На его лице появилась гримаска, некое подобие улыбки, но очень настороженной. Он явно чувствовал подвох. Я сделала паузу, наслаждаясь его нетерпением.

— Мы не будем делать этого из-за Насти. Так уж получилось, что она ждет ребенка от тебя…

— Ребенка? — взвизгнул Дубравный. — Но я не хочу никаких детей! Я вообще тогда не буду на ней жениться. Она же говорила, что не может иметь детей. Какого черта?

В этот момент мне захотелось его ударить. Сильно, наотмашь. Чтобы он слетел со стула, а потом долго бить ногами.

— Я не буду заявлять в милицию только при одном условии, — снова начала я, тщательно выговаривая каждое слово, — Если ты пообещаешь мне жениться на Насте и дождаться, пока она не родит ребенка. Все эти девять месяцев ты должен постараться сыграть роль преданного мужа и счастливого будущего отца. И чтобы все было по правилам: цветы, конфеты и выполнение всех ее капризов. После этого можешь убираться.

— Но я не смогу. Я не смогу, — хныкал Дубравный. — Я не хочу на ней жениться. Я не хочу детей.

Игорь смотрел на меня, словно я сошла с ума, но к счастью, не делал попыток вмешаться.

— Всего девять месяцев, и если я узнаю, что ты хотя бы раз обидел Настю…

— Но я…

— Выбирай. Девять месяцев рядом с человеком, который непонятно за что тебя любит, или срок в тюрьме.

— Ну, хорошо, а если я соглашусь. Что потом?

Я задумалась. О том, что будет потом, я не думала.

— Ничего не будет. Ты продашь машину и вернешь нам деньги. Остальное можешь считать подарком к свадьбе.

Когда настала зима, я достала из шкафа свою шубу. Надела ее, покрутилась перед зеркалом. Не женщина, богиня. Мне хотелось выйти на улицу и наблюдать, как на меня будут смотреть окружающие. С завистью, с восхищением. Люди будут называть меня дамой в норковой шубе.

Я стояла в очереди в супермаркете, когда отчетливо услышала приятный мужской голос.

— Я занимал очередь за этой девушкой в норковой шубе.

Я повернулась и посмотрела на него. Лет тридцать пять, сорок. Одет в новенькую дубленку, на пальце сверкнул перстень. Он не занимал за мной, я бы запомнила такого мужчину, но он сказал именно то, что я хотела услышать, даже лучше. Он назвал меня девушкой.

— Да, этот мужчина действительно здесь стоял, — сказала я сердитой женщине в пуховике, пытающейся оттолкнуть его.

Он догнал меня, когда я с пакетами выходила из магазина.

— Спасибо, что выручили. Опаздываю к другу в больницу.

Я пожала плечами.

— Пожалуйста.

— Послушайте, я хочу вам сказать, что вы очень красивая и вам идет эта шуба.

Я грустно улыбнулась. Не могла же я сказать ему, что каждый раз, надевая шубу, я вспоминаю свою подругу, которую не видела с того самого дня, как мы с Дубравным заключили соглашение. Я знаю, что Вера никогда не простила бы мне, что я скрыла от нее правду и еще я знаю, что никогда не смогла бы приходить в дом, где жил Дубравный.

Мужчина продолжал смотреть на меня.

— Вы что-то сказали?

— Я сказал, что у вас очень красивая шуба. Вы в ней просто… — он замялся, не сводя с меня восхищенных глаз.

— Богиня, — подсказала я.

— Ну да, богиня. Голубая норка, цельные шкурки, прекрасный покрой. Я хорошо в этом разбираюсь. Наверно, выложили за нее целое состояние?

Я вспомнила Верку. Их уютную маленькую квартирку, в которой постоянно делался ремонт, потому что не хватало денег. Наши посиделки на кухне. Из-за этой шубы я потеряла свою единственную подругу. Я скучала по ней и знала, что к прошлому нет возврата.

К своему удивлению я почувствовала, что сейчас расплачусь. Шуба и восхищенно-завистливые взгляды не стоили нашей дружбы. Никто в жизни никогда не понимал меня так, как Вера.

