разрешение и выкупать ее, оформляя сделку при свидетелях.

Примерно такая же ситуация складывалась в финикии, Сирии, в

Ассирии, в Хеттском царстве, где власть правителей была на протяжении долгого времени сильно ограничена народным собранием, которое определяло наследника престола и вело судебные дела.

Но даже на этапе, когда царская власть получила полную самостоятельность и превратила общины в фискальные единицы, общинные нормы взаимопомощи и солидарности продолжали действовать – причем, не только в деревнях, но и в рамках всего государства. Следуя древним обычаям, власть все еще относилась к

обществу как к своей общине, большому разросшемуся роду. царь

в Месопотамии очень долго сохранял черты вождя племени, обязанного заботиться о сирых и убогих. Во всех законах, вплоть до

знаменитого судебника Хаммурапи, содержались слова о том, что

их главная цель – защищать вдов и сирот, слабых и бедных от притеснений богатых и сильных. И это были отнюдь не пустые фразы.

Именно так воспринимало роль царей массовое сознание, и сам

царь так понимал свой долг по отношению к своим подданным94.

Хотя, вероятно, помимо влияния древних традиций сказывалось и

осознание того, что общество не может существовать без некоторого минимума справедливости. И этот минимум сохранялся – во

многом благодаря архаическим нормам и ценностям.

Египетские фараоны, которые очень рано добились практически безграничной власти, также считались в первую очередь пастырями своего народа. Их долгом было контролировать, управлять, наказывать, внушая страх, но вместе с тем и защищать, заботиться, кормить, подобно пастуху, который оберегает и приумножает свое

стадо. Не случайно пастушеский посох – один из самых ранних знаков царской власти.

Пройдет много времени, прежде чем полностью оформится дуализм власти и общества, и общество осознает себя как нечто целостное и совершенно иное по отношению к государству, хотя отзвуки мифологизированных представлений о царе­мироустроителе, 94 История Востока. Т. 1. Восток в древности. М., 1999. С. 93.

137

«отце­вожде» и «добром пастыре» надолго закрепятся в культурной памяти и будут периодически воскресать.

Казалось бы, никаких признаков, предвещающих кризис мифоритуальной культуры, не было. Напротив, она переживала взлет.

Древние верования были сильны, а цивилизации достаточно богаты, чтобы, не скупясь, тратить огромные средства на содержание

жрецов, на строительство храмов и усыпальниц, украшенных статуями и фресками. Ритуалы (прежде всего царско­храмовые, государственные) приобрели по сравнению с первобытными невиданный размах, превращаясь в многодневные сложные театрализованные действа. Многочисленные мифы складывались в эпос, появились первые образцы религиозной поэзии. Магические обряды и

заклинания по­прежнему оставались неотъемлемой частью жизни

и простых людей, и верхов общества.

Но некоторые тревожные симптомы все­таки уже проявлялись.

Эволюция мифоритуальной культуры как бы приостановилась, достигнув некоего предела в создании нового. Экстенсивное развитие стало преобладать над интенсивным – явный показатель начавшегося исчерпания творческого потенциала. Культура росла

«вширь». Неудержимыми темпами увеличивалось число богов.

Около 2500 г. до н.э. в шумеро­аккадском пантеоне их насчитывалось более 3,5 тысяч. Количество египетских богов также превышало цифру в три тысячи и вообще с трудом поддавалось учету, поскольку помимо главных общегосударственных богов было еще

бесчисленное множество местных, которые имелись в любом селении. Возрастало число храмов – пространство сакрализовалось.

Только в Вавилоне их насчитывалось более 50. Бесконечно множились ритуалы и магические практики95.

Мифоритуальная культура была еще сильна, но прежде всего

потому, что количество нового в жизни человека и общества, вступивших во вторую стадию развития желаний, еще не достигло критического уровня. Такая ситуация, естественно, не могла продолжаться вечно.

95 Подробнее см.: Пелипенко А.А. Дуалистическая революция… С. 120144.

138

2.

ВРЕМЯ

ИМПЕРИЙ

II тыс. до н.э., в особенности последние его столетия, стали роковыми для многих цивилизаций первого поколения. Некоторые

(Критская и Индская) погибли из­за природных катастроф, которые быстро разрушили их материальную базу. Другие в конце II тыс. до н.э. закончили свой путь под натиском кочевых племен –так называемых «народов моря». Пала микенская цивилизация в

Древней Греции, Хеттское царство в Малой Азии, сильные удары

были нанесены по Египту и Вавилонии, в Палестине власть перешла к филистимлянам, которые изгнали еврейские племена, переселившиеся туда из Месопотамии.

Эти бурные события, перекроившие карту мира, были рубежом, который отделил раннюю древность от поздней. Возникло новое

поколение цивилизаций, заметно отличавшихся от поколения

«первопроходцев». Древнейшие очаговые цивилизации, которым

удалось выстоять и войти в новую эпоху, стали другими, претерпев

большие трансформации. Изменения в первую очередь затронули

государство и отношения государства и общества.

I тыс. до н.э. прошло под знаком появления государств особого типа – мировых держав, или мировых империй, которые путем

военных захватов объединяли в одно политическое целое разные

страны и народы. захватнические войны велись и раньше, но первые, самые древние державы были весьма рыхлыми и неустойчивыми образованиями. Покоренные народы платили дань или оказывали военную помощь победителям, но местная власть обычно сохранялась, и завоеванные провинции, сохраняя достаточно большую

самостоятельность, в общем, продолжали жить своей жизнью.

В империях все было иначе: там создавались и отрабатывались

новые, более совершенные методы управления огромными территориями и столь же огромными массами людей. захваченные

страны полностью лишались автономии. Империи подразделялись

на административные единицы (области, сатрапии и т.д.), которые облагались налогами и управлялись централизованно – через

139

высших чиновников, подчинявшихся непосредственно царю, и

большой разветвленный бюрократический аппарат. Впервые стали

применяться массовые принудительные депортации покоренного населения (сначала их использовали ассирийцы, затем персы).

Права и экономические возможности завоевателей и завоеванных

были неравны.

Процесс возникновения империй постепенно охватил все цивилизации Древнего мира: это Ассирийская империя, Нововавилонское царство, достигшее наивысшего могущества при Навуходоносоре II (605­562 гг. до н.э.), Ахеменидская империя, которая

в эпоху царствования Дария I (522­486 гг. до н.э.) протянулась от

Инда до Дуная, империи цинь и Хань в Китае, империя Маурьев, под властью которой оказалась почти вся Индия, мировая империя Александра Македонского, впервые объединившего Восток и

запад, и Римская империя, заметно потеснившая варварский мир

и распространившая цивилизацию на большую часть западной

Европы.

Все они существовали относительно недолго – от нескольких

веков до нескольких десятков лет. И чем больше были их размеры, тем менее они были устойчивы. Самой прочной оказалась Римская

империя, которой удавалось искусно сочетать централизованное

управление с местным самоуправлением в провинциях. Самый

короткий срок был отведен гигантской империи Александра Македонского: она распалась на отдельные царства примерно спустя

год после ее основания. Но процесс не прерывался: на обломках

погибшей империи тут же появлялась новая, еще более крупная.

Своего рода символом эпохи, «героем времени» стал Александр Македонский, амбиции которого имели вселенский размах, ибо знаменитый полководец мечтал покорить весь мир. Образование империй стало устойчивой тенденцией, указывающей на