большую для него, чем для меня, могло несколько минут и подождать. Поэтому я набрала номер

Икера.

— Слушаю, — трубку сослуживец взял почти сразу.

— Не вздумай никого звать, — тут же предупредила я. — Времени очень мало.

— Вот так всегда, — Икер заметно развеселился. — Хорошо, что позвонила, у меня новости.

— Хорошие?

— Интересные, тебе понравится, — интрига нарастала, отчего я только напряглась. — Ты же

знаешь, что у пунитов в друзьях ходят только пуниты?

Это для меня секретом не являлось — отвратительный характер пунитов и исключительная

кровожадность некоторых их особей, отталкивали от них представителей более мирных рас.

— По документам, залог за Хопсвуда внесло Ригарийское общество пунитов.

Существование в государстве Обществ различных инопланетных рас, было обязательным

условием одного из межпланетных договоров, и в настоящий момент их было превеликое

множество. Суть их сводилась к следующему — по приезду в империю, гость регистрировался

в соответствующем обществе, в последующем обещался уведомлять обо всех своих

передвижениях, клятвенно заверял, что будет платить членские взносы, получал определенные

справки, необходимые для более или менее спокойной жизни в империи, и…исчезал. Но даже

такие его ограниченные данные могли стать полезными, например, в расследовании, к тому же, теоретически законопослушные граждане других государств могли надеяться на определенную

поддержку в трудной жизненной ситуации. Но только теоретически. Изначально

предполагалось, что финансирование их будет происходить за счет членских взносов и

пожертвований, но как я заметила выше, надеяться на это было глупо. Поэтому на деньги, которые все-таки выделяла империя, едва удавалось выплатить зарплату постоянным

работникам Обществ, и уж точно ни у одной из подобных организаций не было средств внести

за своего члена залог.

Помолчав, я уточнила:

— Ты проверял это? Сам понимаешь, как фантастично звучит подобное утверждение…

— Понимаю, поэтому проверил лично и зашел уточнить у прокурора. Все честь по чести — со

счета, принадлежащего Обществу пунитов, переведены средства в количестве полутора

миллионов ригайев.

— Нужно наведаться в это Общество. Вряд ли им удалось накопить такую сумму, экономя на

премиях.

Икер молчал, и в трубке слышалось только его сердитое сопение.

— Что-то не так? — поняла я.

— Рэйя, не режь меня без ножа. Когда я принимал у тебя дело, договорились просто передать

его прокурору, достойно оформив, но о дополнительном расследовании речь не шла.

— Ну, пожалуйста, — заканючила я. — Это даже не расследование, так, просто разговор.

— Нет, — отрезал Икер. — Помимо этого Хопсвуда, у меня множество неоконченных дел. К

тому же, очень плотно насел дисциплинарный комитет.

Я нахмурилась. Икер всегда был образцовым СИБовцем, и у руководства никогда к нему не

было претензий.

— Расскажешь?

— Позже, — сослуживец тяжело вздохнул. — Старые проблемы нашли свой выход.

— Значит, ты мне не поможешь, — с грустью уточнила я. Настаивать не решалась, нежелание

Икера было слишком очевидно.

— Прости, но нет, — мужчина повеселел. — Вполне может быть, с Отбора ты уже не

вернешься, так что забудь об этом деле.

— Постараюсь вернуться, — я задумчиво потерла переносицу. — Скажи, в эти дни, в которые

предположительно пропали справки из папки, кто был в отделе?

— Как обычно — новеньких не принимали. Нидаровича и Пиковса в расчет не берем — они

только вчера из отпуска вышли. Знаешь, подозревать своих, как мы сейчас делаем, это … очень

неприятно.

Мы с полминуты строили предположения о том, кем мог быть воришка, и, наконец, попрощались.

