Подождите, а почему это я болтаю с якобы подругой своей сестры в такой ранний час?

– Зачем звонишь? – спрашиваю я. Грубо, но она может списать это к тому, что разбудила меня.

– Я хочу поговорить с Дианой. Мы все хотим. Пора это прекращать. Я не знаю, почему Диана так зла на нас, но настало время все прояснить.

Звучит так, будто Диана маленький ребенок, бьющийся в истерике.

– У нее был тяжелый год.

– Откуда мне знать? Она ведь не разговаривает со мной.

– Ты не представляешь, через что она прошла, – мое сердце начинает бешено стучать. Несмотря на то, что слова Эйми технически верны, кроме меня Диану больше некому защищать. Это навсегда – мы против парочек. – Она была опустошена, не могла оправиться от шока в течение многих недель.

– Я не понимаю, почему, – говорит Эйми. – Эта фраза ввергает меня в шок. Даже кофе не надо. Спасибо, проснулась. – Все признаки предстоящего разрыва были на лицо задолго до этого. Не знаю, почему они тянули до последнего.

– Во-первых, не они, а он. За шесть часов до свадьбы! Если он с самого начала знал, что семья никогда не позволит ему жениться на не индианке, так зачем было продолжать водить мою сестру за нос.

– На не индианке?

– Да! Его семья предупредила, что если он не женится на индийской девушке, они лишат его наследства.

Эйми молчит. Я, конечно, слышала, что у беременных ухудшается память, но не до такой же степени.

– Так тебе сказала Диана?

– Санкреш просто хотел повеселиться, перед тем как связать себя узами брака с традиционной индийской девушкой.

– Бекка, – она глубоко вздыхает, как делают люди, когда собираются сказать то, что предпочли бы не говорить. – Двое его старших братьев женаты на белых девушках, и семья ни слова не сказала против.

– Может не при всех.

– Индианка, не индианка. Дело не в этом. Думаешь, иначе он бы довел дело до свадьбы? Поверь мне, все не так, у них были огромные проблемы, и Диана это знает.

– Тогда почему она не порвала с ним?

– Потому что она хотела выйти замуж, – Эйми прерывает себя. – Мне жаль.

– Это не правда, – я так крепок сжимаю телефон, что пластик начинает гнуться. – Тебе просто наплевать на нее.

– Это не так, я переживаю за нее. Мы все переживаем. Диана – одна из моих лучших подруг. Даже если она и не разговаривает с нами, я все еще считаю ее своей ближайшей подругой.

– Серьезно? – Интересно, почему они так настойчивы, ведь Диана постоянно отвергает их. Неужели у них была такая крепкая дружба?

– Она была рядом в самый трудный период моей жизни, почти такой же, в котором оказалась сейчас сама. Нас связывали прочные узы, а теперь она даже не хочет со мной разговаривать. Знаешь, каково это? – я неосознанно киваю в ответ. Диана, конечно, упрямая, но ей нужны эти девушки.

У меня есть немного времени до школы.

– Я знаю, как сделать так, чтобы вы снова встретились с Дианой.

***

До выступления осталось всего десять дней, поэтому репетиции продлили еще на один час. Для меня же эти шестьдесят минут тянутся словно десять лет. Приходится бороться с собой, чтобы не смотреть на Эзра и не думать о том, смотрит ли он на меня. В те моменты (а их было много), когда я не могу сдержаться и оглядываюсь, Эзра рисует или разговаривает с друзьями.

– Хаксли, давай прервемся? – говорит Элли, еле стоя на ногах. – У меня кружится голова.

– Если это необходимо, – говорит Хаксли, выглядя недовольной. – Быстренько освежитесь и продолжим.

Я вздыхаю с облегчением, поскольку во рту все пересохло. И плетусь с пустой бутылкой к фонтанчику с водой. И не важно, что там может быть куча микробов. Мне все равно. Мне нужна вода.

Керри наполняет свою и бутылку Элли.

– Ты слышала, еще одна девушка призналась, что пользовалась услугами специалиста по разрывам? Вот тебе и городская легенда, черт возьми.

– Думаю, они быстро найдут этого специалиста, – говорит Элли. Мне резко перехотелось пить. Но я не могу сдвинуться с места. Мне необходимо дослушать до конца.

