Его собственный акцент усилился. Когда он жил в Лондоне, в его речи не было и намёка на неправильное произношение. Теперь это можно было назвать настоящим провинциальным акцентом, хотя Уилл отсутствовал только половину лета.

Я улыбнулась, а моё сердце готово было разорваться.

— Какой милый килт, — поддразнила я его. Когда Уилл выпрямился, я увидела кожу его коленей под складками тёмно-красного пледа с черными узорами. Это казалось таким опасно запретным.

— МакДональды из Гленко приютили меня, — Уилл взял мои руки в свои и сильно сжал, как будто не хотел никогда отпускать.

— Ты приходишься им родственником? — спросила я. Так здорово просто разговаривать с ним. Я так сильно скучала по нему.

— Не имею ни малейшего представления, — сказал он и рассмеялся.

Я также не смогла сдержаться и засмеялась.

— Уильям! Та ли эта молодая девушка, про которую ты нам рассказывал? — спросил молодой мужчина с аккуратно подстриженной бородой, одетый в красно-голубой шотландский плед. Он пошёл к нам в сопровождении ещё трёх человек с Литейного завода, с озорным видом скрестил руки на груди и посмотрел на меня. — Она не совсем Фиона с постоялого двора, но думаю, что сойдёт, — это заявление сопровождалось весьма неуместным жестом руками, демонстрирующими внушительные прелести Фионы. Я почувствовала, как мои щеки заполыхали, и в то же время мне стало немного жаль, что бедная Фиона, должно быть, таскает на себе такой груз.

Уилл бросил на меня извиняющийся взгляд и склонил голову в сторону друзей.

— Это МакБейн.

Шотландец выглядел оскорблённым.

— И что теперь, я не заслуживаю должного представления? — он низко поклонился, взял мою руку и оставил на тыльной её стороне совершенно неприличный поцелуй.

Уилл пнул его по ноге.

— Нет, не заслуживаешь.

— Мисс Маргарет Уитлок, — сказала я, убирая руку и улыбаясь суровому шотландцу. — Я бы сказала, что приятно познакомиться с вами, мистер МакБейн, но боюсь, это будет стоить вам очередного пинка.

Он хмыкнул.

— Я бы с радостью стерпел ради вашего удовольствия, девушка.

Уилл взял меня за плечи и потянул назад.

— Дункан, ты бы лучше следил за собой, пока я не бросил тебя в шлюз.

— Как будто ты можешь, — он поклонился на прощание, прежде сказав: — Найдите укромный уголок. А мы убедимся, что никто за вами не будет подглядывать.

— Спасибо, — сказал Уилл, взяв меня за руку, и повёл меня обратно в катакомбы. На полпути к каретному сараю, он неожиданно потянул меня вправо, вглубь тёмного коридора и в альков.

Каждая частичка меня хотела целовать его, пока у меня не закончится кислород, и я умру. Мне хотелось забыться на мгновение в его руках. Напряжение моего страстного желания встретилось с цепями моей сдержанности, и все чувства обострились, когда я посмотрела на мужчину, по которому так скучала.

— Как Шотландия? — спросила я, отчасти желая, чтобы Уилл сказал, что она ужасна, и он хотел вернуться ко мне.

— Прекрасна, — сказал он, и я чувствовала это в его тоне к своему немалому разочарованию. — Литейный завод удивительный. МакТэвиш взял меня под своё крыло, как и других МакДональдов. В данный момент я учусь управлять доменной печью, пока Дункан обучает меня созданию форм. МакТэвиш говорит, у меня настоящий дар для работы с металлом, точность, которой не хватает остальным.

Я вяло улыбнулась. Его глаза так сияли, даже в тусклом свете.

— Звучит замечательно.

— А ещё озера и лесистые долины. Ты бы видела озеро Лох-Несс с башни Гранта. Иногда туман цепляется за воду на рассвете…

Его голос замер, и я осознала, что давно не слышала от него столько слов. Уилл никогда не использовал цветистую речь, а это прозвучало почти поэтично.

Я чувствовала, как набежали горячие слёзы, а нос начало жечь, и я поборола желание потереть его.

— Я рада, что ты счастлив.

Ностальгия в его глазах сгустилась до тоски.

