Зазвонивший в кармане телефон заставил меня вздрогнуть.

— Марго, ты где? — голос Игоря звучал успокаивающе по-домашнему.

— Я… Я… — мой голос срывался от волнения. — Я нашла свою шубу, — наконец, выговорила я.

— Что значит, ты нашла? Ты хочешь сказать, что милиция…

— Милиция здесь ни при чем. Я нашла ее сама. — я торопливо обрисовала ситуацию, не отрываясь от зеркала и не снимая шубу, несмотря на то, что основательно вспотела. Лето все-таки.

— Ты совершенно повернулась на этой шубе! Ты украла ключи, залезла в чужую квартиру. Что если этот Дубравный сейчас вернется?

— Как он попадет в квартиру, если у него нет ключей? К тому же он поехал с Настей на дискотеку на всю ночь.

— Мало ли что может случиться. Передумает, поссорятся по дороге. Что ты там делаешь?

— Я… Я смотрю на себя в зеркало.

— Нашла время! — взорвался муж. — Бабе сороковник скоро, а ума, как у птички. Ты понимаешь, что тебе надо выбираться оттуда? Я сейчас заеду за тобой. Нет, это будет долго. Лучше ты сама выходи, я подберу тебя где-нибудь по пути.

— Ладно, договорились, — я подошла к входной двери.

— Марго?

— Да?

— Ты шубу сняла? На улице тридцать градусов.

Ах, да, я с сожалением бросила прощальный взгляд в зеркало в прихожей. Наверно, я все-таки больна. Мне казалось, что как только я сниму шубу, она снова исчезнет.

— Сейчас сниму.

— Маргош, слушай, а ты хорошо там все посмотрела? Может, где-нибудь там деньги наши лежат?

— Нет, я… я… — мне стыдно было признаться, что, найдя свой мех, я совершенно забыла обо всем. А ведь в числе украденных вещей были кольца, которые носила еще моя бабушка. — Я сейчас посмотрю.

— Не надо, лучше уходи. Я боюсь за тебя. Вдруг он вернется. Какая же ты у меня все-таки сумасшедшая. — Игорь повесил трубку, а я, засунув шубу в сумку, бросилась к ящикам видавшего виды поцарапанного стола. Все-таки, надо посмотреть. Но ни денег, ни колец мной обнаружено не было. Уже подходя к двери, я вспомнила о том, что оставила отпечатки пальцев и, вернувшись, быстро протерла ручки шкафа и ящиков носовым платком.

В ожидании Игоря я сидела на остановке, чувствуя себя настоящим детективом. Я нашла свою шубу и вычислила преступника. А следователь-то был прав. Завтра я позвоню ему и заявлю на Дубравного. Хвала моей женской интуиции. Внезапно передо мной возникло счастливое лицо Насти. Как же я забыла о ней! Девочка-то как расстроится. Но уж лучше узнать правду о своем женихе и вовремя разойтись, чем выйти замуж за вора. Еще благодарна мне будет! Ну надо же, каков негодяй! Впрочем, я даже знаю, откуда Дубравный узнал о шубе, вспомнила я разговор моей дочери с Настей. А следователь-то был прав: «кто-то кому-то похвастался…»

На следующий же день мы вызвали Дубравного в нашу уютную кафешку рядом с домом. Игорь уговорил меня до разговора со злополучным преступником не сообщать в милицию.

Дубравный выглядел неважно: под глазами синяки, одежда мятая. Оказывается, он еще не был дома и не обнаружил отсутствие ключей, поэтому был немного удивлен моему звонку. Ему и в голову не пришло, что я могла успеть побывать в его квартире.

Я положила ключи на стол.

— Вот твои ключи! Шубу я забрала.

Дубравный съежился на стуле и исподлобья глянул на меня. В маленьких сощуренных глазках была ненависть и страх. Впрочем, он быстро сориентировался.

— Да как вы смели?! Это проникновение в частную собственность.

— А как насчет твоего проникновения? — взорвался Игорь. — Я прямо сейчас следователю позвоню, и с ним будешь разбираться.

Молодежь, как замечал мой муж, не умеет держать оборону. Серега задрожал. Вытащил сигарету из пачки, закурил. Руки мелко-мелко тряслись. Одним щелчком Игорь выбил сигарету у него изо рта.

— Курить здесь никто не разрешал. Мы, к твоему сведению, не курим. Подними сигарету и затуши, чего сидишь?

Серега сполз со стула на пол, взял двумя пальцами сигарету с пола, поднимаясь, стукнулся головой об стол. Жалостливо посмотрел на Игоря, потом на меня.

