Беседа с начальником Грунину пришлась по душе. Она была исключительно откровенная, сердечная, отцовская. Такая обстановка производила взаимоблагоприятные ощущения у обоих собеседников. В кабинете начальника шел обоюдный разговор, продолжавшийся в течение длительного времени. Вопросы лейтенанту задавались разные. Разумеется, не забыл майор спросить новичка об анкетных данных: где родился, где учился, кто родители… Майор не забыл выяснить и такие обстоятельства, которые имеют чисто психологическое свойство: с охотой ли Грунин идет на работу в органы милиции. Знает ли он, что работа в милиции связана с большим риском для жизни. Разговор шел так же о том, есть ли близкие родные в Горьковской области и районе? Не забыл майор спросить Грунина о его увлечениях.

Тогда молодой лейтенант думал, что не слишком ли много майор копается в его жизни? И только когда Грунин сам станет начальником, он поймет правомочность всех заданных в тот вечер вопросов. Кратко, четко и точно, как на исповеди, лейтенант отвечал на поставленные вопросы. Тут же, незамедлительно, следовал аргументированный и лаконичный без лишних слов ответ. Долго и внимательно слушал майор все ответы лейтенанта Грунина. В некоторых случаях майор делал какие-то пометки в своей записной книжке. Так видно надо было. Память человека отличается забывчивостью, а что записано на бумаге — уже не забудется. Как говорится: что написано пером — не вырубить топором. Такое правило потом Грунин взял себе на вооружение. Вот почему он всегда выполнял памятные записки и никогда не был в числе «обещалкиных». И уж, боже упаси, кого-то обмануть? Запись — самая лучшая память. Она никогда не сотрется и не забудется… Очень жаль, что многие не соблюдают этого правила.

С первых дней службы майор Рыбин, как родной отец, взял под опеку молодого сотрудника милиции. Майор хорошо знал оперативную работу. Но знать — это еще не значит уметь передать приобретенный практический опыт другим. Алексей Иванович бескорыстно передавал свой опыт молодому офицеру, без ревности и всякой оглядки назад готовил себе смену.

Труды майора Рыбина не пропали даром. Подшефный начальника быстро освоил азы милицейской оперативной работы. Молодой опер стал настоящим профессиональным сыщиком. Около трех десятков лет, без устали и отдыха, лейтенант Грунин отдаст милицейской службе. В его служебной жизни будут взлеты и падения. Он — Грунин — станет майором, начальником милиции, но только с самыми положительными качествами, присущими честным людям, преданно несущим службу на благо страны и Отечества. Всем честным людям, а значит и Грунину, присущи данные принципы: высокая честность, неподкупность, человечность, чистота рук. А самое главное, если ты одел погоны стража порядка, то самым строжайшим образом соблюдай Господин Закон!

Разумеется, любой милиционер должен быть человечным человеком. Об этом Грунин будет говорить своим подчиненным, когда сам станет начальником милиции. А пока лейтенант Грунин душевно беседовал с майором Рыбиным. Эта беседа затянулась до позднего вечера, в желудке Грунина заныло. Но приятная беседа скрадывала голод, и они, эти двое, забыли даже про ужин.

До сих пор вспоминает об этом дружеском разговоре Грунин, по сей день живут в его сердце добрые впечатления давно минувших лет. Майор Рыбин заложил прочный фундамент в милицейской рабочей биографии лейтенанта. Конечно, тогда офицер-пограничник был с дороги и устал до смерти. Но каждый совет, каждое слово молодой офицер выслушивал очень внимательно.

Когда беседа закончилась, майор не забыл спросить о жилье. На этот вопрос лейтенант дал невнятный ответ, а потому начальник сразу понял, что надо куда-то определить на ночлег своего подчиненного. Пока хоть временно, а там, возможно, подыщется подходящая квартира. Тут же майор снял телефонную трубку и вызвал какого-то младшего лейтенанта. Как потом выяснилось, это был Лапкин Виктор Дмитриевич. Майор объяснил младшему лейтенанту, что в райотдел прибыл новичок и его надо бы поселить где-то на ночлег.

— Подумайте, младший лейтенант. Это вам не приказ, — говорил майор, — а моя личная просьба. — Потом, несколько помедлив и о чем-то поразмыслив, как-то так просто сказал: — Хорошо, ребята, я сам решу эту задачку.

