Медленно, ясным, твердым голосом она прочла:

«Рабочим атомной станции, известной под названием Блэкаут. Ровно через два часа ваш завод будет разрушен потоками энергии с космического корабля. Это нападение будет осуществлено обитателями планеты Марс, поскольку они узнали, что ваши лидеры планируют неожиданное атомное нападение на Соединенные Штаты Америки.

Быстро идите домой. Не позволяйте никому себя останавливать, когда будете уходить с фабрик в 12 часов дня. Защита невозможна.

Атомная война на Земле не будет допущена!»

Она подняла глаза и сказала, будто речь шла об обычных вещах:

— Я могу изменить время, но остальное останется без изменений. Что ты думаешь об этом?

Стивенс едва ее слышал. У него сначала помутилось в голове, но постепенно он пришел в себя:

— Ты сошла с ума? — наконец произнес он.

Она была спокойна.

— Я абсолютно нормальна и очень решительно настроена и, в какой-то степени, рассчитываю на твою помощь. Никто не может проникнуть в хорошо защищенную крепость.

Стивенс в замешательстве сказал:

— Если ты сейчас атакуешь Лориллу, они подумают, что это сделали Соединенные Штаты, и немедленно последует ответный удар.

Она посмотрела на него, сжав губы, а потом покачала головой:

— Это люди смелые, но хитрые; они планировали сбросить бомбы неожиданно и потом отрицать, что это сделали они. Ты не понимаешь, насколько это ужасно.

Стивенс сказал:

— У них это бы не вышло.

— Вышло бы. — Она говорила ровным голосом. — Если бы все важнейшие города Соединенных Штатов были стерты с лица земли, их сердце и промышленный стержень были бы разрушены. Кто бы объявил войну, если бы пер вые бомбы были сброшены на Вашингтон во время заседания Конгресса? — Мистра покачала головой, глаза ее сверкнули. — Мой друг, надо быть реалистом. Уверяю тебя, что наша группа не стала бы думать о том, чтобы покинуть Землю, если бы речь шла не о той страшной опасности, о которой я рассказала.

Стивенс колебался, а потом подумал почти смущенно «Я так реагирую, будто верю, что у них есть космические корабли, будто…»

Его взгляд упал на лист бумаги, который она держала в руках:

— Дай мне взглянуть на ультиматум.

Она протянула его с таинственной улыбкой на лице. Стивенс взял лист и, лишь бросив на него взгляд, понял, почему она так улыбалась. Текст был написан на иностранном языке. Он не знал лориллийского достаточно хорошо, чтобы определить, на нем ли написан текст, но подумал, что вероятнее всего это так.

Мистра опять заговорила:

— Это и есть причина раскола между мной и остальными. Они хотят разобрать Белый дом и увезти его с Земли, пока буря не закончится. А я считаю, что мы несем ответственность за Землю — что мы не имеем права использовать наши знания только для личного удовольствия, как делали это раньше.

— Куда они полетят? — Задав этот вопрос, Стивенс почувствовал, что подался вперед и, затаив дыхание, ожидает ответа.

Она, казалось, не замечала его волнения:

— На Марс, — сказала она обыденным тоном. — У нас там есть подземный центр, где дом будет в безопасности.

— Вы все туда полетите?

— Только если начнется война.

Стивенс сжал губы.

— Может быть, ваши страхи напрасны? Даже если предположить, что Лорилла намеревается это сделать, ты думаешь, они сбросят бомбу на Альмирант?

Она мрачно улыбнулась.

— Нет, но если прибрежные воды Лос-Анджелеса и Сан-Франциско будут Заражены радиоактивностью, то и мы будем подвержены опасности. И потом все это может повлиять на мрамор, на то, что содержится в нем и наделяет свойством долго жить. И даже те из нас, кто был против того, чтобы улетать, понимают, что этим мы не можем рисковать.

Стивенс уже было заговорил, но вдруг его осенило, что она сделала признание. И он быстро сказал:

— То есть, кроме тебя, были и другие, кто возражал против того, чтобы покинуть Землю? Почему они не понимают тебя сейчас?

Губы ее сжались.

