Последняя фраза причиняет острую боль, несмотря на то, что это может оказаться правдой. Вдруг Санкреш действительно прошел свои собственные круги ада. Я об этом никогда не узнаю. Это очень интересная мысль. Я ведь знаю только одну версию отношений: от своей сестры или клиентов. Раздается звонок, предупреждающий о начале классного собрания.

Эзра хлопает меня по плечу. Его рука задерживается на секунду дольше, чем следует.

– Надеюсь, твоей сестре лучше.

***

После тренировки я прихрамывающей походкой выхожу из раздевалки. Моя правая нога невыносимо болит. Такое ощущение, что я потянула никому не известную мышцу на большом пальце. Хаксли стоит у питьевого фонтанчика, проверяя телефон, и ожидает своих подружек. Девчонки машут ей руками, улыбаются и сразу же поворачиваются друг к другу, начиная обсуждать все, что касается Хаксли и Стива.

– Ой, посмотри, Хаксли в одиночестве. Интересно, где же Стив? – шепчет одна из них позади меня.

– Доставляет пиццу, – шепчет ее подруга в ответ. Затем они хихикают.

Я слышала, Стив сказал, что доставлял пиццу на чей-то день рождения на катке. А Анджела просто случайно там оказалась. Думаю, это вполне возможно, и оправдание было бы принято в суде или других местах, где разум правит балом. Но не здесь. Мне всегда казалось, что девушки Ашлэнда восхищаются Хаксли. Видимо, она как знаменитость, поэтому они мечтают увидеть ее падение с пьедестала.

Я прощаюсь с ней, но затем останавливаюсь. Ведь у меня появилась отличная возможность.

– Как дела? – спрашиваю я.

Ее оливковая кожа светится под флуоресцентными лампами.

– Прекрасно. – Кажется, она удивлена вопросом. Вероятно, я единственная девушка в СТА, кто спросил ее об этом.

– Слушай, если захочешь поговорить...

Хаксли оживляется, и на секунду я снова вижу свою лучшую подругу.

– Я ценю это, Ребекка. Но я в порядке.

– Знаешь, чем чаще ты это говоришь, тем меньше я тебе верю.

Хаксли убирает телефон и идет со мной, оставив позади Рейган и Эддисон в раздевалке.

Мы выходим через центральные зеленые двери Ашлэнда, которые еще не заперты. Сегодня теплый вечер – признак того, что в любой момент наступит весна. На парковке только несколько машин.

– Ты мне нравишься, Ребекка. Ты говоришь то, что думаешь. Это словно глоток свежего воздуха.

– Можешь звать меня Бекка. Как все.

– Я знаю.

Я иду с ней к ее трону на колесах – белому «Рендж Роверу». Интересно, сколько людей видело нас вместе. В то время как я разговариваю с ней исключительно в исследовательских целях, мой общественный статус поднимается до небес.

Хаксли внимательно осматривает меня, и я чувствую себя, как на досмотре в аэропорту.

– Думаю, ты носишь ту же самую одежду и макияж со времен средней школы.

– Не правда.

Она поднимает брови. Не ту же самую одежду и макияж. Я подобрала себе стиль, который мне идет и помогает не выделяться. Ну, или я так думала.

– Думаю, темный оттенок тебе подойдет больше. – Она поднимает руку к моей щеке, чтобы лучше это представить. Я убираю ее руку.

– Спасибо за совет.

– Думаю, так ты выглядела бы горячей. Ну, круто. Что ты сейчас делаешь?

Пытаюсь придумать подходящий ответ. Не хочу, чтобы она знала, что моя жизнь настолько скучна, как она и считает. Но, тем не менее, мы обе ведаем правду.

– Ничего, – говорю я.

– Хочешь сходить в универмаг Виллоухэвен? Мы можем подобрать тебе новый макияж и пару нарядов.

Я чувствую ловушку и медленно отступаю.

– Я сегодня ужинаю с семьей. Они меня ждут.

– Твою порцию могут поставить в духовку. Это будет стоить того, когда они увидят твой новый гардероб.

– Мне нравится моя одежда. Может быть, мой макияж и не очень, но у меня хорошее чувство стиля.

– Твоя одежда слишком неприметная. Когда ты вступила в СТА, я сказала, что помогу тебе найти парня. Это необходимый шаг номер один.

