— О, ты боишься огня? — Ник еще раз взмахнул факелом. Он был рад видеть, как пират отпрянул от его оружия. — Да. Держись от меня подальше. Понял?

Но радость Ника быстро испарилась, ведь издалека раздался вой над водами Мертвого пролива. Это напоминало вопль, который издавал до этого пират, и Ник задумался, не выбирался ли морской монстр из-под водорослей, чтобы проглотить жуткий звук и издать его эхо. Но нет. Еще один вопль присоединился к первому. Потом еще один. Вскоре ночь заполнилась визжащими голосами. Пират, как теперь понял Ник, не пытался его запугать. Он вызывал товарищей этим сигналом. И теперь они направлялись сюда. Как близко они были? Как скоро прибудут?

На миг Ник оглянулся на тьму, пират сделал ход. Краем глаза Ник заметил вспышку металла, услышал смех мужчины. Инстинктивно и с каплей удачи Ник повернулся. Клинок врезался в древко факела с такой силой, что в следующие секунды Ник был уверен, что кости его рук разбились. Боль вызвала слезы на глазах. Он сморгнул их и опустил взгляд. Он смог удержать факел, и короткий меч был вонзен в него.

Пират тоже был удивлен. Он повернул клинок, пытаясь высвободить его из дерева, чуть не вырвав Нику руки. Ник все равно держался, упрямо отказываясь отдавать оружие. Пират снова дернул.

— Ну уж нет, — прорычал Ник. В этот раз, когда пират не справился, он дернул в ответ. К его удивлению, пират отпустил меч. Ник чуть не упал, когда факел оказался в его руках с вонзенным в него мечом.

Пират зарычал. Он, как и Ник, не хотел потерять преимущество. Он сжал кулаки, дикий блеск появился в сощуренных глазах. Ник видел, что пирату было нечего терять, и такие люди были самыми опасными. Ник знал, что его ждало.

Когда мужчина бросился в воздух, Ник понял, что остался один шанс. Тихо молясь богам, он поднял факел высоко в воздух, шагнул в сторону и изо всех сил в онемевшем и истекающем кровью теле направил факел как дубинку. Он ударил по черепу пирата в воздухе, и стук был таким, что факел чуть не вылетел из рук Ника. Ник услышал, как тело мужчины рухнуло на палубу, перевернулось и замерло лицом в доски. Ник пошатнулся, как когда впервые ступил на «Гордость Муро». Он поднял факел и увидел, что глаза пирата были широко открытыми и безжизненными, кровь текла из носа на дерево под ним.

Пират был мертв.

Не было времени для радости. Ник едва успел понять, что сделал, как лицо появилось над бортом. Как мужчина, которого он убил, этот пират был с впавшими щеками и сморщенной кожей, хотя у него был только один глаз. На месте другого глаза была впадина и веки, сшитые так, что напоминали улыбку. У него было больше зубов, и он оскалился, шипя, прыгая на палубу, как пантера.

— Я убил твоего друга, — сообщил Ник, сжимая факел. Удивительно, но в нем все еще был короткий меч. Глядя на нового гостя, Ник схватил рукоять и подергал меч, пока клинок не высвободился. Он ощущал себя увереннее с факелом в одной руке и мечом в другой. — Убью и тебя.

Новый пират мог не понять слова Ника, но тон был ясен. Мелкие черные глазки мужчины блестели в свете факела, он смотрел на павшего товарища, а потом на одолевшего его юношу. А потом поступил неожиданно. Рассмеялся. Он повернулся и сказал что-то во тьму за собой. Ник услышал еще смех от невидимых союзников пирата. Три пары ладоней сжали борт.

Ник был в меньшинстве. Он едва смог отбиться от одного. Он знал, что не мог одолеть четверых. Хоть первый пират из прибывших был без оружия, двое его друзей несли мечи — у одного был короткий, как у Ника, у другого — изогнутый и опасно выглядящий. Третий пират был выше и шире остальных, нес факел и какой-то хлыст. На конце были кусочки металла. Ник глядел туда, мужчина ухмыльнулся и погладил свернутый хлыст.

Он не мог спастись. И Ник сделал первое, что пришло в голову. Побежал.

Ноги несли его по палубе мимо свернутых канатов, упавших с мачты. Факел опалял его волосы, он оглянулся. Они преследовали его, кричали друг другу команды. Ник спустился под палубу, почти спрыгнув со стремянки. Он не мог сжать ее, руки были заняты. Под палубой был бардак. Пираты ограбили камбуз, забрали копченое мясо и муку себе. Банку с маслинами разбили, всюду валялись оловянные блюдца и утварь. Два тела лежали по пути, но Ник не стал смотреть, кто это был. Он был уверен, что они были из экипажа «Гордости».

Ник побежал по ступенькам глубже в корабль, но там все тоже пострадало. Труппа была тут во время пути. Хоть тут не было просторно, здесь находилась только труппа, лишь изредка заглядывали моряки. Если бы тут было не так темно и душно, Ник не спал бы ночью сверху. В отличие от остальной труппы, привыкшей спать в тесноте, он почти всю жизнь спал на улице. Каждый ящик, сундук и мешок ребят из труппы был разорван, содержимое — высыпано на пол, пираты искали ценности. Корзинки перевернули. Один из фонов труппы, старательно раскрашенный, был порезан на полоски. Он лежал в центре каюты, развернутый и растоптанный.

