– Только не миссис Броути, – сказал Тайсон задумчиво. – Это еще одна устрица. Но вот эта его приходящая уборщица, миссис Порсон, – это совсем другое дело. Она частенько делала внеплановую работу для Гасси, и уж она-то готова себе весь язык выболтать. Представляете, однажды, когда Эльф останавливалась там у Гасси, она рассказала ей наиболее шокирующие подробности о том деле, что… Впрочем, это тут вообще ни при чем. Но если только она смогла добраться до писем, проявив недозволенный интерес к переписке старого Генри, думаю, что нам придется согласиться с тем, что кое-что могло таким путем просочиться. На самом деле, так оно, видимо, и было! Так что я думаю, что нашим следующим шагом будет оповестить Скотленд-Ярд и проследить, чтобы письмо пошло с нарочным. Я напишу его сразу же после ленча, заберу с собой в Резиденцию и попрошу губернатора, в порядке личной услуги, послать его с первой же дипломатической почтой – у них должна быть такая. Слава Богу, я знаком с комиссаром полиции Большого Лондона. Это поможет нам. Я напишу прямо ему, а если он захочет наслать на нас местных полицейских – это его дело. Но поскольку пройдет не менее трех дней, а, возможно, и все четыре, прежде чем он получит это письмо, у нас будет некоторое время, чтобы проверить, есть ли какой-либо смысл в этой сказочке о спрятанных сокровищах. Где ключ, Дэни? Давай его сюда.

– Но никакого ключа нет, – сказала Дэни. – По крайней мере, настоящего ключа, металлического. Я бы почувствовала, если бы он там был. Я думаю, что это просто сложенный листок бумаги.

– Возможно, карта, – сказал Тайсон.

– Или шифр, как в кроссворде! – Лицо Лоррейн вспыхнуло милым румянцем, как у взволнованного ребенка.

Лэш сказал расхолаживающе:

– Скорее всего это будет один из тех наборов абракадабры типа: «Пройди пятьдесят шагов па юг от заднего крыльца дома Али-Бабы, а дойдя до сломанного фигового дерева, дождись, пока солнце не окажется у тебя над головой, и копай там, где тень от фигового дерева пересекается с канавой». Поразительный документ, который, правда, не учитывает, что за это время дом Али-Бабы был снесен и заменен рыбокоптильней, сломанное фиговое дерево исчезло из картины семьдесят лет тому назад, а кто-то осушил канаву, создав систему ирригации! Только этого нам теперь и не хватает!

Однако Лоррейн отказывалась разочаровываться.

– Но ведь сокровище все равно остается – где-то там! О, Тайсон, ты только подумай, вдруг это окажется правдой! Это самая потрясающая вещь! Что там будет – драгоценности? Наверняка. Ограненные изумруды, и кроваво-красные рубины, и усыпанные бриллиантами кинжалы, и много-много ниток жемчуга. Чудесно!

– Это зависит от того, как Эмори и его приятель султан поделили добычу, – сказал Тайсон, докончив свое виски. – Однако, будучи гражданином, чья репутация представляется довольно мало засиженной мухами, он, я готов поспорить, выбрал более надежное решение и взял золотом. Во всяком случае, похоже на то, если, конечно, он вообще хоть что-то взял, и старый греховодник не захотел просто посмеяться над своими потомками. От него можно было бы ожидать что-нибудь в этом роде!

– О нет, дорогой! – запротестовала Лоррейн. – Я в это не верю. Это должна быть правда. Я хочу, чтобы это было правдой. Мы решим этот кроссворд и отправимся ночью с лопатами и выкопаем много корзин, полных золота.

– И окажемся в местной кутузке за попытку украсть то, что, без сомнения, представляет собой собственность султана Занзибара, – мрачно сказал Лэш.

– А, вот тут-то вы ошибаетесь, мой мальчик, – сказал Тайсон, тяжело поднявшись и наливая себе очередной стаканчик. – Дедушка Эмори был отнюдь не такой уж простачок. Его половина была даром султана за оказанные тому услуги. И все было оформлено как положено. Имеется документ, доказывающий это. Он был внутри другой обложки, на нем отпечатан прелестный оттиск пальца, а также печать дарителя и его подпись. Это, пожалуй, было бы достаточным доказательством даже в сегодняшнем суде. Однако мы ведь еще не нашли само сокровище. Так где письмо старого Хонивуда, Дэни?