— Возражал, естественно, Таннахилл. Здесь он собственник дома. А на, Марсе нет государственной милиции, которая бы защитила его право собственности. Он потеряет преимущество, которое у него есть здесь перед всеми нами.

— Понятно, — кивнул Стивенс. Он понимал дилемму Таннахилла. Он нахмурился. — Я только не понимаю, чего хотели добиться, стреляя в него. Ведь его сопротивления это бы не сломило.

— Это не имеет отношения к делу. — Она начинала терять терпение. — Мы придумали выход из положения. Группа поставила себя в финансовую зависимость от Таннахилла и решила откупиться от него. Каждый член группы должен был отписать свою собственность Таннахиллу, а взамен получить какой-то годовой доход. И если бы обнаружили, что кто-то пытается скопить деньги или сколотить состояние, то он был бы наказан.

— Но ведь ты говоришь о деньгах, — запротестовал Стивенс. — Если этот дом такой, как ты думаешь, то он бесценный.

— Не забывай, что план этот придуман для того, чтобы защитить дом от возможного дальнейшего разрушения. — И Мистра жестом будто отвергла его аргумент. — План должен сработать. Все настолько поверили в него, что после того, как в Таннахилла выстрелили, они подождали, пока жизнь его будет вне опасности, устроили эти мнимые похороны и продолжали переводить на его счет деньги с тем, чтобы все было готово к отбытию к тому моменту, когда Таннахилл придет в себя и подпишет бумагу о передаче права на дом.

И вдруг Стивенса осенило.

— Понятно. Значит Таннахилл и его дядя — это одно и то же лицо? И когда он пришел в себя, он забыл свое прошлое?

— Это сделала я. Я отправилась в больницу и напичкала его наркотиками. Это их очень удивило, они не могли понять, в чем дело.

— Ты отравила его наркотиками и разрушила его память!

Это был не вопрос. Он ей верил. Разговаривая с этой молодой женщиной, у которой была железная воля, он все время ощущал: то, что она рассказывала, было выше его понимания.

В этот момент Стивенс подумал: «Я, юридическое лицо, представляющее интересы Таннахилла, сижу здесь и все слушаю». У него в мыслях не было использовать эту информацию против нее. Ведь это недоказуемо и, видимо, здесь замешана самая современная химия. Кто этому поверит?

Мистра объяснила:

— Механизмом потери памяти очень легко управлять. Это можно делать волевым усилием, вводя человека в состояние глубокого транса с помощью гипноза. А наркотик, который я ему дала, просто имеет более длительный период воздействия. И в любой момент я могу дать ему что-то вроде противоядия.

— Почему этого не сделают другие?

— Потому что, — и она загадочно улыбнулась, — они не знают, какую дозу я ему дала и какой наркотик использовала. Если этого не знать, то любое вмешательство может представлять опасность для его здоровья.

Стивенс удивленно покачал головой, он все еще как-то не верил. Он спросил:

— Но если не ты стреляла в Таннахилла, то кто?

— Должно быть, это была просто стрельба на улице. Наша читательница мыслей — телепат — установила точно, что никто из нашей группы этого не делал.

Стивенс вспомнил, как читательница мыслей не смогла прочитать все, о чем он думал, поколебался, а потом сказал:

— Создается впечатление, что вы во многом зависите от нее.

Он опять помолчал, ему не хотелось говорить о том, что она не смогла прочесть в его мыслях очень важную информацию. Потом сказал:

— Я имею в виду, что просто трудно поверить: в такой решающий момент случайный выстрел сразил владельца Большого дома. Может быть, кто-то еще отказался покинуть Землю?

— Еще один, кроме меня. Но он передумал, когда передумал Таннахилл.

— Ты имеешь в виду, что он, очевидно, передумал.

— Тризель выяснила это.

— Тризель — это имя телепата?

— Да. И нельзя недооценивать случайности выстрела. Такие вещи и есть ужас нашей жизни. Крушения. Пьяные водители. Маньяки. Поджигатели. Гангстеры.

Война.

— И все же. — Стивенс заколебался и встал, так и не окончив фразу. Потом добавил: — Вся эта история с Таннахиллом оставляет у меня ощущение, будто меня отстраняют от дел. Мне нужно позвонить ему, несмотря на то, что сегодня Рождество.