Во время вояжа иллюминаторы были наглухо закрыты. Два открылись во время нападения, и от сквозняка факел Ника трепетал. В этой части корабля был низкий потолок, и высокий худой Ник задевал его макушкой. Он пригибал голову, держал клинок наготове, глядя, как пираты идут за ним. Они не спешили. Им даже нравились эти кошки-мышки.

Ник пятился среди бардака, спотыкался о мелочи и фальшивое оружие из ящиков реквизита Артуро, пока его спина не прижалась к чему-то твердому и деревянному. Одна из бочек, стоящая отдельно. Казалось, пираты пытались сдвинуть ее, но посчитали слишком тяжелой. Ник понял, что там, скорее всего, и попыталась спрятаться Чудо-ребенок, когда на корабль напали.

— Valla te que, — сказал крупный мужчина с хлыстом, тянущимся рядом с ним, задевающим металлическими кусочками доски, когда он потряхивал запястьем. Другой мужчина махнул Нику идти с ними.

Он покачал головой. Он не пойдет сам. Особенно не как последний живой на корабле.

— Нет.

— Valla te que, — сказал первый. Ник знал, что ледяной тон означал, что у них были дела.

Ник отчаянно озирался, надеясь найти выход. Он сжимал факел в левой руке, крутил им, надеясь, что это вдохновит его. К его удивлению, глаза мужчин расширились от движения. Один из них поднял ладонь и охнул.

— Что? — Ник не ожидал понятный ответ. — Что я…?

Он посмотрел туда, куда глядели мужчины. На стенке бочки черными буквами с золотом было написано «Yemeni Alum». И Ник вдруг понял. В бочке был хороший серый порох из дальнего востока, который можно было использовать для взрывов. На праздниках с его помощью создавали огненное шоу, крутили колеса с огнями и прочее. Военные корабли использовали его для пушек, набивали порох под тяжелые каменные ядра. Даже труппа Артуро использовала немного такого пороха для мелких взрывов, от которых их зрители лишались дара речи. Четыре пирата вместе были в шесть раз больше него, но боялись его, потому что он стоял возле бочки с порохом, сжимая факел.

— Ясно, — он почти наслаждался моментом. — Вы не хотите, чтобы я сделал это, — Ник опустился на колени, чтобы опустить меч на пол. Два оружия ему уже не требовались. Свободной рукой он снял крышку бочки и отбросил ее со стуком. Меньший из пиратов отпрянул, будто хотел убежать. Мужчина с хлыстом шагнул вперед и перекрыл путь к лестнице. Ник кивнул от их реакции. — И не хотите, чтобы я сделал и это.

Все пираты отпрянули, когда Ник вдруг передал факел в правую руку, поднес ее к вершине бочки. Меньший стал взволнованно бормотать, но на него зашипели другие.

— Valle te quantro oso yemeni, — сказал первый, забравшийся на «Гордость», махнув на Ника. Он говорил тихим и успокаивающим голосом, как с безумной собакой.

Ник покачал головой. Он знал, что это был его единственный шанс на побег. Его правая рука была вытянута, факел завис над открытой бочкой, и он подвигал ноги к открытому иллюминатору. Мужчины смотрели на его дрожащую руку, а не на шаги, как он и хотел. Ник не знал, как быстро загорится порох, но другого выбора не было. Он остался один, терять было нечего, зато он мог получить свободу.

— Боги, помогите, — прошептал он.

Когда он заставил себя отпустить факел, он знал, как ему нужно пригнуться, чтобы голова и плечи просунулись в отверстие. Отчаянный рывок, и он полетел во тьму, кувыркаясь, пока не рухнул на воду. Что-то влажное и колючее прицепилось к его лицу — водоросли, покрывающие воду.

Он услышал первый взрыв через секунды, за ним быстро последовал второй и третий. В его ушах была вода и водоросли, но даже так звук оглушал. За ним были жар и огонь, он слышал крики агонии. Когда он смог перевернуться среди водорослей и очистить глаза, корабль уже загорелся. Ник стал двигать ногами, надеясь уплыть подальше от огня.

Он снова все испортил. Может, обстоятельства и поменялись, потому что до этого он не оказывался один посреди Лазурного моря рядом с горящим кораблем. Но он снова потерял господина и госпожу, а эти были самыми добрыми из всех, кто ему попадался.

— Это проклятие, — возмутился он в сторону западной луны. — Мое проклятие меня преследует.

Едва он сказал это, раздался самый громкий и большой взрыв. Нику казалось, что такой грохот разобьет корабль надвое. Он уловил движение, мимо проносились пылающие куски и падали в воду вокруг него. Что-то тяжелое ударило его по голове, и он уже ничего не знал.

3

Во время путешествий я видела, как бедные народы, нуждающиеся в помощи, почти невидимы для тех, кому повезло получить преимущества, как у нас. Я надеюсь, наше будущее общество творцов и ремесленников вспомнит, что нужно помогать им.

— Аллирия Кассамаги королю Ниволо в письме из архивов Кассамаги

Задолго до ранних смутных воспоминаний Ник осиротел в гостинице у реки на севере Кассафорте. Хозяйка гостиницы пострадала, ведь ей нужно было избавиться от тела женщины и кормить ее кричащего ребенка, и заставила клерка написать документы о долге для безымянного младенца. Они обязали Ника оставаться на службе у нее, пока он не отплатил не только стоимость врача, который помогал его матери с родами, но и стоимость ее похорон и расходы на него после этого.