— Вы даже не представляете, как дорого мне досталась эта шуба, — хрипло сказала я, доставая носовой платок, — и дело здесь вовсе не в деньгах.

17.02.2009

Руанский собор

Дмитрий прохаживался по Гоголевскому бульвару, наслаждаясь осенним теплом. Неяркие лучи солнца подсвечивали желтые кроны деревьев, оживляя пастельные тона стоящих по обе стороны старинных домов. Маргарита опаздывала, и Коршунов присел на скамейку. Последние три года его знакомая жила на Сивцевом Вражке, и они часто встречались здесь, чтобы неспешным шагом, обсуждая свои дела, прогуливаться по бульвару, подобно двум хорошим знакомым. Дмитрий повернул голову в тот момент, когда Марго появилась на бульваре, чтобы полюбоваться, как она идет и как глазеют на нее окружающие. Сказать, что она была красивой, не сказать ничего. Маргарита обладала элегантностью. Дмитрий не знал, как удавалось его знакомой всегда выделяться на фоне других представительниц женского пола. В этом и заключалось ее магнетическое воздействие на мужчин, которого в свое время не избежал и он сам. К счастью, все обошлось, и они, как и прежде, остались партнерами. Маргарита предпочла одиночество, а он женился на Илоне, наивной и доброй девушке, которая не задавала много вопросов по роду его деятельности.

Сегодня Маргарита была в бежевом длинном пальто и черной маленькой шляпке, одетой набок.

— Давай сходим в музей, — таинственно начал Коршунов, после того, как они обменялись приветствиями. — Мне хочется, чтобы ты взглянула на одну картину.

— Только не говори, что у тебя есть клиент, который решил обзавестись Ренуаром, — засмеялась Марго.

— Прошу тебя, не забегай вперед. Кстати, как ты относишься к импрессионистам?

— Лентяи, которым не хотелось тратить время на выписывание деталей. Хотя вряд ли я разбираюсь в живописи. Мой конек — драгоценности. О камнях знаю почти все. К тому же они остаются живыми, несмотря на проходящие годы в отличие от мертвых пейзажей, застывших под кистью художника.

Коршунов сдавал пальто в гардеробную, наблюдая, стоящую у зеркала Маргариту. Она никогда не прихорашивалась и не красила губы на виду у всех. Могла поправить прядь волос или разгладить оборку на блузке. Дмитрий знал, где висят полотна нужного ему художника, поэтому быстро вел спутницу через залы. Ничего не говоря, он придержал ее локоть перед «Руанским собором вечером». Она высвободила руку, и некоторое время разглядывала картину, чуть склонив голову. Потом повернулась к нему с легкой улыбкой.

— Одна из немногих, которая мне нравится. Я бы повесила ее в гостиной над камином. Если это все, что ты хотел мне показать, пойдем на улицу.

— Ты не хочешь остаться и насладиться другими картинами?

— Когда у меня возникнет подобное желание, я приду сюда одна. Сегодня слишком чудесный день, чтобы проводить его в музее.

Они вышли на Волхонку и, не сговариваясь, снова повернули к Гоголевскому бульвару.

— Так что я должна сделать? Украсть эту картину? — иронически спросила Марго.

Дмитрий кашлянул, зная свою партнершу, мог предугадать ее реакцию. Ему не удалось удержаться от вступления, чтобы она не считала его сумасшедшим. Еще больше смутился, когда начал объяснять, что весь земной шар пронизан кротовыми норами, в которых можно путешествовать в пространстве и во времени. Кротовая нора обладает монопольным магнитным полем. Для того чтобы использовать его силу, нужно увеличить персональное магнитное поле путешественника. Достигается это просто и одновременно сложно. У тех, кто может прочувствовать состояние полета, ощутить эйфорию, получается легко. Траекторию устанавливаешь сам, удерживая образ человека, с которым собираешься встретиться в прошлом. Идеально получается, если он тебе симпатичен.

Каждая нора имеет ворота. Самые главные находятся вблизи Северного и Южного полюсов, но их много в любой точке земли, а в их городе они вообще обозначены на карте. Когда он назвал их, с Маргариты слетела элегантность. Лицо исказилось странной гримасой, она стянула шляпку и перчатки, словно ей стало жарко.