— Без тебя это не то же самое. Почему ты мне не писала? — боль в его голосе ни с чем нельзя было спутать. Уилл провёл костяшками пальцев по моей щеке, а затем пригладил выбившуюся прядь волос на виске.

— Уилл, прости меня. Я просто…

— Есть кто-то ещё? — он сделал шаг назад.

— Нет! — быстро запротестовала я. — Меня настолько завалили делами, что я была не в состоянии писать кому бы то ни было. Я едва смогла отправить письмо Питеру, когда он…

Уилл сделал ещё один шаг от меня, расправив плечи.

— Кто такой Питер?

Милостивый Боже на небесах, почему я не думаю, прежде чем сказать?

— Он мой товарищ по учёбе и друг, — сказала я быстро. — Ничего больше.

— Что ж, если ты писала ему… — продолжил Уилл.

— Хватит. Остановись сейчас же. Ты представления не имеешь, как всё было сложно. Я чувствовала себя так, будто меня на каждом шагу наказывали за принятые мной решения. Я изнуряла себя, изо всех сил стараясь изо дня в день не отставать от уроков, и всё это время меня постоянно дразнили и саботировали, — я находилась на грани срыва. Всё то, что я так тщательно подавляла, грозило взорваться, как клапан, который открыли слишком быстро. — У меня на самом деле нет никого, на кого я могу рассчитывать. Я не писала тебе, потому что ты казался настолько счастливым, что я не могла придумать, что радостного сказать в ответ. Возможно, всё это было ошибкой. Может, мне просто бросить это и вернуться с тобой в Шотландию. Мы можем жить в коттедже в лесистой долине, и я могу просто исчезнуть.

— Позволь напомнить, что этот выбор был твоим, — сказал он.

По моей щеке скатилась слеза.

— Я знаю, — прошептала я. — Не думаю, что смогу и дальше это выносить.

Уилл сгрёб меня в объятия и позволил опустить голову на его плечо. Тепло и комфорт его рук окружили меня, разбивая последние осколки моего хрупкого напряжённого состояния.

— Ты же говоришь не всерьёз, — прошептал он в мои волосы.

В этом то и была проблема. Я говорила серьёзно.

— Я устала, Уилл. Я просто больше не могу.

Он аккуратно отстранил меня, держа на расстоянии вытянутой руки так, чтобы он мог смотреть мне в глаза. Аккуратно смахнул слезы.

— Нет, ты можешь.

Я ждала, что он продолжит, произнесёт большую речь о том, как я могу достичь всего, к чему стремлюсь. Но он не стал. Он просто смотрел на меня с твёрдой убеждённостью.

— Я знаю, что ты можешь.

Я шмыгнула носом, и он снова притянул меня к себе, чтобы я могла поплакать в его тёмный жилет.

— Я всё ещё люблю тебя, — пробормотала я ему в плечо.

— Мне лучше не говорить этого Фионе. Она весьма ревнива, — пошутил Уилл. Я неэлегантно фыркнула. Он погладил меня по волосам. — Ты не сдашься. Это не в твоём характере. Вот почему я люблю тебя.

Я пристально посмотрела ему в глаза. Мою кожу начало покалывать, когда пьянящий прилив удовольствия окружил меня, как мягкое одеяло.

— Ты всё ещё любишь меня? — мне нужно было услышать это снова.

— Ты же знаешь, что люблю, — прошептал Уилл, когда его губы встретились с моими.

Уилл целовал меня много раз, но я никогда ещё не нуждалась в этом так сильно, как в это мгновение. Его губы ощущались одновременно приятными и волнующими. Я думала, что знала, как он целуется, но время в разлуке изменило нас обоих, и я чувствовала это в той глубине, с которой его губы касались моих.

Это наполняло мою душу надеждой и решимостью. Я никогда не хотела потерять веру Уилла в меня.

Он оторвался с тяжёлым дыханием и прислонился своим лбом к моему.

В этот момент кто-то прочистил горло.

Я отпрянула от Уилла, и моё сердце колотилось от унижения, что кто-то стал свидетелем поцелуя. Когда я повернулась, мой шок превратился в ужас.

Дэвид стол в нескольких футах от нас со скрещёнными руками и лисьим выражением на лице.

Я пропала.