И он коварно подмигнул мне, отчего я тут же вспылила и попыталась его ударить, наплевав на все правила приличия и политику. Что за намеки вообще? То фотография, то почти в лоб.

Он перехватил мою руку за запястье прямо у своего живота, куда я и целилась.

— Ты опять намекаешь?

— Да я тебе прямым текстом говорю! Только ты почему-то этого не видишь, а цепляешься за миражи. Ты же сама к нему не равнодушна!

— С чего ты взял? — я высвободилась и на второй лестнице пошла в одиночестве, оставляя их за спиной.

— А ты сама подумай? — усмехнулся он, догоняя меня. — И не смей впадать из-за всего произошедшего в депрессию! Королеве это не к лицу. Особенно не к такому красивому.

— Спасибо, — кивнула я и уже без лишних эмоций пошла к себе. Все равно на душе было тоскливо, но я даже не знала, отчего именно.

Дошла сама, чуть не заблудившись, открыла дверь магией, скинула пальто на стул, метлу на пол, и упала на диван, безжизненным взглядом рассматривая потолок.

— А я тут к вам в гости зашел, — услышала я голос Игоря, но даже не шелохнулась. — Я вот подумал, что в академии и без меня перебьются, а ты не сможешь. Ты же во всех этих бумажках запутаешься, а за Мирославом нужен глаз да глаз!

— Это хорошо, — отозвалась я, доставая из медальона листок в клеточку, но не смогла его развернуть.

— Что-то случилось?

Я печально улыбнулась и, глупо разревевшись во весь голос, начала рассказывать ворону все то, что произошло сегодня со мной. Он молчал, даже не вставляя замечания. Я постепенно успокоилась, выплакав, казалось, все слезы. На душе стало почему-то спокойно от того, что не осталось сил дальше плакать. Встав с дивана, я подошла к окну, разглядывая сонный город, который она спасла ради меня.

— Ты могла бы и не расставаться с ним, — начал Игорь, заметив, что я успокоилась. — Я понимаю, что ты чувствуешь, что отобрала у нее все. Но ведь это совсем не так. Это она еще должна тебе доплачивать. Ты лишила ее стольких проблем. Она ведь не хотела этого трона.

— Дело не в этом, — покачала я головой, разворачивая стих, который нашла в ее дневнике. — Просто я хочу, чтобы она была счастлива. Вот и все.

«Королева была надменна,

Так печальна и холодна,

Что отголоски вселенной

Наполняли бокалы вина.

Королева была красива,

Как красивы кристаллы все,

Но она не была счастлива:

Ни вдвоем, ни наедине.

Королева была королевой.

Той, к которой идут на поклон

И правитель имперского мира

И бедняк, обделенный злом.

Королева была как символ,

Для людей, для зверей и миров.

Королева была богиней,

Умирающим мифом без слов»

И слезы, которые я прятала до этого, снова покатились по моим щекам. Но уже не бурным водопадом, а спокойным, спрятанным ото всех в зарослях ручьем. Кажется, я слишком много плачу. Пора прекращать. Сегодня в последний раз.

Утром мне не спалось, может быть потому, что уснула я не на большой кровати, которая вызывала у меня сейчас только грусть, а на диване в кабинете. С вечера меня никто не беспокоил, поэтому истерика тихо сменилась грустной предрешенностью. Я сама выбрала свой путь и полностью уверена в своих действиях. Куда бы они не вели меня, но я должна защитить всех.

Не спеша оделась в церемониальное платье. Белое в пол, с воротником-стойкой и рукавами-фонариками, переходящими в длинный рукав с оторочкой золотой каймой. С заплаканного лица были смыты следы ночи, а волосы аккуратно расчесаны и перехвачены двумя невидимками.

Я нравилась себе сегодня, но того бешеного восторга как вчера этот образ не вызывал. Скорее безмолвное восхищение. Чужое лицо, чужая судьба, чужой дар, отданный мне. Я пронесу это все, если вы доверяете.

В дверь аккуратно постучали, разбудив облюбовавшего пока что только рабочий стол Игоря. Ворон уже хотел каркнуть в ответ, но молча замер, увидев, что я уже готова.

