Обошлось.

Турбина заработала нормально. «Пустельга» устремилась на запад, едва не касаясь шасси огромных зонтиков-соцветий борщевика. «Хеопс» не был виден, но я знал: стоит подняться на сотню-другую метров, и его громадина предстанет во всей своей железобетонной красе.

А вот теперь меня заметили… На пульте замигал красный светодиод, в наушниках запищал сигнал вызова на единой аварийной частоте. Затем послышался голос, предлагавший назвать позывные и изменить курс. Я не стал вслушиваться в называемые диспетчером цифры, но пропел ему задушевным голосом:

— У церкви стояла каре-е-е-е-та, невеста вся в белом была-а-а-а-а…

Мог бы сказать или пропеть что-нибудь другое, всё равно искажающая приставка превратит любые мои слова в неразборчивое, забиваемое помехами кваканье.

«Пустельга» медленно набирала высоту — двести метров, двести пятьдесят, триста… И летела отнюдь не с предельной скоростью. Сохраняя прежний курс, моя «блоха» должна пройти километрах в трёх от «Хеопса».

Серая махина видна как на ладони — огромная пирамида, размерами превышающая одноимённую египетскую. Только вот форма сооружения несколько подкачала, не совсем соответствует историческому аналогу: верхняя часть срезана, так что получилась плоская площадка, издалека кажущаяся небольшой, на деле — с десяток футбольных полей размером.

На фоне этой громадины «Пустельга» и вправду как блоха. Блоха, собравшаяся укусить слона, или мастодонта, или диплодока… Укусить отравленным жалом.

Дотошный диспетчер повторил своё требование, причём тревоги в голосе добавилось. В ответ я усладил его слух новой музыкальной цитатой:

— Мой косте-е-е-е-р в тума-а-а-а-не све-е-етит, искры гаснут на-а ветру-у-у-у… — И отключился от единой аварийной частоты.

Да, «покойникам» сейчас не позавидуешь. Вообще-то ломать голову они в настоящий момент не должны, а должны действовать строго по инструкции: объявлять общую тревогу, поднимать эскадрильи эйркиллеров, приводить в боевую готовность батареи ПСУРСов и зенитных автоматов, составляющих ближнюю ПВО «Хеопса».

А внешняя ПВО — способная засечь и уничтожить враждебный летательный аппарат за сотни километров — сейчас не при делах. Бесполезны все станции дальнего обнаружения, и все эскадрильи перехватчиков, и все зенитно-ракетные комплексы среднего и дальнего радиуса действия. Поскольку взлетел-то я внутри внешнего кольца противовоздушной обороны. И это не ошибка людей, разрабатывавших защиту «Хеопса» с воздуха, — поскольку вражеский бомбардировщик, штурмовик либо истребитель никак не может возникнуть из ниоткуда под самым носом. И взлететь с заросшего борщевиком поля не может… А «блоха», или авиетка, или лёгкий вертолетик… — ах, оставьте, да кто же из солидных людей будет всерьёз рассматривать опасность со стороны этакой воздушной мелюзги… После сегодняшнего дня мнение солидных людей кардинально изменится, очень надеюсь.

Ну, тревогу-то «покойнички» наверняка уже объявили, это понятно. Но вот остальное… Автоматика эйркиллеров — вещь далеко не стопроцентно надёжная. Бывало, что эти «пулемёты с крылышками» высаживали весь боезапас по стае пролетающих гусей… Случались инциденты и похуже, причём случались именно на «Хеопсе». А у «покойников» нет никакой гарантии, что в «Пустельге»-нарушительнице не сидит какая-нибудь важная шишка, решившая показать новой пассии с воздуха вид на окрестности. И кто окажется крайним, если ту шишку собьют с ёлки, действуя строго по инструкции? Правильно, отнюдь не тот, кто инструкции сочинял. Виноват всегда стрелочник…

Короче говоря, некую фору я рассчитывал получить именно благодаря человеческому фактору. Рассчитывал — и получил, тем более что «Пустельга» летела по касательной к запретной для полётов зоне, по видимости направляясь мимо секретного объекта.

