движение накладывались волны и колебания с разными амплитудами и периодами. В результате «прогресс» сменялся кризисом и

«регрессом», а затем – новым витком «прогресса». Ритм жизни

простых, первобытных обществ, как уже говорилось, сводился в

основном к незначительным флуктуациям вокруг некой нормы.

Для цивилизаций такой «нормы» нет и быть не может: сама программа эволюции желаний не допускает гомеостаза, подталкивает

к периодическому нарушению равновесия и к перестройке всей социокультурной системы.

Периодические чередования режимов убыстрения процессов

и их замедления, структуризации и частичного распада структур, интеграции и дезинтеграции, эволюционных скачков и стагнаций, кризисов и временного движения вспять являются не случайными

неприятностями, а в каком­то смысле закономерностью, способом

существования сложных обществ. С точки зрения синергетиков, именно благодаря такому прерывистому пульсирующему ритму

цивилизации воспроизводят себя, корректируют свою деятельность и выходят на новый уровень развития78. Из этого следует, что

повторение цивилизационных «сломов» не только неизбежно, но

и даже полезно. Однако такая идеальная синергетическая модель

далеко не всегда воплощалась в истории в своем чистом виде: некоторым цивилизациям удавалось преодолевать кризисные явления, после чего действительно происходил прорыв к новому, а другие

погибали, на долгое время возвращались в прежнее состояние или

утрачивали многие свои достижения. Наиболее высокой «смерт78 Князева Е.Н., Курдюмов С.П. Основания синергетики. СПб., 2002. С. 13­14.

120

ность» цивилизаций была в древности и в средние века: древний

Египет и Вавилония, Индская цивилизация, Хеттское царство, Греция и Рим, Византия, цивилизации ольмеков и майя… И это далеко

не полный печальный список.

Не случайно так велико число сторонников идеи циклического

развития цивилизаций – начиная от итальянского философа XVII в.

Дж. Вико и заканчивая Н.Я. Данилевским, К.Н. Леонтьевым, О. шпенглером и А.Тойнби. В соответствии с их теориями, цивилизации, подобно организму, проходят периоды детства и взросления (роста), зрелости, когда они достигают наивысшего расцвета, а затем следует «одряхление» и старость, которая рано или поздно

заканчивается смертью. К.Н. Леонтьев даже определил примерный

срок жизненного цикла цивилизаций – тысяча или тысяча двести

лет. Исторический опыт отчасти опроверг эти теории. Так, Китай, который в XVIII­XIX вв. и в Европе, и в России считали «одряхлевшей» цивилизацией, тихо и незаметно доживающей свой век, в наши дни вновь вступил в стадию подъема и стал одним из претендентов на мировое лидерство, хотя срок его жизни превышает

четыре тысячи лет.

Стало быть, гибель цивилизации не обязательна, но весьма болезненные «перепады» повторяются регулярно, причем уязвимыми отказываются все три главные ее сферы: материальная (техникоэкономическая), социальная и культурная. Временные подъемы в

экономике, как правило, сопровождаются упадком, укрепление и

расширение государства – дезинтеграцией, расцвет культуры – угасанием творческого порыва и «окостенением» культурных форм.

Чем же объясняется такой «кризисный» путь развития, прерывистый, пульсирующий ритм, приводящий в худшем случае к исчезновению цивилизации, превращению ее музейный экспонат, памятник прошлого?

По этому поводу выдвигается много самых разнообразных гипотез. Причинами цивилизационных «сломов» обычно считали

природные катаклизмы, нерациональное ведение хозяйства, завоевания или разорительные захватнические войны, чрезмерную

территориальную экспансию, которая превышает возможности

государственного регулирования периферии из центра, злоупотребления властей и обострение социальных противоречий, плохое управление и т.д. Однако очевидно, что все это – следствия

121

каких­то других, глубинных процессов. Ведь даже в древности, не

говоря уже о более поздних эпохах, цивилизации по­разному реагировали на подобного рода трудности: одни справлялись с ними

легко, а для других дело оборачивалось катастрофой.

Одной из глубинных причин цивилизационных «срывов»

многие исследователи считают периодическое исчерпание ресурсов – человеческих и материальных. Эта точка зрения опирается на теорию длинных (полувековых) волн в экономике выдающегося российского экономиста и социолога Н.Д. Кондратьева.

Согласно Кондратьеву, вслед за кризисом, вызванным нехваткой

ресурсов, появляются новые технологии и новые формы социальной и политической жизни, благодаря которым общество получает

возможность использовать новые, ранее недоступные ему человеческие и материальные ресурсы. Сам Кондратьев вел отсчет своих

полувековых циклов с конца XVII в. Но современные ученые раздвигают временные рамки, хотя признают, что в древности и средневековье циклы были более продолжительны и менее очевидны.

Тем не менее, появление длинных волн датируется Х в.79, VI столетием80 и даже неолитической революцией81.

Теория экономических циклов, конечно, очень основательна и дает убедительное объяснение пульсирующего ритма жизни цивилизаций. Мы уже говорили о том, что сложность требует

больших затрат: общество нового типа не может существовать и

развиваться без соответствующей материальной базы и экономических успехов. Эта зависимость особенно наглядно проявлялась

в древнейшую эпоху. Производственный потенциал цивилизаций

первого поколения, их ресурсная база были еще очень хрупкими и

чувствительными к внешним воздействиям. Любые удары, которые

наносились по экономическому благополучию, резко сокращали

возможности для удержания и наращивания сложности. Именно

поэтому нарушения природного баланса, войны, расширение территории и т.д. представляли реальную угрозу для их жизни.

79 Модельски Дж., Томпсон У. Волны Кондратьева, развитие мировой экономики и международная политика // Вопросы экономики, 1952. № 10.

С. 54­55.

80 Пантин В.И. Мировые циклы и перспективы России в первой половине

ХXI века…. Он же. циклы и ритмы истории. Рязань, 1996. С. 79­83.

81 Яковец ю.В. История цивилизаций. М., 1997. С. 39.

122

Так, Критская цивилизация, одна из самых могущественных и

преуспевающих морских держав Средиземноморья, погибла после извержения вулкана на острове фера, которое по силе в четыре

раза превосходило печально известное извержение вулкана Кракатау в Индонезии в 1883 г. Гигантская приливная волна нанесла

огромный материальный ущерб, городские центры были разрушены. Тучи пепла вызвали непроницаемую тьму, а потом покрыли

землю слоем в 10 см толщиной, принеся с собой волны удушающих

газов и пожары. Климат резко ухудшился – наступило похолодание.

жизнь на Крите почти прекратилась на четверть века, и восстановить цивилизацию не удалось82. Одной из основных причин гибели

ахейской цивилизации, преемницы критской, располагавшейся на

материковой Греции, были постоянные междоусобицы и длительная Троянская война, истощавшие скудные материальные ресурсы.

Этим в первую очередь объясняется ее быстрая гибель под натиском «варваров» с севера – греков­дорийцев в XIII­XII вв. до н.э.83

Истощение материальной базы сыграло значительную роль и

в гибели древнейшей очаговой цивилизации на берегах Инда, которая охватывала огромную территорию, равную современной

франции, обладала развитой металлургией, письменностью, вела

оживленную торговлю с Месопотамией, имела десятки городов, в

том числе и крупных (Хараппа, Мохенджо­Даро). Археологи доказали, что здесь имел место тектонический толчок, который привел

к наводнениям. жители Мохенджо­Даро оставляли город пять раз, а потом отстраивали его заново, но, в конце концов, его пришлось

оставить. Помимо этого, вероятно, хозяйство приходило в упадок