– В кармане моего пальто, – сказала Дэни и слабо улыбнулась. – Мне это показалось самым надежным местом, и к тому же я его закрепила, чтобы его не стащил какой-нибудь карманный воришка!

Она взяла свое пальто из верблюжьей шерсти, которое принесла с собой в гостевой домик, перебросила через спинку своего стула и после некоторой борьбы с булавкой вытащила мягкий квадратик шифона, в который был завернут небольшой конверт с пятью цифрами и тремя инициалами, написанными выцветшими чернилами.

Она так и стояла, широко раскрыв глаза и ощупывая конверт: ужас и недоверие рисовались на ее лице. Затем она быстро перевернула его.

Тяжелая печать, закрывавшая клапан конверта, была сломана, конверт был пуст.

– Это непостижимо! – выкрикивал Тайсон в четвертый, если не в пятый раз. – Это просто невозможно, черт возьми!

– О, дорогой, – стонала Лоррейн, – почему ты говоришь и говоришь одно и то же. К тому же это глупо! Как же это невозможно, если это произошло?

– Это не могло произойти: вот почему! Во всяком случае, не так, как она говорит. Ты же сама видишь, каким образом документ был сложен и заколот. Говорю вам, что для любого человека – если он только не астральное тело! – просто невозможно было это совершить, разве что пальто не находилось под контролем Дэни по меньшей мере пять минут. Боги великие, я ведь и сам попробовал! Вы же видели. Никто не смог бы отколоть булавку от подкладки, вынуть ее, добраться до конверта и вытащить письмо, а затем проделать весь этот фокус снова точно так же, как это было, в самом низу глубокого узкого кармана. Никто, даже Гудини! Значит, она где-то оставляла свое пальто.

– Но я нигде его не оставляла, – запротестовала Дэни, готовая заплакать. – Оно было у меня под подушкой весь остаток ночи, и все было в полном порядке, когда я утром завертывала письмо в свой шарф. Печать была нетронута. Говорю вам, я это знаю! Я бы сразу почувствовала, если бы он был пустой. Так, как я сейчас почувствовала.

Тайсон сказал:

– Я полагаю, что ты умывалась? Или принимала ванну?

– Конечно, да, но…

– И ты брала его с собой?

– Нет, но…

– Вот мы и приехали! Кто-то наверняка проник в комнату.

Лоррейн жалобно сказала:

– Тайсон, дорогой, перестань прерывать ребенка. Позволь же ей закончить фразу.

– Там был Лэш, – сказала Дэни. – Он одевался, пока я была в ванной.

– Все это звучит весьма интимно и по-домашнему, – проворчал Тайсон.

Лэш весело произнес:

– Так оно и было. Хотя и совершенно неизбежно, как я уже объяснял. Но если вы позволите себе дальнейшие юмористические замечания вроде этого, вы можете обнаружить, что жизнь гораздо больше похожа на кино, чем вы полагаете.

– Вы имеете в виду, что пошлете меня в нокдаун? – поинтересовался Тайсон. – Вам это не удастся, мой мальчик.

– Мне доставит самое большое удовольствие попытаться, – отрезал Лэш.

– Полагаю, что да. Но я не намерен позволять сыновьям моих друзей и коллег использовать себя в качестве боксерской груши, чтобы развеять их сплин.

– Тогда прекратите запугивать ребенка! – сказал Лэш. – Разве вы не видите, что она уже почти совсем на пределе? Отстаньте от нее, понятно?

Тайсон с интересом посмотрел на него и проговорил в раздумье:

– Хорошо помню, как ваша тетя Мейми когда-то описывала вас – очень точно, в чем я не сомневаюсь, – как испорченного франта, который может подцепить обычную женщину с такой же легкостью, с какой профессиональный мошенник справляется с разочаровавшейся в жизни провинциальной старой девой. Это было тогда, когда у вас были неприятности с той девушкой – Ван Хойден, кажется, или это была другая девушка? Так что, пожалуйста, избавьте нас от ваших проявлений рыцарской чести, мой мальчик, и побольше почтительности в речах! Вы действительно были в номере все это время, пока Дэни находилась в ванной?