Дверь распахнулась, из дома повеяло теплом и свежей выпечкой, а на порог выбежала босоногая растрепанная Миренна. Остановилась и растеряно посмотрела на всех магов. Смешалась и убежала обратно.

— А-а-а, — Винр в данный момент выглядел не лучше своей дочки.

— Да, это она, — ответил Вех на его немой вопрос, а я вошла в дом.

Пройдя по узкому коридору до распахнутой настежь двери, ступила в переднюю и увидела Лешика и малышку Лорины Кару.

— Здравствуйте все! — доложила я о своем приходе, и из кухни выскочила Лопухина, лихорадочно поблескивая глазами.

Перевела взволнованное дыхание, кивнула мне и покачала головой:

— Ой, не думала, что вы так скоро! У меня еще ягодный пирог не поспел, да и жаркое не совсем готово!

— Я помогу, — выпалила в ответ я, а Винр, неловко переминающийся с ноги на ногу, добавил:

— Не это главное, а…

— Она в комнате, я ей все рассказала. Да вы проходите, не стойте на пороге, — засуетилась Лорина, приглашая всех нас в комнату, куда ушли дети.

Пока я помогала хозяйке накрывать на стол, Вех играл с Лешиком и Карой, Лют и Райт о чем-то шептались, стоя в коридоре, а Винр пытался познакомиться с дочкой.

Мы по очереди с Лориной заглядывали в комнату, но все оставалось по-прежнему. Родитель и его новообретенная дочь, сказали друг другу пару слов, и только после того, как Карпов преподнес Миренне куклу. Теперь они молчали, сидя на разных концах дивана, бросая и ловя мимолетные заинтересованные взгляды.

— В этом деле важно терпение, девочка поймет, ей нужно время, — шепнула мне Лопухина.

— Надеюсь, что у Карпова его неограниченный запас, — со вздохом откликнулась я.

— Маг, ведь! Сдюжит ли? — засомневалась собеседница, а я, еще раз заглянув в комнату и узрев с каким обожанием огневик глядит на маленькую ведьму, убежденно сказала:

— Сдюжит, ну а что ему еще остается?

Покинув гостеприимный дом ведуньи Лопухиной, мы отправились на ночлег. Мне нужно было отлучиться, на время покинуть огневиков, и их согласился позвать к себе Вех. Винр выглядел задумчивым и всю дорогу молчал, что было весьма необычно для мага, впрочем, Райт и Лют тоже помалкивали.

Высадили меня на улице Белых лошадей, у дома, в котором еще совсем недавно жила Снеженика. Теперь я смело могла назвать это жилище и своим тоже, так как другого у меня не было.

Глубоко вдохнув, открыла калитку и ступила на дорожку, ведущую к крыльцу. В вышине перешептывались деревья, роняя под ноги алые, желтые, багряные с зеленью листочки, которые медленно плыли по лужам и блестели в свете фонарей. Остановилась, любуясь яркими пятачками клумб, осенние цветы, посаженные нами еще весной, предстали передо мной во всей своей красе. Парад ярких оттенков открывали желтые хризантемы и оранжевые пышные бархатцы. За ними склоняли головы игольчатые астры, похожие на небесные звезды. Пышные георгины, возвышаясь над всеми остальными, радовали глаз разнообразием красок. За углом прятался безвременник, выглядевший в лунном свете скромным и безобидным. Только любая ведьма знает, как он ядовит, но и это свойство мы научились превращать в пользу, применяя безвременник для приготовления различных зелий.

Ступени едва слышно скрипнули, будто приветствуя меня, и на крыльцо выглянула Тера, пожилая ведунья-соседка.

— Аниика, голубушка! — всплеснула она руками. — Почему не предупредила?

— Не хотела вас тревожить, — извиняясь, молвила я.

— Глупости какие! — неодобрительно высказалась Тера. — Идем ко мне! Взваром угощу, да поболтаем заодно. Я ведь теперь совсем одна осталась, даже словечком вечером обмолвится не с кем, — вздохнула, потому мне стало ее жалко, и я приняла приглашение.

Вдоволь наговорившись с соседкой, ворвалась на свою половину. Дом встретил меня тихими поскрипываниями и невнятными шорохами, за окнами стонал ветер, завывая, как голодный пес. Заново начавшийся ливень барабанил по стеклам и крыше, внося печальные ноты в мелодию уходящего дня.

