— Я не плакала, — ответила девочка.

— Нет, плакала, я видел, — возразил мальчик. — Хочешь, я его побью?

— Кого? — удивилась девочка.

— Того высокого мужчину, который каждое утро дарит нашей учительнице цветы, — с волнением сказал мальчик.

— Не смей его трогать! Это мой папа, — ответила девочка.

— А почему он не дарит цветы твоей маме? — удивленно спросил мальчик.

— Мы с папой живем без мамы, она давно ушла к другому, — глядя в окно, грустно ответила девочка.

— А тогда почему же ты плачешь? Все в порядке, — удивленно сказал мальчик.

— Я бы совсем не плакала и, возможно, была бы рада, если бы она умерла, — ответила девочка.

Мальчик смотрел на девочку и молчал…

Это произошло (или могло произойти) не в Венеции, не в Испании. Это происходило рядом с вами, в вашем родном городе.

Ему было лет сорок. Желтое, задубевшее на солнце лицо его было покрыто глубокими морщинами и шрамами. Он, как обычно, с восходом солнца стоял на бирже труда, терпеливо ожидая очередного заказчика.

«Жаль, — подумал он. — Нет моего старого друга. Рано я его схоронил. Плохо мне без него. Вдвоем было бы куда легче. Такая уж наша участь, — думал он. — Всегда приходится начинать работу в жаркий полдень. Пока пригласят, пока договоришься, пока доберешься — так и проходит самое лучшее для работы время.»

«Хорошо, — говорил друг, — когда можно начать и закончить работу до восхода солнца, а потом неплохо искупаться в каком-нибудь хорошем хаузе, заказать после купания чайханщику чайник ароматного чая с горячей лепешкой и проваляться остальную часть дня в тени и прохладе».

Так вспоминал он умершего товарища, пока к нему не подошел заказчик, — пригласил копать колодец. Быстро сговорились о цепе и через полчаса были уже на месте. Его поразил сад, в который он пришел: красивая аллея, приподнятый, аккуратно прибранный виноградник и бесконечное множество роз.

Его пригласили к столу, подали полкасы шурпы с горячен лепешкой. Это было обычным явлением. На востоке, перед тем как работник приступает к работе, его обязательно приглашают к дастархану.

Солнце уже было в зените, когда он неторопливо поднял кетмень над головой. Никогда прежде ему не приходилось работать в таком ухоженном саду.

Он не помнил, сколько колодцев в своей жизни ему пришлось выкопать. И копать их всегда было нелегко. А сегодня ему казалось, что земля под ним сама проваливается, колодец углублялся с каждой минутой.

— Стой, — сказал он вдруг сам себе. — Не торопись. Землю не обманешь.

Он закурил, присев на корточки, и, закрыв глаза, задумался о жизни. Вспомнил все, что у него было… И слова друга, который говорил, что как бы ему хотелось, чтобы его похоронили в месте, где б над его головой рос сад, прекрасный сад.

Он поднял голову и открыл глаза: над ним висел кольцом голубой кусочек неба, в котором медленно проплывало белое облачко. Ему хотелось крикнуть: «Эй, кто там наверху? Вы знаете, что я здесь?» Но мысль о том, что над его головой шумит сад, в котором играют дети, остановила его.

Сидя на корточках, он еще раз осмотрел свою работу снизу доверху. Докурил сигарету до конца, резко поднялся, схватил кетмень и, найдя точку опоры, одним ударом обрушил весь колодец на себя.

Сначала на него посыпалась мягкая теплая глина, которая становилась все тяжелее и тяжелее. Он закрыл глаза, и мысли его смешались…

«Все кончилось. Но люди выкопают меня и похоронят на бросовом кладбище, где лежит и мой друг. И правильно сделают… Что я совершил в этой жизни, чтобы лежать здесь, чтобы надо мной рос цветущий) сад, цвели розы? Копал колодцы и нужен был людям до тех пор, пока не находил — воду… Пока не находил… Пока…»

Небо было ясным и чистым. Далеко на горизонте раскаленным металлическим диском падало за кромку гор солнце…

У небольшого озера лежал огромный камень. В народе его называли камень-богатырь. Около камня, у озера, по утрам собирались старики, в жаркий полдень там загорали дети, а после захода солнца к нему спешили влюбленные. И все были довольны…

Но вот однажды приехал на озеро шах. Чтобы добраться до воды, он вынужден был обойти большой камень.