Начальник дал младшему лейтенанту задание — отвести на ночлег Грунина в детскую комнату милиции. Очевидно, майор понял, что его подопечный очень устал и ему нужен срочный отдых. А потому так быстро и оперативно решил вопрос с ночлегом. Майор по-отцовски отнесся к лейтенанту и напоследок сказал:

— Извините, но в гостинице мест нет. Это сейчас везде общая болезнь. Думаю, что у вас, лейтенант, возражений не будет, если одну или две ночки переночуете у нас в служебном помещении. А там мы вас определим.

О каком же возражении могла идти речь. Лишь бы была крыша над головой. Солдат есть солдат, он переночует в любом месте, только бы не на улице. Грунин чувствовал усталь, даже страшное утомление от всего, что выпало на его долю сегодня. Скорей бы добраться до жесткой постели.

Младший лейтенант, выполняя распоряжение начальника, предложил Грунину следовать за ним. Оба они через несколько минут пересекли железнодорожное полотно, а затем завернули вправо и, где-то в ста метрах, увидели двухэтажный деревянный дом. Младший лейтенант Лапкин схематично нарисовал план помещения. На нижнем этаже находились служебные помещения: дежурная часть, КПЗ, детская комната милиции. Именно в детской комнате милиции Грунину предстояло разместиться на ночлег. А пока Лапкин решал вопрос с ключами. Он забежал в дежурную часть и, вернувшись через несколько минут, каким-то хитрым ключом открыл замок.

Алексей вместе с младшим лейтенантом зашел в служебный кабинет. Этот кабинет напоминал скорее всего жилую комнату, нежели служебное помещение. У передней стены в кабинете стоял огромный диван, обтянутый коричневым дерматином. Тут же, рядом, стояли две маленькие железные детские коечки. Посредине кабинета, от одной стены к другой, возвышался огромный стол в окружении множества желтых стульев. На столе беспорядочно валялись шахматы, шашки и несколько стопок разных детских книг.

— Определяйтесь, лейтенант, где удобно вам, — сказал на прощание младший лейтенант. И, как водится, традиционно добавил к своим словам:

— До свидания, спокойной ночи.

Лейтенант Грунин после утомительного дня теперь остался один. В его голове скользила суеверная мыслишка, какой же приснится ему сон на новом месте? Уставший до полусмерти лейтенант плюхнулся на диван и заснул мертвым сном. Никаких сновидений за ночь ему так и не привиделось. Проснулся Грунин почему-то рано утром, в его мыслях прокручивался вчерашний разговор с начальником милиции.

Заботливое, отцовское отношение майора Рыбина оставило в душе и сердце лейтенанта самые добрые впечатления. Майор совершил настоящий революционный переворот в мировоззрении Алексея. Теперь он решительно не был согласен с теми, кто за глаза окрестил работников милиции «лягавыми». Так мог говорить только определенный слой населения, те, кто вступал в конфликт с уголовным законом. А такое вроде бы оскорбительное слово «мусор», оказывается, пришло к нам из трех букв названия: Московский уголовный сыск. Современных милиционеров называют «ментами». Только вот без ментов нет ни одного государства в мире, хотя эти ведомства в разных странах называются по-разному.

Нет, у Грунина о милиции сложилось положительное мнение. Теперь все опасения, негативные впечатления, полученные ранее о блюстителях порядка, в одночасье рассеялись как утренний туман. Эта означало: бывший пограничник на всю жизнь останется служить в милиции. Лейтенант Грунин был верным присяге, он никогда не изменял своей клятве даже в самые трудные часы разочарования.

Мудрое народное изречение гласит: «Жизнь прожить — не поле перейти». Да, видно, житейское поле у всех людей разное: у кого-то сплошные кочки да ухабы, для кого-то — всегда найдется проторенная колея, а некоторым судьба уготовила дорогу ровную, как взлетная полоса. Жизнь каждого человека от роду до последнего вздоха строго запрограммирована. В это можно верить и не верить. Но, как ни крути, ни верти, а что предписано судьбой — так оно и будет. От судьбы никуда не уйдешь. И это не мифический взгляд на мир, а реальная оценка жизненной программы человека, а также его бытия.