Я поспешно открыла дверь, пропуская в комнату Олега. Не ожидала его сейчас увидеть, но обрадовалась. Сразу вспомнилось, что, несмотря на всю мою вчерашнюю истерику, я вовсе не осталась одна. Просто некоторые дорогие мне люди и один дракон меня бросили.

— Проходи, присаживайся! — предложила я, убирая с пола метлу и пальто со стула, чтобы оборотень не видел у меня бардака. Правда, то, что я не глядя закинула вещи в спальню, вряд ли улучшило обо мне мнение.

— Если не трудно, я лучше постою, — попросил барон. Его голос отчего-то дрожал, а сам он волновался.

— Как хочешь, — пожала я плечами и, чтобы преодолеть разницу в росте, присела прямо на стол. Намного удобнее, чем задирать голову с дивана или стоять во время разговора. — Что-то случилось?

— Нет, ничего, — поспешно покачал он головой, пока я ничего себе не придумала, — ты сегодня очень красива, впрочем, как всегда. Только глаза у тебя грустные, я предпочитаю, когда они горят.

— Спасибо, — слабо улыбнулась я. — Значит, ты зашел просто так?

— Не то чтобы, — оборотень начал бегать взглядом по комнате, рассматривая пока еще пустые стены. — Я бы хотел с тобой кое о чем поговорить. Хотя, я и понимаю, что это не вовремя, но… я хочу попросить тебя, выйти за меня замуж.

Наши взгляды встретились, задавая каждый свой невысказанный вопрос. Сердце неожиданно забилось чаще, но что сказать, я не знала. В душе плескались противоречивые эмоции, послушно не переливающиеся через край.

— Если ты знаешь, что это не самое лучшее время, то почему именно сейчас? — наконец, спросила я, пытаясь про себя взвесить все плюсы и минусы предложения. Оценивать свои чувства сейчас я не могла из-за дикой боли со вчерашнего вечера забившейся в груди.

— Просто мне кажется, что потом будет поздно, — замешкался. — Правильнее бы было начать встречаться, узнать друг друга в отношениях…Но после коронации все изменится.

— Правильно, — кивнула я, понимая, что после коронации все прежнее станет казаться неправильным. — Могу я подумать?

— Конечно, — кивнул он, помогая мне слезть со стола на пол. — Сколько угодно, Мирочка.

Я кивнула, принимая его слова, подошла и неожиданно оказалась в его объятиях. Он не спешил меня отпускать, а я зачем-то прижалась к нему, пытаясь найти украденное тепло. Но ведь это будет неправильно, если я попытаюсь с помощью него заполнить дыру в своей душе?

— Принцесса Миранда! — в комнату забежал Анжелкин посыльный, которого по умолчанию использовали сейчас курьером. Минус был только в том, что он напрочь забывал стучаться в дверь. — Ой! — сказал он, увидев нас с Олегом, но тут же продолжил: — Там, кажется, к вам. В холе ждут.

— Кто так рано? — удивилась я, но студент уже скрылся.

Олег пожал плечами и пошел за мной. Я быстро сбегала по лестнице, чтобы поскорее встретиться с неизвестным гостем. Уже на площадке последней большой лестницы, ведущей прямо к выходу, я остановилась, рассматривая собравшихся. Казалось, сейчас в холле весь профессорский состав, включая Мирослава, Альбину и мою бабушку. И все они, стоя на приличном расстоянии, рассматривают одно маленькое существо, испуганно сидящее на мраморном полу.

Сердце бешено заколотилось, эмоции перехлестнули через края, а голос, охрипший и неуверенный, позвал:

— Рэм?

Он не услышал меня, и еще не видел, поэтому, я прокашлялась уже громко, крикнула ему, ждавшего здесь явно меня:

— Рэм!

Я быстро бежала вниз по лестнице, чуть ли не спотыкаясь и путаясь в подоле платья. Он же, увидев меня, радостно соскочил с места и, неуклюже переваливаясь на двух лапках, побежал навстречу.

Я оказалась у подножия лестницы ровно в тот момент, когда он подошел к первым ступеням. Радостная, счастливая, я подхватила его на руки, закружившись с ним. Мой смех, как вчерашним вечером крик, разлетелся под своды дворца.

— Солнышко мое! — довольная, я поцеловала его в нос, а он только сильнее обнял меня короткими лапками. — Счастье ты мое! Как же я рада тебя видеть! Как же я по тебе соскучилась!