60

Такая картина полностью расходится с очень распространенными представлениями о случайном, не направленном характере эволюции – и социальной, и дочеловеческой. Понятие «телеология»

уже давно вышло из моды и считается чем­то «устаревшим». Но

в результате получается, что динамика эволюционного процесса

зависит во многом от слепой игры случая, так как происходит под

перекрестным воздействием разнообразных факторов, которые

срабатывают ситуационно.

В биологической эволюции – в соответствии с синтетической

теорией, которая критикуется, но поддерживается большинством

биологов, – такими факторами, помимо естественного отбора, считаются адаптивные мутации, наследственные изменения (сальтации), миграции и изоляции, изменение условий среды обитания.

Особое значение придается «дрейфу генов» – случайным колебаниям частот генов, которые обусловлены неизбежными «ошибками» при функционировании генетического механизма; а также

«молекулярному драйву» – изменению семейств последовательностей ДНК за счет распространения в них мутаций, не вызванных

непосредственно отбором29.

В теориях социальной эволюции анализируется роль войн и

завоеваний, миграций, диффузии идей, роста численности населения или депопуляции, деятельности выдающихся личностей и

т.д. Однако сами же авторы этих теорий признают, что влияние

всех перечисленных факторов (их нередко называют и «движущими силами») крайне неоднозначно и непостоянно: оно может

увеличиваться, уменьшаться или не проявляться вообще, может

быть негативным или позитивным. Когда различные факторы взаимодействуют, их кинетическая энергия возрастает, но результаты

далеко не всегда способствуют эволюции30. Напротив, они могут

привести общество к регрессу. Например, изменения климата в

сочетании с войнами, пандемиями и депопуляцией иногда давали

обществам импульс для конструктивных изменений и повышения

сложности. Но многие в таких ситуациях погибали. Очевидно, все

перечисленные факторы правильнее было бы назвать механизмами

эволюционного процесса, а не его движущими силами.

29 Хесин Р.Б. Непостоянство генома. М., 1985. Эволюция генома. М., 1986.

30 Орлова Э.А. История антропологических учений. М., 2010. С. 105­174.

61

Впрочем, такой взгляд на эволюцию, при всей его распространенности, не является единственным и неоспоримым. У ряда

представителей постнеклассической науки, прежде всего тех, кто

мыслит в глобальных масштабах, создает универсальные, холистические концепции, возрождаются и раскритикованные телеологические идеи, и даже смелые предположения о наличии некоего

Сверхразума, определяющего ход эволюции.

Основанием для этого служит целый ряд фактов: например, поразительное сочетание физических констант, благодаря которому

могла образоваться живая клетка. Если бы разница в массах протона и электрона несколько отличалась от действительной, был бы невозможен нуклеосинтез. Имеются и другие, не менее «странные»

совпадения. «При ином соотношении масс протона и электрона

не могли бы устойчиво существовать атомы, при константе сильного взаимодействия на 10% выше наблюдаемой весь водород быстро

превращался бы в гелий… физики указывают на десятки обстоятельств, которые могут считаться более или менее случайными, но

удивительное совпадение которых необходимо для существования

молекул»31.

В эволюционной космологии телеологизм возникает спонтанно, чаще всего независимо от взглядов исследователей: к этому их, так сказать, подталкивает анализ эмпирического материала. «здравая интерпретация фактов, – утверждает британский астрофизик

ф. Хойл, – дает возможность предположить, что в физике, а также

химии и биологии экспериментировал «сверхинтеллект» и что в

природе нет слепых сил, заслуживающих внимания»32.

Поразительно благоприятное для существования жизни и человека сочетание различных факторов позволяет выдвигать гипотезы

о том, что появление человека – изначальная цель природы, и этой

целью объясняются строение и развитие Вселенной. Наука располагает более чем достаточным количеством данных, которые указывают, что космофизические этапы эволюции шли в направлении

появления жизни и разума. Одним из основных сквозных векторов

эволюции является рост и усложнение когнитивности. Генетики

и нейробиологи экспериментально доказали, что «в течение 500

31 Назаретян А.П. цивилизационные кризисы в контексте Универсальной

истории. С. 168.

32 цит. по: Назаретян А.П. Универсальная (Большая) история… С. 75.

62

млн. лет эволюция организмов, обладающих нервной системой, шла преимущественно по пути совершенствования их когнитивной системы»33. Если коэффициент цефализации современной

фауны принять за единицу, то в миоцене (25 млн. лет назад) он составлял 0,5, а еще раньше, в начале кайнозойской эры (67 млн. лет

назад) – всего 0,2534. Оказалось, что у млекопитающих и человека

более половины генов (и даже больше, учитывая так называемые

«молчащие» гены) необходимы для того, чтобы сконструировать

мозг и поддерживать его деятельность. Эволюция их геномов была

связана не столько с морфологическими изменениями различных

органов, сколько с изменениями мозга, то есть имела характер цефализации. Численность генов, обслуживающих мозг, настолько

велика, что вполне обоснованно можно говорить о когнитивной

эволюции, которая была направлена на появление человеческого

интеллекта. Речь идет, естественно, не только о возрастании объема

мозга, а о его внутреннем морфологическом усложнении и о развитии когнитивной сложности: способности к прогнозированию, планированию, ориентации в нестандартных ситуациях, обучению, передачи информации и т.д. Сквозной вектор роста интеллектуализации органично сочетается с вектором роста субъектности, индивидуализации, усложнения потребностей.

Таким образом, в этом вопросе каббала имеет точки пересечения с передовыми, хотя еще далеко не общепризнанными космологическими теориями постнеклассической науки, но занимает

гораздо более последовательную позицию.

33 Меркулов И.П. Взаимосвязь биологической и культурной эволюции //

Биология и культура. М., 2004. С. 295.

34 Назаретян А.П. цивилизационные кризисы в контексте Универсальной

истории. С. 148.

63

3.

ЭВОЛюцИЯ

И ПРОГРЕСС

Даже признав, что эволюция имеет определенную направленность, мы сталкиваемся с трудным вопросом: прогрессивна ли она?

На протяжении нескольких столетий западная наука отвечала на

этот вопрос утвердительно: понятия «прогресс» и «эволюция»

стали почти синонимами. Развитие Вселенной, земли и истории человечества представлялись как поступательный процесс восхождения от низшего к высшему, от простого к сложному: от неживой

материи – к простейшим организмам, от высокоразвитых животных – к человеку, самому совершенному творению природы, от дикости и варварства в истории – к вершинам цивилизации.

Идея социального прогресса – одна из центральных ценностей

западной культуры нового времени, основа основ проекта Большого модерна, послужила импульсом для создания стройных линейностадиальных теорий всемирно­исторического процесса, которые

завершались смелыми сценариями светлого будущего. Совершенное общество, воплощающее идеалы истины, счастья и справедливости, – секуляризированный вариант царства Божьего на земле, казалось закономерным итогом всего предшествующего развития, на протяжении которого человечество постепенно освобождалось

от тьмы предрассудков и заблуждений, произвола властей, диктата

религии, церкви и устаревших косных обычаев.

Прогрессизм, внушая непоколебимую уверенность в завтрашнем дне, придавал эволюции природы и общества целенаправленный, «осмысленный» характер. Возможности замедлений, остановок, даже регрессов признавалась, но они считались досадными