Мне следовало поторопиться — скоро полночь — самый колдовской миг, наполненный тайной силой, неподвластной ни богам, ни людям, ни прочим расам. В шкафчике, в небольшой комнатушке находились все необходимые ингридиенты. Котелок стоял тут же, а вот родниковую воду пришлось поискать, для чего вновь потревожила Теру. Закипела, забурлила вода, принимая сухие травки, цветы и косточки вишни. А я, помешивая все высушенной куриной лапкой, зашептала слова:

— Как творю я отворот,

Идя не по лесу, не по полю.

Крадусь я, оглядываясь, по мышиной норе,

Выйду я через нее к высокой горе.

На горе той демон сидит,

С демоницей своей враждует.

Льется, льется черная кровь с горы,

Мечутся злые тени,

Но не убоюсь я их.

Смело крови наберу, да зелье сварю.

Пей, Грэйн Лютов, то зелье,

До дна пей,

Не люби меня, Грэйн Лютов,

Не люби…

Распахнула шкафчик, вынула из него небольшую склянку с кровью духа противоречия, да капнула темную каплю в котел. Зашипело варево, сверкнуло, булькнуло, принимая добровольно отданную кровушку. (Хорошо, все-таки, что сестра теперь живет в Асодаре, не нужно мучиться, ловить и упрашивать подземцев отдать просто так этот столь необходимый для изготовления различных зелий ингредиент!)

Теперь мешаю без остановки — снадобье должно увариться до такой степени, чтобы поместиться в небольшую посудину.

Устала знатно, но это и правильно — ничто так не отнимает силы, как правильное, результативное колдовство.

— Напрасная трата магии! — раздался за спиной недовольный голос, обернувшись на который я увидела Эрию.

Торопливо поклонилась, но занятия своего не прекратила — как раз выливала содержимое котелка в склянку.

— Веснушка, влюбленный мужчина — покорный мужчина, готовый исполнять любые желания возлюбленной, даже самые нелепые и безумные.

Закончив начатое дело, я рискованно ответила:

— Не таким образом! Мой мужчина должен полюбить меня сам, без какого-либо волшебства.

— Ну, как знаешь! — бросила богиня. — Я не затем сюда пришла, есть другой разговор! — прозвучало очень настойчиво, и я смиренно пригласила ее пройти в комнату.

Здесь зажгла несколько свечей, прикрытых стеклянными колпаками, бросила взгляд на диван, на котором светлым пятном выделялось лоскутное покрывало, сшитое совместно со Снеженикой еще весной. Солнышка вышила посередине пион, и, не удержавшись, я провела по нему рукой. Все же скучала по родным!

Эрия расположилась в кресле, скинув с него чехол, мельком огляделась и фыркнула:

— Смертные! Так прикипаете душой к обычным вещам, — с брезгливостью подняла со столика, находящегося у кресла, шкатулку, вырезанную еще моим дедом. Повертела в руках, вернула на место, срывая с моих губ невольный облегченный вздох.

Мои эмоции не укрылись от пытливого взора богини, она хмыкнула, давая понять, что ей, по меньшей мере, смешны мои опасения и сказала:

— Чего ты испугалась? Думала, сломаю или выброшу?

— Нет, — я покачала в ответ головой, пряча все мысли даже от самой себя.

— Зря стараешься! Тебе не укрыть от меня ни мысли, ни дела! — богиня мерила мою слегка испуганную персону насмешливым, но не злым взглядом.

— Хорошо, тогда ответьте мне, почему вы так поступили? — отвага всегда входила в число то ли достоинств, то ли недостатков всех ведьм, смотря в какой ситуации она проявлялась.

— Как так? — циничная ухмылка изогнула идеальные губы Эрии. — Позволила саламандрам похитить тебя и унести своим хозяевам? Это тебе впредь наука будет! Слишком много думаешь и мало делаешь! Ты должна понять, маги не безобидные ягнята! Их жалеть не нужно!

— Я считаю, что любые создания имеют право на существование, — не глядя на собеседницу, выпалила я на одном дыхании, чтобы не передумать, хотя, что толку молчать? Все равно богиня знает, о чем я думаю!