— Значит с законом… — недобро сощурилась я, — Стойте! — уперевшись ногами в порог трактира, мне удалось на пару секунд притормозить конвоиров, — Вы бы ее подвальчик проверили! Узнали бы, как эта шкура продажная с законом дружит!

— Нет! — с надрывом вскрикнула старуха, пытаясь меня перебить, но опоздала.

Меня поволокли дальше, и о том, возымело ли какие-то последствия мое заявление, мне оставалось лишь догадываться. Правда почти сразу, как я услышала ее вопль, меня изнутри стала грызть совесть, жечь и просто пожирать. Ответить на подлость подлостью было вовсе не в моем стиле. Но чего не ляпнешь в запарке?.. Меня предали. Разговоры по душам, фальшивые улыбки и платная забота… Мерзость! Лицемерие! Все это время она думала только о себе, своих деньгах и репутации.

Вот собственно и вся шиза, произошедшая со мной за эти сутки. Стражники отобрали у меня практически все снаряжение. Впрочем, единственное, что могло мне здесь пригодиться — это наручный компас ну и, может быть, складной нож. Кулон не заметили под майкой. А блокнот, наверное, не представлял опасности, поэтому оставили. По моим ощущениям уже давно рассвело, но сюда не пробивается дневной свет. Лишь тусклое, дрожащее зарево от одинокого факела на стене, в проходе между камерами. Устал, блокнотик? Я тоже устала, безумно. Хочется проснуться наконец от этого кошмара, а все никак… Даже не знаю, ради чего я все это запротоколировала. Когда начинала писать, думала, что это для тех, кто так же, как я забредет в этот мир случайно. Напутствие, чтоб не повторяли моих ошибок, или что-то вроде. Или же для тех, кто найдет меня или… то что от меня останется и… хотя бы по личному жетону опознает и свяжется с моими родными. Теперь понимаю, что все это полный бред. Никто и никогда меня здесь не найдет из наших. Да и искать не будет. Проанализировав поведение Свена и его так называемых друзей, я пришла к выводу, что в закрытом городе что-то настолько нечисто, что даже такая балбеска, как я, почти докопалась до истины. Во-первых эти знаки на стенах. Четкий след иной цивилизации. С другой стороны их можно было бы свалить на всеми любимых инопланетян. Анжи бы точно поверила. Но зачем им скрывать правду о хищниках-людях? Черт. Ну конечно! На волне всеобщей истерии народ начнет искать, откуда они взялись, и куда потом делись. И найдут портал. И повалят сюда. А обратно не смогут… В общем начнется полный алес-капут. Там и война миров не за горами… Так. А во-вторых, что-то не то с радиационным фоном. Мы проезжали почти через самый центр, где счетчик должен был по идее зашкаливать. А он молчал. Эх… жалко в КПКахе нет сигнала. Сейчас бы нагуглила, сколько на самом деле может выдержать обшивка военной машины. Но мне почему-то кажется, что полностью поглотить такой фон она не могла. Значит… А это, дорогая моя, значит, что в закрытом городе вообще практически нормальный фон! А убийственный его уровень — всего лишь легенда! Байка в духе «Не ходите, дети, в Африку гулять…» Мдааа. Чувствую себя Шерлоком, мать его, Холмсом. Только кому теперь все это надо, если я никогда отсюда не выберусь???!! Черт…

— Уна… — вкрадчивый шепот со стороны решетки.

Спрятав блокнот в наколенный карман, я встала и, разминая затекшие ноги, побрела на звук.

— Чего?

— Ты… знаешь, что не одна там? — настороженно спросил Брин, боясь меня расстроить.

— Угу, — выдохнула я, расстроившись, что сенсации не будет, — Только эта тушка в таком состоянии, что даже зевнуть не в силах, так что можешь за меня не беспокоиться.

— В самом деле?.. — нахмурился волк, вглядываясь в темноту моей камеры.

— Я сначала думала, что он вообще дохлый… — взъерошивая волосы на затылке, смущенно притихла я, понимая, что говорю со зверем о звере, и надо бы выбирать выражения, — Но, когда дала ему крысу, сожрал. Аж за ушами трещало. Так что… дышит пока.

— Ясно. Погоди-ка минутку… — задумчиво буркнул Брин и ушел куда-то.

Послышался мерзкий писк, к несчастью знакомый мне. И уже в следующий миг вожак снова стоял передо мной, покручивая за хвост тушку жирной крысы.

— Вот, дай ему еще, — уверенно сказал он, протягивая мне эту дохлятину.