— Пожалуйста, не надо никуда звонить. Они же меня посадят. Я боюсь, я жить хочу. Я все верну.

— Неужели?! — голос Игоря звучал скептически. — А кто тут у нас свадьбу оплачивал, кольца покупал. Выгодное дело ему подвернулось!

— Да я не хотел жениться! Это все Настька. Достала меня с этой свадьбой. Мне она на хрен не нужна, эта свадьба. Да и…

— А ну-ка рот закрой! — не выдержала я. — Думаю, им тоже в семье такой урод, как ты, не нужен! Так что давай лучше думай, как деньги будешь возвращать?!

— Ну, машину продам, банкет отменю, — начал подсчитывать Серега. — Ну, а драгоценности… — он жалостливо посмотрел на меня. — Я их скупщику отнес. Не знаю, как теперь быть. Но я постараюсь вернуть. Работать буду. Пожалуйста, не заявляйте. — к моему удивлению, он сполз на пол и припал к моим ногам.

Официант удивленно замер в отдалении с нашим заказом.

— Встань! — не выдержала я и посмотрела на Игоря. В его глазах было такое презрение, что слова замерли у меня в горле. — Я… это, выйду, подумаю.

В туалете я смотрела на себя в зеркало. Ну что, следователь, поймала преступника? И каково это: вердикт выносить?! И что ты теперь делать собираешься?

Пока я размышляла, подкрашивая губы, в сумке зазвонил телефон. Я схватила трубку, не глядя на определитель.

— Привет, Маргошенька! — голос Веры явился для меня такой неожиданностью, что я чуть не выронила телефон на пол. Вот только ее мне сейчас не хватало. — Слушай, я на минутку, радостью поделиться. Ты помнишь, как мы переживали, когда Настьке все врачи говорили, что у нее никогда не будет детей? Помнишь?

— Ну да, помню. — да как можно было это забыть, когда Верка рыдала на моих руках, что ей никогда не стать бабушкой. Как потом пришла Настя, и как мы все вместе пили вино и глотали слезы. И как потом решили, что, если все-таки не получится, то Настя усыновит кого-нибудь из детского дома.

— Так вот, случилось чудо. Она забеременела от этого Сережки. Слушай, я почти уже люблю своего зятя. Любовь творит чудеса.

— Но как ты узнала? Ведь еще вчера… — мой голос почти срывался.

— Настя вчера на дискотеке в обморок упала, и мы сегодня пошли к врачу. Бедная девочка расплакалась от счастья. Пока она умывается, я тебе решила позвонить. Как ты думаешь, все хорошо будет? Врач сказала, что ей нельзя волноваться, потому что второй раз забеременеть не получится. Слушай, а вдруг этот Дубравный будет плохо к ней относиться, ну и… Ты говорила, что он — подозрительный тип.

Я медленно сползала вниз по стене, пока не оказалась на корточках. Мое сердце билось где-то возле подбородка. Что я собираюсь сказать своей подруге? Что теперь я вообще собираюсь делать? Какого черта меня понесло в дом Дубравного? Зачем я, вообще, купила эту шубу, от которой столько проблем? О Господи! Что же мне делать? Как же сказать лучшей подруге правду?

— Марго, ты меня слушаешь?

— Да, Вер, слушаю. — я сделала над собой колоссальное усилие, чтобы мой голос не дрожал. — Я это… рада за вас. Давай я тебе попозже перезвоню. У меня сейчас важная встреча с клиентом.

Я бросила мобильный в сумку. Мне срочно нужно принять какое-то решение. Я подошла к зеркалу и заметила, что глаза у меня красные, как у кролика. Мне хотелось взвыть во весь голос и убежать из проклятого кафе.

В дверь туалета осторожно постучали. Я приоткрыла дверь. На пороге стоял Игорь.

— Ты, что так долго? Я уже испугался.

— Где он?

— Сидит на своем месте и продолжает лить крокодильи слезы. Надо сдать его ментам. Пусть с ним сами разбираются.

«Ей нельзя волноваться», — вспомнила я слова врача. Решение пришло сразу. Что бы ни случилось потом, Настя не должна узнать правду. Ей нужно беречь себя.

Мы вернулись за столик. Подсудимый вертелся на месте, ожидая приговора, с жадностью поглядывая на пачку сигарет, но не решаясь закурить.

— Тебе повезло, — медленно сказала я, глядя в его маленькие рыбьи глазки неопределенного цвета. — Мы не будем заявлять в милицию.