Каждый день передавали новости Отбора, в частности, объявляли, сколько счастливиц уже в

него прошло, и с каждым днем у телевизора в отделе собиралось все больше зрителей.

Самым плодотворным на красавиц империи оказался вторник — отобрали семь девушек. В

среду четверых, в четверг посчастливилось троим, в пятницу опять пятерым, в субботу повезло

всего двоим, а в воскресеньям уставшим свахам никто уже не понравился.

Таким образом, в понедельник насчитывалось 26 официальных невест принца Максимилиана

— наследника Ригарийского престола. Мелора предупредила меня, что к девяти утра первого

дня будущей недели я должна снова явиться в Обитель, и уже в половину девятого я

останавливала свой мотоцикл на стоянке. Обитель была окружена плотным кольцом охраны, и

еще бОльшим количеством репортеров. Подозреваю, охрана предназначалась исключительно

для того, чтобы девушки, которых забраковало жюри, не бросились на более удачливых

соперниц.

На меня никто не обращал внимания ровно до того момента, как я предъявил охране

документы. Как только меня пропустили, сотни девичьих голосков взревели яки гренадские

медведи, и защелкали затворы фотоаппаратов, в стремлении запечатлеть участницу Отбора.

Толпа возбужденных девиц придвинулась ближе, то ли желая меня разорвать, то ли мечтая

продемонстрировать свое восхищение, так что охране даже пришлось защищаться щитами.

Склоняюсь ко второму варианту — согражданам пока любить меня не за что.

С сожалением вспомнила о мотоцикле — если кто-то заметил, на чем я приехала, то с железным

другом можно будет попрощаться. Женщины в завистливом гневе способны на многое.

Я быстро прошла в Обитель, удивляясь тому, что девушки не догадались метнуть в меня камень.

Но как только я обнаружила, что явилась первой, то решила — все впереди. Вполне возможно, что к моменту появления пятнадцатой участницы, завистницы насобирают снарядов.

Меня проводили в большой зал, где якобы проходили литературные приемы, а на деле

происходили пьянки с танцами, и ко мне тут же кинулись репортеры. В первую секунду я даже

ослепла от блеска камер.

— Вести империи. Перед нами первая из девушек, прошедших в Отбор. Скажите ваше имя!

— Рэйя Адальстан.

С тоской подумала о том, что Марисса меня теперь возненавидит.

— Канал РИ-ТВ. Имена конкурсанток держались в секрете, поведайте, в какой из дней вас

отобрали.

— В первый.

— Как символично: вас выбрали в первый из дней, и вы первая прибыли в Обитель!

— Возможно, — я немного растерялась. Как таковой вопрос задан не был, но какого-то ответа

от меня безусловно ждали.

— Газета «Якушские обсервации». Почему вы приехали раньше? Хотели выделиться из толпы?

— Нет, я просто боялась опоздать.

Кто, ну вот кто придумывает названия этим газетенкам?

— Портал феминисток империи. Вы надели брюки. Значит ли это, что вы не собираетесь

прогибаться под мужчин?

— Что?! О, Вселенная! Я просто приехала на мотоцикле, и в юбке на нем ездить неудобно!

Отталкивая коллег, вперед протиснулся худой манерный мужчина с выбритыми висками и

тонкими усиками. Отшвырнув от меня чужие микрофоны, сунул мне в лицо свой, чуть не выбив

зубы — я еле успела отшатнуться.

— Специальный корреспондент канала Страсть-ТВ. После того как проиграете, намерены ли вы

участвовать еще в каких-либо телевизионных шоу? Мы можем предложить неплохие

контракты…

— Когда проиграю? — растерялась я. — Позвольте, но конкурс еще даже не начался.

— Отвечайте на вопрос, — возмутился журналист, но его заслонили обиженные коллеги.

Мне успели задать еще с десяток вопросов, прежде чем в дверях появилась еще одна

конкурсантка. Всех журналистов тут же, как корова языком слизнула — они умчались пытать

новоприбывшую, а я смогла перевести дух и рассмотреть соперницу.

