Брина я больше не звала, поняла, что это бесполезно. Он даже не подходил к прутьям, делая вид, что его тут вовсе не существует. Очередное предательство, и на этот раз последствия моей доверчивости куда страшнее. Под тяжестью мне еле удавалось дышать, впрочем легкое оглушение от удушья было сейчас очень кстати. Оно помогало мне смириться… именно смириться, потому что в этой ситуации от меня уже ровным счетом ничего не зависело. Хищник в очередной раз примерился к ключице… по нижней челюсти прошла судорога. Грохот. Где-то недалеко, в конце коридора. Дверь! Скрежет ржавых петель разнесся эхом по всему подземелью. Через силу я разомкнула слипшиеся веки. Лев не моргая глядел в коридор, не шевелился. Только горячо дышал мне в лицо. Шаркающие, неспешные шаги. В соседней камере бесшумно мелькнула знакомая фигура. Брин переглянулся со зверем, и тот… рухнул всей своей тушей практически замертво, бессильно откинув голову, придавив мне ноги. С одной стороны — очень натурально, а с другой, довольно предусмотрительно, ведь мог бы свалиться прямо, как стоял… а стоял он ровно надо мной. Я судорожно глотнула воздух. Шаги тем временем приблизились. Потерев горло, попыталась подняться на локтях. По коридору прогуливалась высокая фигура. Стражник. Железные набойки на сапогах чиркали по каменному полу, хрустел песок.

— Эй, приятель… — негромко позвал его Брин.

Стражник замедлился, остановился не перед ним, а у нашей решетки.

— Что за черт там еще? — недовольно проворчал он себе под нос.

— Не справилась ваша цепная зверушка, на полдороги скопытилась, — язвительно прокомментировал Иссин, — Давай к нам девчонку, уж мы не подведем…

— Заткни фонтан, пес! Без тебя разберусь… — рыкнул стражник, отпирая нашу камеру, — Эй… Живая что ли?..

— Не хотелось бы вас расстраивать, но… кажется да, — тщетно пытаясь подтянуться на руках и высвободиться, прохрипела я содранным горлом.

— Ты давай-ка тоже не умничай… — осадил он, бросил беглый взгляд на Брина и запер камеру изнутри, и только потом направился мне на помощь, — А то и вправду в соседнюю тебя запихну, да скажу, за что сюда попала…

Я встретилась со стражником взглядом. Он не шутил, но суть угрозы я уловила не сразу. Оглядев льва со всех сторон, мужчина пнул его в бочину.

— В самом деле что ль сдох? — разочарованно вздохнул он, — Ладно, давай, выползай оттуда к черту.

Обойдя льва сзади, он ухватился за лапу, чтобы стащить с меня его тушу. В доли секунды произошло следующее: раз — и внезапно оживший зверь изгибается дугой, два — разевает пасть на всю ширину, три — голова стражника исчезает в ней. Занимательный сюжет. Особенно приятно наблюдать такие кадры в первых рядах. Две массивные лапы надежно захватывают жертву в смертельные объятья, и та, уже фактически обезглавленная, обмякает в них, как тряпка. Опомнившись, я отползла как можно дальше, забилась в самый угол, и уже оттуда наблюдала продолжение, становящееся с каждой минутой все интереснее. Убив охранника, зверь не спешил его жрать. Почти бережно уложив тело на пол, лев стал… мельчать, словно сдуваться. Лапы худели, сохли и лысели… Довольно мерзкое зрелище, благо что недолгое. Когда трансмутация завершилась, рядом с трупом на коленях стоял молодой обнаженный мужчина. Светлые волосы до плеч, мускулистые плечи, красивая спина… «Красивая?! О чем я думаю?! Этот упырь чуть меня не угробил! Да еще мордой своей на коленях у меня спал… Скотина…» Оборотень шустро раздел стражника, сбросив вещи в одну кучу, и снова мутировал, обратно. Вероятно, так ему было удобнее «принимать пищу». Обхватив голову руками, чтобы не видеть и не слышать всего этого, я сжалась клубком в своем темном сухом углу и стала вспоминать вчерашнее утро. Скоростной экспресс, ортопедическое кресло, солнце в глаза, яркое, теплое через стекло, слепящие блики, сонная слабость в мышцах, запах кофе по всему вагону тянется от купе проводника… По щекам покатились горячие слезы. Я… еду домой… в этом светлом, уютном вагоне. Домой… Как бы я хотела попасть на этот поезд.

