Из вавилонского «Поучения Шуруппака»

(ок. 2500 г. до н.э.)

«Только боги с Солнцем пребудут вечно,

А человек – сочтены его годы,

Чтоб он ни делал – все ветер!»

Вавилонский эпос о Гильгамеше (ок. 1600 г. до н.э.) зарождение цивилизации, которое ознаменовало переход эгоизма в его вторую стадию, неизбежно вело к разрушению всех

основ первобытного общества. Однако этот процесс шел долго, человечество медленно и неохотно выходило из комфортного эмбрионального состояния «желания существовать». В IV­II тыс. до

н.э. материально­техническая, экономическая и социальная база

цивилизации в целом уже была выстроена, а мифоритуальная культура еще продолжала удерживать свои лидирующие позиции, сдерживая и скрывая те глобальные изменения, которые несла новая

эпоха. Однако она была обречена. Последствия очередной великой

трансформации проявились в полную силу далеко не сразу, но по

мере того как общество нового типа росло и крепло, разрыв с архаической культурой становился все заметнее.

133

1.

РАННЯЯ ДРЕВНОСТЬ:

МЕжДУ АРХАИКОЙ

И цИВИЛИзАцИЕЙ

Очаговые цивилизации, выросшие непосредственно из первобытных обществ, на первом этапе своего существования были

еще связаны с «материнской» системой очень прочными узами, и по этой причине за ними закрепилось название «архаические».

Магико­мифоритуальная культура по­прежнему выполняла свою

организующую, стабилизирующую и интегрирующую роль, но

одновременно поддерживала развитие новых структур сложного

общества. Все главные, конституирующие элементы цивилизации

в это время развивались в оболочке архаических форм, словно прячась за ними.

Так, самые ранние города – оплоты цивилизации были в первую

очередь сакральными ритуально­культовыми центрами. Особенно

интересны в этом отношении неплохо сохранившиеся протогорода ольмеков: в их планировке воплощалась горизонтальная пространственная модель мира, идеи реинкарнации (перевоплощения

душ) и перехода – от жизни к смерти и следующему рождению, от

профанного, мирского, – к сакральному. В южной, мирской части

города, где проходила «дорога жизни», воздвигались административные постройки и дома знати. Северная часть, отделенная от южной пирамидой, была священным пространством, которое пересекалось «дорогой смерти», ведущей вниз, в пещеру­тайник, «лоно

земли», где находилась главная святыня – фигурки предков90. Таким образом, человек, проходивший по городу из конца в конец, совершал символическое «духовное странствие»: из царства живых попадал в царство мертвых и воссоединялся с предками, чтобы

затем снова вернуться в сферу мирского.

Все остальные функции городов (административная, хозяйственная, военная и т.д.) были важны, но все­таки в меньшей степени, чем функция ритуально­культовая. И вместе с тем, именно

90 Ершова Г.Г. Древняя Америка: полет во времени и пространстве. Мезоамерика. М., 2002. С. 22­63.

134

благодаря высокой сакральной значимости городов укреплялась их

позиция как политических центров сложного общества.

Раннее государство не противопоставляло себя мифоритуальной культуре, а, напротив, стремилось взять на себя часть ее функций и добавляло к ним новые. Правитель, личность которого воплощало государство и его мощь, как правило, был также верховным

жрецом и выступал в качестве бога­мироустроителя. Его роль заключалась в том, чтобы творить и поддерживать порядок, изливать

на свою страну и подданных благодатную космическую энергию, от обилия которой зависит всеобщее благополучие, плодовитость

людей, земли и скота. Культ «священного царя» был универсальным для всех древних цивилизаций.

В Египте, где фараоны обожествлялись еще при жизни, их важнейшей задачей было магическое обеспечение процветания. В ходе одного

из ритуалов царь четырежды очерчивал поле, способствуя плодородию

земли. Он же «управлял» разливами Нила: «Нил служит ему, и он открывает его пещеру, чтобы дать жизнь Египту», – а также был «владыкой дуновения сладостного» – прохладного ветра со Средиземного

моря. Наконец, в качестве главного мага, фараон координировал движение луны и звезд, следя за тем, чтобы времена года, дни и ночи регулярно чередовались91.

В Месопотамии культ царей не имел столь гипертрофированных

форм, и обожествлять их при жизни считалось святотатством. Тем

не менее, царь выступал в качестве «заместителя» бога в одном из

важнейших ритуалов годового цикла – священном браке с верховной жрицей. Этот ритуал, совершавшийся под Новый год, знаменовал обновление космоса и способствовал умножению жизни92.

В Древнем Китае правители­ваны, а впоследствии и императоры, также объединяли в своем лице светских и духовных владык.

Носитель высшей власти находился в центре социокосмического

универсума и благодаря своим особым качествам – наличию магической силы дэ и нравственным достоинствам – с помощью ритуалов и ритуально­этикетных церемоний оказывал мироустроительное воздействие на общество, природу и космос в целом, уста91 Уилсон Дж. Египет: функции государства // франкфорт Г., франкфорт Г.А., Уилсон Дж., Якобсен Т. В преддверии философии. Духовные

искания древнего человека. СПб., 2001. С. 104­105.

92 Емельянов В.В. Ритуал в Древней Месопотамии. СПб., 2003. С. 94­102.

135

навливал связь с высшими силами, в том числе с духами предков.

Кризисные ситуации объяснялись в первую очередь несовершенством правящей династии, которая своими неправильными действиями истощила запасы магической силы. Поэтому воцарение

нового правителя всегда сопровождалось ритуальными действиями, обозначавшими переход от хаоса к новому миропорядку и

направленными на усиление его авторитета и сакральной мощи: изменялось летосчисление, государственная символика – прежде

всего цветовая, столицу переименовывали или переносили в другое место и т.д.93

Власть, поддерживая и защищая мифоритуальную культуру и

ее ценности, благодаря этой культуре получала столь необходимый ей сакральный статус, наделялась качествами всемогущества

и всезнания.

Но общинные, коллективистские нормы еще царили в сознании

людей, блокируя пробуждающийся индивидуализм, и были вполне заметны в социальной жизни. Противоречия между властью и

обществом на этом этапе были еще не слишком острыми. Государственные поборы далеко не всегда имели насильственный характер.

В шумере, в частности, общины вполне добровольно передавали

храмам и высшим должностным лицам большие пространства земли: то, что создавалось в этих хозяйствах, первоначально было общественным страховым фондом, то есть фактически собственностью той

же общины. Кроме того, храмы осуществляли и другую деятельность, выгодную общинам: организовывали торговлю, строительные работы, имели ремесленные мастерские, выкупали на свои средства попавших в

плен общинников. Выделение особых хозяйств, уже самостоятельных, никак не связанных с общинами, – царских, храмовых или принадлежащих влиятельным, высокопоставленным людям, обычно было процессом долгим. На первых порах царская власть не только экономически, но и в политическом отношении в значительной степени

зависела от общин, которые везде, кроме Египта, располагали немалым земельным фондом, сохраняли самоуправление и оказывали

заметное влияние на государственные дела. В шумере правители

городов­государств обладали не слишком большой самостоятельностью, их должность была выборной, и все важные решения принимались только с согласия совета старейшин.

93 Кравцова М.Е. История культуры Китая. СПб., 1999. С. 138­145.

136

Многовековое соперничество государства и общин, в конце

концов, завершилось победой царской власти, но и в дальнейшем

вавилонские цари считались с общинами и признавали их право на

землю, то есть не могли просто отобрать ее. Приходилось получать