– Уже поздно, а Виллоухэвен в получасе езды.

– Ты же не ждешь, что я поеду в Саннисайд Парк, правда? Это место наводит на меня депрессию. – Хаксли садится в машину, и у меня возникает ощущение, что она возвышается надо мной на добрых шесть футов, протягивая руку помощи бедной крестьянской девочке. – Ну же, Ребекка. Не будь занудой.

Я так устала от одиночества. Вал столько раз хотела придумать мне новый образ, но теперь ее нет рядом. Я сажусь в машину Хаксли и откидываюсь на глубоком кожаном сиденье.

Машина рвет с места. С каждой минутой мое возбуждение нарастает. Хаксли включает радио и настраивает его на старую песню Бритни Спирс.

– Ты помнишь? – спрашивает Хаксли.

– Видео, которое мы смонтировали? Да. А потом удалили с YouTube.

– Очень на это надеюсь!

Ее рука стучит по рулю. Я качаю головой вперед-назад. Начинаю заводиться. Я только что оттанцевала два часа, но во мне еще бурлит энергия. Ближе к припеву, я прибавляю громкость.

– Пять, шесть, семь, восемь!

И мы начинаем наш танец, немного измененный для сидения в машине. Каждое движение выходит само собой. Я никак не могла повторить его одна. Некоторые вещи вспоминаются только с другими людьми.

На припеве Хаксли трясет волосами, не сводя глаз от дороги. Только, когда мы выезжаем на шоссе, я понимаю, что все идеально идет по плану.

20

Девушки притащили своих парней в «Hit or Miss», но Хаксли не обращает на них внимания – она перебирает вешалки с одеждой.

– О, примерь вот это! – Она откуда-то вытаскивает приталенное платье в красно-черную полоску.

– Оно не для меня.

– Это именно то, что надо! – Хаксли прикладывает его ко мне. – Ты могла бы показать отличную фигуру, если бы перестала прятать ее под свитерами и кардиганами.

– Вообще-то, если ты не заметила, на улице прохладно. Теплая одежда вроде как необходимость, – я вешаю платье на место. То, что я читаю модные журналы, еще не означает, что я буду одеваться, как модели в них.

– В этом случае можно надеть пальто, – она снова вытаскивает это платье. – Поверь мне. Эти платья чудесны. Они подчеркнут твою фигуру и выделят бедра, зад и особенно твои…

– Хорошо. Я его примерю, – скрещиваю я руки на груди.

Парни с мученическими выражениями лиц, сидят около примерочных, словно их приковали. Вероятно, они уже протерли подлокотники кресел, считая часы, когда наконец-то будут свободны. Невысокая коренастая девушка выходит из примерочной в кожаной юбке, которая ну совсем не красит ее бедра.

– Как тебе? – спрашивает она парня. На его лице страх и изнеможение.

– Тебе идет.

– Я слышу сомнение в твоем голосе?

Его нижняя губа дрожит.

– Н-нет. А сейчас тебе не хотелось бы перекусить?

– Нет, пока ты не честно ответишь, как она на мне сидит, – говорит она ледяным тоном. Думаю, нет смысла покупать одежду, которая не нравится твоему парню.

Продавщица ведет нас к примерочной для инвалидов в конце зала. Я вешаю красивое, но не мое, платье на крючок. По крайней мере, в Виллоухэвене никто из Ашлэнда меня не увидит. Я надеваю платье и пытаюсь понять, почему же Стив не среди этих парней в креслах. Почему Хаксли проводит время со мной, а не с ним? Если бы она переживала, что он изменит, разве она не держала бы его при себе постоянно? Может быть, они хорошо проводят время, потешаясь над нами и слухами?

Я смотрюсь в зеркало. Неужели это мое тело? Оу, у меня есть грудь! Можно сказать, что в некоторых местах у меня довольно женственная фигура. Откидываю волосы с лица, делая вид, что я в объективе фотографа из «Вог». Черт возьми, Хаксли! Ты права!

Все парни поворачиваются в мою сторону и не могут сдержать улыбки. Как и я. На секунду, я представляю себе картинку, как один из них встает и обнимает меня. Невысокая и коренастая тычет пальцем в лицо своего парня, и мы оба приходим в себя.