Едва не захлебнувшись волной отчаяния, я вернулась в камеру, утираясь рукавами толстовки. Мужчина на четвереньках стоял у решетки, кажется, делился обедом с волками. Потом пошел к бочке с водой. Шлялся голый и совершенно этого не стеснялся, будто с рождения нудист. Я села, чтобы лучше разглядеть нового-старого соседа. Атлетические формы груди оказались еще красивее спины. Мощные плечи, угловатые. Широкий пресс. Талия почти не сужалась, и до пояса тело казалось монолитным, высеченным умелым скульптором. Заметив мой интерес, блондин самодовольно улыбнулся и нырнул в бочку, согнувшись пополам. А когда вынырнул, отчесал намокшие волосы назад, тщеславно демонстрируя широчайшую мышцу спины. Я отвернулась. «Не хватало еще, чтоб ты подумал, будто я на тебя любуюсь… Обойдешься!» Судя по плеску воды на полу, он запрыгнул в бочку нижней частью своего неотразимого туловища, но я сдержалась, не стала смотреть. Отвернуться то я отвернулась, но перед глазами так и стояла его ухмыляющаяся бородатая физиономия, смазливая, хоть и поросшая темной щетиной. Взгляд из-под бровей… Бррр… Меня передернуло не то от холода, не то от нервной судороги.

О дальнейших планах этого типа мне оставалось только догадываться, и предположения были не особо радужными. У решетки снова возник вожак.

— Сколько до заката? — отираясь помятой и местами подранной рубашкой, бросил парень-лев.

— Пару часов, — так же негромко отвечал Брин.

— Есть время побездельничать. Готовь своих. Я пока… — он обернулся на меня, — …приведу себя в порядок… Неужто попаданка?

— Стопроцентная. Эл, ты только… полегче с ней, ладно? И так уже…

— Брин… — опустив голову, лев приблизился к решетке почти вплотную, — Сделай одолжение, поучи манерам своих щенков. Меня воспитывать — не твоя забота, — скомкав тряпку, он швырнул ее на пол. Волк ничего не ответил. Лишь принял его прямой взгляд и молча удалился. «Надо полагать, мне кирдык…» — сделала выводы я из этой милой беседы. Натянув брюки, мужчина поднял с пола короткую военную куртку, встряхнул ее, но не спешил надевать, сжал в руке и направился в мою сторону, вальяжно пошатываясь. Я сидела, натянув рукава до пальцев, обхватив колени, время от времени передергивая плечами от холода. Мне представлялось, что со стороны в темноте видно лишь мои глаза, но влажноватый взгляд хищника скользил по всему телу, как сканер. Полноватые губы вытянулись в насмешливую улыбку.

— Ну что, давай с тобой теперь поболтаем, сестренка?.. — он опустился на корточки в полуметре от меня.

Шея хрустнула, ведь все это время я глядела на него, запрокинув голову. «Теперь — это значит, как с Брином или… как с охранником? Шел бы ты лесом, братишка…» Сидя, лев ссутулил спину, и ключичные мышцы стали выпирать буграми. Он протянул ко мне руку, я дернулась назад, и острые камни впились мне в лопатки.

— Не надо… — вырвалось у меня довольно глупо.

— Не надо что? — хмыкнул красавчик, но тянуться дальше не стал.

— Будь хоть немного человеком, хотя бы ты…

— Я бы попытался, да только не знаю, как. Никогда им не был к счастью… а может и к сожалению. Вот скажи мне, стоит ли об этом жалеть?

Я растерялась. Слушая его мелодичный, низкий голос, чуть надтреснутый… Глядя в бездонные, чистейшие серые глаза с бахромой черных ресниц. Впрочем, даже если бы мое внимание было сконцентрировано полностью на словах, я едва ли сразу сообразила бы, что на такое ответить.

— Сложно спросил?.. — склонив голову набок, усмехнулся мужчина, наблюдая мое замешательство, — Ну хорошо, вот ты здесь… разве из-за хищников?

— Отчасти.

Блондин сощурился, косясь на меня, и снова попытался дотронуться. Отползать было больше некуда, и я лишь затаила дыхание, когда его пальцы скользнули по щеке, обжигая теплом. Движение напомнило жест вампира перед трапезой, и я невольно прикрыла глаза, прогоняя волну неприятных воспоминаний. А оборотень взял меня за руку и потер закоченевшие пальцы, согревая.