Но чтобы выйти на дистанцию уверенного поражения «Кадетами», придётся сбросить маски. И бесшабашно сунуть голову прямо в пасть льву, вернее — местной системе ПВО. (Не знаю уж, есть ли у систем ПВО пасти, но без головы остаться и в самом деле недолго…)

И я сунул-таки… Голову. В пасть. Точно в расчётной точке изменил курс на девяносто градусов.

Через несколько секунд у «покойников» началась паника, я был в том уверен. Ещё бы — «блоха» напрочь исчезла с экранов!

Дело в том, что стопроцентное сканирование воздушного пространства радарами «Хеопса» невозможно. Имеется крохотная — всего-то полтора градуса — мёртвая зона, вызванная складками местности. Проблема с технической точки зрения яйца выеденного не стоит — достаточно вынести одну из периферийных РЛС на три километра вперёд и установить на небольшом холме. Но беда в том, что на упомянутом холме красуется живописная группа стилизованных под старину строений, принадлежащая… Короче говоря, РЛС стоят, где стояли, а мало кому известная прореха в невидимой воздушной сети, накрывающей «Хеопс», зияет уже несколько лет… В ту прореху и нырнула моя «Пустельга».

Через десять секунд никем не наблюдаемого полёта я пожалел «покойников» и нажал кнопку на пульте. Под брюхом «блохи» раздался негромкий хлопок, в сторону потянулся инверсионный след… Сейчас «покойники» должны облегчённо вздохнуть: потерянный было из виду нарушитель вновь появился на экране! ЭОП1 уголкового отражателя, установленного на отстреленном планере, давала отметку, точь-в-точь соответствующую «Пустельге».

Дешёвый фокус, и никого надолго не обманет, да это и не нужно… «Пустельга», естественно, не способна потягаться в скорости с истребителями — разве что с этажерками времён Первой мировой. Но даже «блоха» преодолеет три километра до «Хеопса» меньше чем за минуту. Конечно, я мог уже начать атаку, и даже раньше, ещё с более безопасной дистанции. Однако, чтобы убить слона дробинкой, желательно приставить ему дробовик к уху или глазу… Чем я, собственно, сейчас и занимался.

Наклонная поверхность «Хеопса» стремительно приближалась. Теперь можно было хорошо разглядеть вспомогательные здания, приткнувшиеся к громадной пирамиде — сами по себе не маленькие, на фоне заслонившей горизонт махины они выглядели кукольными домиками. Техника — грузовики, легковушки, парочка бэтээров — вообще смотрелась чем-то микроскопическим, про людей и говорить нечего…

Но я не присматривался к тому, что творилось внизу, когда потянулся к кнопке пуска «Кадетов». За четыре года насмотрелся вдоволь, — вблизи и во всех ракурсах. Самый ответственный момент операции. Казалось бы, по этакой цели можно палить с закрытыми глазами, не промахнёшься. Однако попасть — мало, нужно попасть исключительно точно. Иначе дыру в наклонке залатают очень быстро, и даже во время ремонта «Хеопс» продолжит функционировать…

Первой ракете надлежало вскрыть наружную обшивку на уровне двадцать второго яруса, не выше и не ниже, причём обязательно с ориентированной на восток стороны, — лишь тогда остальным «Кадетам» откроется путь к самому сердцу «Хеопса», к вычислительному комплексу.

Пуск! «Блоха» взбрыкнула, словно норовистый конь, — всё-таки она проектировалась отнюдь не как воздушный ракетоносец…

Прежде чем потянуть ручку штурвала на себя, я быстро взглянул вниз — вот-вот должны были вступить в дело зенитные скорострелки и переносные ЗРК. Взглянул, и…

И понял, что зря на подлёте не присматривался к стоявшей у подножия «Хеопса» технике. Потому что там виднелись приземистые вездеходы очень характерного вида, и венчавшие их здоровенные четырёхугольные трубы уже были приведены в боевое положение…

Зенитно-ракетный комплекс «С-600» — самый совершенный на сегодняшний день убийца воздушных целей. Откуда он тут взялся? Да, за полгода моего отсутствия кое-что изменилось, и не в лучшую сторону.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день…» — только и успел ошарашенно подумать я, прежде чем «шестисотка» выдала залп по «Пустельге».