– Нет, ну серьезно, насколько нужно быть гнусной и жалкой, чтобы разбивать пары за деньги. Должно быть, она настоящая страшила, – Керри закручивает крышки. – Твоя очередь, – говорит она мне.

Я смотрю на свое отражение в бутылке. А разве не гнусно, когда люди, находящиеся в отношениях, ведут себя настолько ужасно, что тем самым вынуждают других людей обращаться ко мне? Я делаю глубокий вдох и наполняю свою бутылку. Наполнив бутылку, я подпрыгиваю от неожиданности. Оказывается, за мной стоит Эзра.

Я смотрю на него. Он прямо передо мной. Отличная причина, чтобы не отводить взгляд.

– Привет, – говорит Эзра.

– Привет.

– Я хотел набрать воды, – указывает он пальцем на фонтанчик с водой.

– Да. Я тоже. Уже набрала, – я сжимаю бутылку так, что крышка практически слетает.

– Хорошо.

– Да.

– Хм, вы смотрелись... вы очень хорошо выступаете.

– Да. Осталось десять дней.

– Круто.

– Да.

– Хорошо, – говорит он.

– Не могу дождаться, – мы просто два человека, ведущие бессодержательную беседу. Абсолютно нормальные. Просто говорим о... Я не совсем уверена, о чем мы говорим, но это из категории для всех возрастов, а не home video шлюхи.

– Мне надо возвращаться к команде, а заодно и попить.

– Отлично.

– Да. – Я бегу трусцой к трибунам. Вспоминаю, что хочу пить и делаю глоток. Ааа!!! Я хочу снова поцеловать его. (Ничего себе, а я и не знала, что упускаю!). Но вместо этого, я лишь сжимаю бутылку и вздыхаю.

– Ребекка, – говорит Хаксли.

Я замираю на месте, она машет мне подойти к ней, что я и делаю.

– Что-то случилось?

– У меня к тебе вопрос.

– Какой?

– Как давно ты встречаешься с Эзра?

29

Я отрываю этикетку на бутылке.

– О чем ты говоришь?

– Не лги, Ребекка. Это грубо и вызывает преждевременные морщины.

Из-за беспокойства я хмурю брови.

– И это тоже, – говорит она.

– Я просто набирала воду.

– Я не вчера родилась. Никогда не видела таких искр, пробегающих между двумя людьми. Ну, кроме нас со Стивом, конечно. – Я стою, не зная, что делать. – Теперь понятно, почему тебе не понравился Колин Бейкер.

Я быстро сочиняю историю.

– Мне немного неловко.

– О, сгораю от любопытства.

Я сажусь на трибуну и делаю вид, что подавлена: опускаю голову и т.д.

– Он подвез меня после вечеринки у Криса. Я была пьяна, и меня вырвало в его машине, – я усмехаюсь. – Ну, знаешь, все эти кусочки ужина по всему кожаному салону.

Хаксли поднимает руку.

– Не надо подробностей. Рекомендую тебе воздерживаться от алкоголя, Ребекка, хотя бы из-за лишних калорий. Так больше ничего не было?

– Нет, – говорю тихо. Главный ключ к успешному вранью – самой поверить в то, что ты говоришь правду.

Хаксли зовет всех продолжить тренировку. Даже несмотря на то, что она поверила, мне не по себе от того, что она хоть что-то знает. Я возвращаюсь на свое место и концентрируюсь на танце, а не на Эзра.

***

Диана сидит на мамином троне и смотрит кулинарное шоу. Шеф-повар настолько худая, что меня одолевают сомнения – ест ли она приготовленное.

– Привет, – говорит сестра. – Можешь переключить, если хочешь.

– У меня есть вопрос, – мой голос неожиданно становится писклявым. – Правда, что братья Санкреша женаты на белых женщинах?

– Вау. Неожиданно. – Диана одета в свой излюбленный костюм: спортивную кофту университета Ратгерс и пижамные штаны. Мне так и хочется вытащить ее на задний двор и хорошенько облить из шланга. Я чувствую отвращение к тому, что она сделала со своей жизнью.

– Так это правда?

– Думаю, да.

– Тогда почему у них все получилось?