— Шутишь?.. — фыркнула я, — А мне показалось, ты только что беспокоился о моем здоровье…

— Уна, пожалуйста… — проговорил он, почти сквозь зубы, — Доверься мне. Поставь его на ноги. Уверяю, тебя он не тронет.

— Да?! Интересно… Как ты можешь что-то мне гарантировать, если не можешь даже подойти к решетке?.. — вспылила я, но взгляд Брина остудил меня в одно мгновение, — Ладно… — я просунула руку меж прутьев и взяла у него крысу, — Помирать, так с музыкой, а не от голода.

К моему глубокому удивлению, лев выглядел уже не так паршиво, как час назад. На боку царапины стали бледными полосками розоватой кожи, которая всего-навсего еще не успела покрыться новой шерстью. Поведя аналогию со своим чудесным исцелением лекарствами Майи, я сообразила, что без маги тут не обошлось.

Брин подкинул еще одну крысу, потом еще и еще. Уже вся его уцелевшая стая занималась поимкой этих тварей, а я не успевала их скармливать. Вставать каждый раз я устала, и Брин старался докидывать до нашего угла. Лев жевал, будто понимал, что так надо, уже явно через силу, но старался жевать быстрее. Поднял голову… да так неожиданно, что я застыла с очередной кровавой тушкой в руке. Хищник замер тоже, хотя мог бы хватануть новую порцию вместе с моей ладонью, и был бы прав. Нефига зевать рядом с трехсоткилограммовым убийцей. Опомнившись, я взялась двумя пальцами за хвост крысы и подала ее правильно, продолжив кормление. Волки затаились, на время прекратив подачу продовольствия. Вероятно они уже выловили добрую половину крысиного населения медерийской тюрьмы, а остальная половина затаилась, чтобы не стать ужином. Мой пациент дожевывал последнего зверька. Пользуясь перерывом, я загляделась на него. Страха почти не было. Было восхищение и влечение… «Вот когда бы мне еще представился шанс сидеть так близко к такой зверюге?» Лев словно услышал мои мысли, взглянул на меня, прямо в глаза! Потом дожевал, облизнулся и… уложил свою огромную голову прямо мне на колени. Было не тяжело, нет. Просто… сердце стукнуло и провалилось куда-то. По венам искорками побежал адреналин, а руки сами потянулись к гриве, зарылись в нее… спутанную, но довольно приятную на ощупь, мягкую. Зверь поморгал, поморгал, да и прикрыл уставшие глаза. Я стала осторожно расправлять, прочесывать свалявшиеся космы пальцами. Лев пошевелился, и я снова проглотила собственное сердце, а он всего лишь повернул башку, чтобы мне было удобнее чесать ему за ухом. «Вот это номер… Да уж, Уна, теперь точно кому расскажешь — не поверят…»

— Уна… — снова тревожный шепот, — Ну как он там? Вот, возьми еще. Наверное, последняя… Остальные попрятались.

— Чуют, что дело неладно, — негромко усмехнулась я, стараясь не шевелиться под зверем.

Брин швырнул крысу, но до меня она не долетела, шмякнулась почти посреди каземата. Я глубоко вздохнула, сбрасывая волнение. Лев не пошевелился, похоже, уснул, пока я делала ему «прическу». Выползать из-под него не рискнула, решила дотянуться так. И только когда уже почти ухватила крысу за еще теплую конечность, до меня снизошло чертово просветление. «Брин так о нем беспокоится. Ну ты и тормоз, подруга… Конечно не обошлось без магии! Это же оборотень!» Вслед за этой мыслью, меня накрыло такой волной ужаса, что в глазах помутилось. А когда прояснилось, то накрыло еще и тремя сотнями килограммов живого веса. Мощные лапы придавили к земле, а огромная, мокрая от крови львиная харя скалилась мне в лицо. В сознании хаотично метались мысли. «Не ешь меня, неблагодарная скотина…» Нет. Слово не-бла-го-дар-на-я слишком длинное. У меня на него воздуха не хватит… да и времени…

— Бриииин!!! — заорала я, до боли в горле.

Тянулись секунды, каждая с маленькую жизнь, любая из них могла оказаться для меня последней. Но лев медлил, словно боролся со своим телом, спорил с собой. Он то опускал морду, почти прижимаясь к моему плечу оскаленными клыками, то отворачивался, точно брезгливо, щурился, оглядывался на внешнюю решетку. В коридоре царил полумрак и гробовая тишина, будто вся тюрьма замерла в ожидании моей смерти.