Покровитель Хопсвуда был, безусловно, очень влиятелен, и имя свое раскрывать не желал, что

говорило в пользу моей версии об участии пунита в делах более массовых, чем насилие

беззащитных женщин. Но насколько мне было известно, ни по одному из преступлений с

другой квалификацией пунит не проходил даже свидетелем. Может быть, изнасилованные

девушки молчат еще об одном совершенном против них преступлении? Но я бы еще поверила, что они скрыли сексуальное насилие, опасаясь обсуждений, но не правонарушение другого

толка, в которое может быть замешан покровитель пунита.

Я сжала виски руками. Как оказалось, у меня очень мало информации и дело рановато

передавать в суд. С одной стороны, злоумышленник оказал мне неплохую услугу, потянув

время, а с другой, расследовать преступление в настоящий момент не было никакой

возможности.

Номер Роила я набирала, не в силах выбросить из головы мысли о злосчастном пуните, и

перебирая действия, которые необходимо совершить в ближайшее время — еще раз опросить

выживших после изнасилования девушек и посетить Общество пунитов, поэтому, когда в

размышления ворвался голос майора, даже вздрогнула.

— Это Рэйя. Какие у вас новости?

— Рэйя? — даже по телефону было слышно, как растерялся Роил. Не понимаю, с чего бы

это. — Хорошо, что позвонила… Нам стало известно, что под тебя копают.

— Вообще-то, это логично, — хмыкнула я. — Сегодня начальник Личной охраны ясно дал

понять, что в курсе подноготной каждой невесты.

— Люди Велаша действуют другими методами — официальные запросы, неофициальные

беседы, но позавчера кто-то забрался в архив отделения СИБ и разворошил твое личное дело.

— Вы думаете, это связано с Отбором?

— А с чем же еще? — искренне удивился Роил. Я молчала, думая о Хопсвуде и искренне

недоумевая, почему Икер мне об этом не сказал.

— Хорошо, буду иметь в виду, — отбрасывая ненужные мысли, я тряхнула головой. — У меня

есть просьба — проверьте Кризан Арборах и выясните все об отце Мираны Блэтт.

— Это невесты? — Роил заинтересовался. — Есть причина полагать, что они замешаны в

заговоре?

Я не сразу поняла, что дверь, которая была неплотно прикрыта, хлопнула. К моим волосам даже

прикоснулся сквозняк, хотя, наверное, это надвигающиеся неприятности решили предупредить

о своем приближении. Я медленно положила телефонную трубку и, не оборачиваясь, попросила

Вселенную сжалиться. Мне очень нужно было, чтобы хозяин кабинета не заметил мое

самоуправство с телефоном, ведь тогда он просто выгонит горничную, в неподходящий момент

навестившую его пенаты.

— Что вы здесь делаете? — раздраженный мужской голос показался мне смутно знакомым, поэтому оборачивалась я уже со стойким осознанием того, что размер неприятностей гораздо

больше предполагаемого. И действительно, в дверях, сложив руки на груди, стоял регент. Он

окинул меня внимательным взглядом, и в его темных глазах мелькнуло узнавание.

— Девушка, как же вы так быстро сменили свой род деятельности? Только позавчера

волочились за моим племянником, а уже сегодня вытираете пыль.

Я недовольно взглянула на Виктора — его тон и манера общения ожидаемо меня раздражали, заставляя забыть, что вообще-то кое-кто пойман с поличным.

— По-моему, это вполне можно совместить.

— Возможно, — регент приблизился. Его движения не были вкрадчивыми, как у Велаша, но

отчего-то завораживали своей плавностью. — Если у вас нет официального статуса невесты.

Или вы обманули меня в первую нашу встречу?

— Не обманула, — отступать было некуда — с тыла подпирал стол. — Но мне помнится, вы

обещали забыть о моем существовании.

— Так я бы с удовольствием, — посетовал Виктор. — Но вы же забрались в мой кабинет. Могу

я спросить зачем? Знаете, будь я немного понаглее, и предположил бы, что вы ищете встречи со

мной.

Я чуть не застонала. Впору писать книгу под названием «Что такое не везет». Надо же, из тысяч

дворцовых помещений я забралась именно в кабинет регента!