Девушка была так красива, что захватывало дух — длинные рыжие волосы, ярко-зеленые глаза

в обрамлении пушистых ресниц, аккуратный носик. Я никогда не считала себя уродливой, или

неказистой, но по сравнению с этой красавицей почувствовала неловкость. Она непринужденно

отвечала на вопросы журналистов, ее экстремально короткое платье в блестках открывало

бесконечно длинные ноги, которые с удовольствием фотографировали. Один репортер слишком

усердно исполнял свою работу, и даже прилег на пол, разумеется, только для того, чтобы

получше запечатлеть всю красоту конкурсантки. Дабы умерить его пыл, пришлось вызвать

охрану.

Понемногу прибывали остальные участницы. Одновременно в зал вошли обе девушки, отобранные в предпоследний день кастинга — натуральная светло-русая блондинка и хамоватая

ярко накрашенная брюнетка. Незадолго до девяти часов в зал зашла девушка из Поганки, которую я заметила в первый день Отбора. Оделась она скромно, но заметно было, что

старалась принарядиться. К ней бросилась большая часть журналистов, обижая этим брюнетку

и блондинку, которые своей порции внимания не получили.

Остальные девушки опоздали — кто на пять, кто на двадцать пять минут, и прибывали таким

сплошным потоком, что я не успевала их толком рассмотреть. Но и по тому, что видела, заметила, что все участницы высокие (ниже ста семидесяти сантиметров не было ни одной), и в

большинстве своем обладают очень выдающимися формами.

Когда, казалось, конкурсанток стало так много, что уже некого было ждать, в зал, стремительно

распахнув двери, вошел кумир миллионов, красавец мужчина, да и просто харизматичный

человек (нет, не принц) — ведущий множества телевизионных передач Яш Орчаковский. Все

девушки буквально взвыли, а журналисты вновь защелкали затворами фотоаппаратов.

Красавец-брюнет, не снимая с лица обаятельной улыбки, подождал, пока наступит тишина, и

только потом бархатным, хорошо поставленным голосом, всех поприветствовал. Ему ответил

нестройный хор женских голосов, от волнения напоминавших детские. Вынуждена заметить, что от двадцати с лишним дам я ушла недалеко — Яш был и моим кумиром. Лет эдак восемь

назад, и, разумеется, тайным. Моя мать в качестве кумира признавала только себя.

— Дорогие девушки, — глядя в камеры, но никак не нас, нестройной линией замерших посреди

зала, начал Яш. — Сегодня ваша жизнь изменится, как изменится и жизнь всей империи. Одна

из вас станет императрицей и…

Дверь резко распахнулась, грохотом перебивая оратора и являя опоздавшую конкурсантку.

Девушка абсолютно не выглядела смущенной, равнодушно кивнула опешившему от такой

наглости Яшу и устремилась к нам.

— Постойте-ка, — ведущий нахмурился. Только как-то очень показательно, не забывая при этом

подмигивать в камеру. — Вы кто? Охрана доложила мне, что все невесты еще десять минут

назад вошли в Обитель.

— Я — Велания Олькутт, — по-моему, девушка была очень недовольна тем, что ее не

узнали. — Я даже присмотрелась к ней внимательнее, хотя уже знала, что вижу впервые. — В

Обитель я вошла уже давно, просто посетила дамскую комнату.

— И провели там десять минут? — искренне удивился Яш. По его мнению, в такой

ответственный момент, последним местом, куда нужно было стремиться, являлся туалет.

— Я провела там гораздо больше времени, — высокомерно заявила Велания, не понимая, как

глупо выглядит, препираясь с ведущим. — Кто же виноват, что организаторы не предусмотрели

комнаты, где я могла бы переодеться.

На Велании действительно было великолепное изумрудное платье с таким длинным шлейфом, что конец его находился в пяти шагах от нее, как раз рядом с ведущим. Цвет платья изумительно

подходил к белоснежным волосам девушки и фасон наряда подчеркивал ее соблазнительные

формы. Заметно было, что платье стоило баснословных денег, и случайно бросив взгляд на