— Что за глупость, — возмутился шах, — этот камень закрывает солнце, поэтому вода в озере холодная. Надо его немедленно убрать!

— Его нельзя убирать, — взмолились сопровождавшие шаха. — Этот камень украшает местность. И люди этого селения гордятся им.

— Нет, — сказал шах. — Этот камень не должен возвышаться над озером, он должен быть в озере.

Деваться было некуда. Опрокинули камень, и он, медленно уходя в озеро, выплеснул из него всю воду. Теперь озера нет, оно высохло. Но в народе до сих пор помнят камень-богатырь, так как эту историю рассказывают из поколения в поколение. Она как предупреждение тем, кто не ценит красоту в природе, не ценит того, что радует жизнь людей, делает их счастливыми и добрыми.

В воскресный день на базарной площади, как обычно, многолюдно.

По площади с двумя большими авоськами, в поисках воды, чтобы утолить жажду, шла девушка. Жажда всегда отнимает силы у человека. И девушка, чтобы передохнуть, присела на освободившееся место на одной из скамеек на площади. Вдруг она услышала звонкий голос, доносившийся из людского потока, двигающегося по площади:

— Вода, вода, родниковая вода! Подходи, подходи, для каждого найдется полная пиала.

Подняв свои авоськи, девушка влилась в людской поток и оказалась перед водоносом.

Перед ней стоял обыкновенный, с доброй улыбкой на лице человек, который глубокой пиалкой черпал искрящуюся на солнце живительную влагу из большого кувшина и угощал прохожих, приговаривая:

— Пей на здоровье, дорогой. Если ты познал, что такое жажда, то вода из добрых рук человека, эта пиала доставит тебе истинное удовольствие и понимание жизни.

Увидев девушку с двумя авоськами, он улыбнулся и, покачав головой, сказал:

— Ай, ай, ай, дорогая! Какой бессовестный осел так нагрузить тебя посмел? Бросай свои авоськи. Держи голубую пиалу. Пей на здоровье!

Девушка, опустив авоськи на землю, взяла пиалу и поднесла ее к губам.

— Ах, — воскликнул опять водонос. — Какая красота эта красавица! Как маленький джейран воду пьет.

От такой шутки девушка чуть было из рук не выронила пиалу. Засмущавшись, она стала искать в своем кошельке монету, чтобы рассчитаться.

— Что ты делаешь, милая? — остановил ее водонос. — Ты ошибаешься, если ты так думаешь. Воду я бесплатно всем раздаю.

— Как бесплатно? — с удивлением спросила девушка. — Бесплатно? Правда, бесплатно, — повторила она.

— Бесплатно, бесплатно, как греет и светит наше доброе солнце, которому мы рады и говорим: «Катта рахмат». Не отставай от дороги, — весело продолжал шутить водонос.

— А ты не сумасшедший? — не унималась девушка.

— Я вроде бы не сумасшедший, — шутил водонос, раздавая воду прохожим.

— Ты еще бы сказал, что каждое воскресное утро за одно слово «рахмат» на эту площадь с далекого колодца воду носишь.

— Почему бы и нет, милая.

— Доброе слово и кошке приятно?

— А ты попробуй свое дело сделать так, чтобы тебе «рахмат» сказали. Поэтому извини, мне некогда. Подходи, свежая вода, родниковая вода! — продолжал покрикивать водонос.

Девушка, подняв свои авоськи, исчезла в толпе, повторяя про себя: «Странный человек. Доброе слово и кошке приятно…»

Уж так случилось, что в следующее воскресенье девушка вновь оказалась на базарной площади и в надежде утолить жажду вновь повстречала водоноса.

— Подходи, красавица! Лучшая пиала твоя. Пен и радуйся. Жизнь прекрасна, бесконечна, как наше солнце.

Отпив холодной влаги, девушка взмолилась:

— Водонос, быть может, болен ты? Чтобы просто так вот, бесплатно по воскресеньям из далекого колодца носить тяжелые кувшины с водой… Мне не понять этого.