Миневра тем временем выскользнула из кресла, достала из вмонтированного в корпус челнока холодильника большую пиццу с беконом и графин с апельсиновым соком.

– Не хочешь подкрепиться? – спокойно предложила она.

– Не-а, – Глеб с упоением созерцал звёзды, и такие банальности как еда его в данный момент не интересовали.

– А придётся. Даже если у тебя пространственная болезнь. Скоро высадка. Потом не до еды будет.

Глеб с трудом оторвался от созерцания великолепия и перевёл взгляд на девушку.

– Рассказывай начистоту, что за высадка, и зачем я тебе вообще нужен?

Миневра плюхнулась обратно в кресло и бессильно замолотила кулачками по подлокотникам.

– Ты же слышал Кречета! Я занимаюсь спортивным ориентированием в инопланетных условиях. Или просто ориентированием. В последние разы не очень удачно, – девушка покосилась на якорь. – Мой напарник от меня сбежал, я просто не успевала найти никого на место Джейсона. Понимаешь, у меня отличная интуиция. Ориентирование – это не только способность пройти с катаной, Шут. Ориентирование – это умение находить оптимальный выход в любой ситуации. Я увидела тебя там, на терминале, и в голове что-то щёлкнуло. Одну меня не допустят к высадке, двоих – запросто. Мне нужен напарник – ты будешь им. Почти все аниматоры рвутся через терминал в глубокий космос и через месяц возвращаются на Землю ни с чем. Я была уверена – ты не откажешься от шанса увидеть звёзды. Ведь не откажешься?

– Не откажусь, – вздохнул Глеб.

– Тогда лопай, – Миневра протянула юноше кусок пиццы. – Координаты шарика для высадки могут придти в любую минуту.

Расправившись с едой, Глеб принялся было снова созерцать звёзды, но Миневра решительно затемнила иллюминатор.

– Значит так, краткая инструкция по поведению на чуждой планете. Во всём слушаться меня, идти за мной след в след, ничего не есть и не пить без разрешения – неизвестно какая там будет ксенохимия. Быть готовым к высадке – как только челнок опустится на грунт, нам необходимо будет сделать марш-бросок километров на десять, посадка привлечёт местных хищников. Потом сориентируемся на местности, запеленгуем маяк, и будем топать к нему через полшарика.

– Оружие дашь? – коротко спросил Глеб.

– Оружие будет только у меня, – отрезала Миневра. – Тебе право на оружие предстоит ещё заслужить. Не бойся, я профессионально владею катаной.

– Катаной? – Глеб представил, что окажется на чужой планете в сопровождении девочки-тинейджера, вооружённой тонкой полоской стали, и ему стало не по себе. – Может, мне лучше остаться в челноке?

– Ты что, про ориентирование никогда не слышал? – удивилась девушка. – Никакого огнестрела, никаких лазеров, никаких ядерных бомб! Только холодное оружие и толика химии XXIV века. Не дрейфь, как только выясним куда попали, я натру лезвие соответствующим токсином, любая царапина, нанесённая этой катаной, для туземных обитателей будет смертельной.

– Хм… Это как-то неожиданно, – промямлил Глеб.

– Если хочешь, можешь слинять вслед за Джейсоном, – на глаза Миневры навернулись слёзы. – Но, пожалуйста, только после высадки! Я докажу им, что я не якорь. Пожалуйста! Чего тебе стоит?

– А этот якорь… – Глеб замялся.

– Им нагружают худшую пару по результатам высадки. Ту, которая покажет самое плохое время. Я таскаю его уже полгода! С разными напарниками! Это несправедливо!

Миневра вытерла рукавом слёзы и улыбнулась:

– Мы сделаем их в этот раз, Шут, мы обязательно их сделаем!

Прежде чем зазвучал сигнал, они успели подкрепиться ещё три раза. В промежутках между едой Глеб долго смотрел на звёзды, Миневра же читала какую-то раритетную книгу. Мелодия о входящем сообщении была воспринята с воодушевлением, девушка тут же прыгнула в кресло, считала координаты на микродиск и задействовала пространственные двигатели. А потом началась суета.

Планета оказалась покрыта лесом. Деревья в борьбе за место под солнцем поднимались на высоту в несколько сотен метров, закрывая поверхность сплошной пеленой зелени. Разумеется, Глеб сразу же окрестил лес джунглями и тут же выслушал лекцию от Миневры о том, что существует всего пять видов условно обитаемых планет: лес, кустарник, степь, пустыня, океан. Всё остальное – либо смешанные типы, либо диалектные наименования.

Челнок мягко опустился на грунт, едва не раздавив маячок, от которого ориентировщики начинали путь. Миневра буквально выпихнула Глеба из челнока, швырнула в него рюкзак с якорем, спрыгнула сама, и в тот же миг челнок на автопилоте рванул вверх, на орбиту.

– За мной, Шут! – выдохнула Миневра, взвалив на спину тяжеленный рюкзак.

Глеб бежал молча, поражаясь той неукротимой силе девушки, которая вела её сквозь джунгли, к незримой победе. К цели, которую она однажды поставила перед собой, ради которой упрямо преодолевала все трудности.

То что десять километров – это немного, может думать только городской житель. В мегаполисе на такое путешествие уходит час-полтора, в лесу – полдня. Ориентировщики дважды пересекали неглубокие реки, причём зелёный шатёр над ними был даже плотнее, чем в других местах, видимо, растущие около воды деревья имели фору по сравнению со своими менее удачливыми родственниками. Только один раз был замечен какой-то зверёк размером с кролика, который при виде людей со всех конечностей рванул в чащу. Всё это время Глеба терзала мысль, что они фактически беззащитны, катана Миневры была девственно чиста – подходи любой инопланетный зверь и кушай незадачливых спортсменов. Если не считать занятий физкультурой в колледже, Глеб не имел к спорту ни склонности, ни отношения, но несмотря на это он мысленно называл себя спортсменом, ориентировщиком. Возможно, появление Миневры пробудило в нём давным-давно дремавшие способности, но он шёл по лесу с непоколебимой уверенностью, что всё закончится хорошо, может быть медалью, что Миневра избавится от тяготящего её якоря. Впрочем, несмотря на дополнительный груз, Глеб едва поспевал за девушкой, которая чувствовала себя на незнакомой планете как дома.

Джунгли пахли. Здесь стояла какая-то вонь, явно органического происхождения, вот только на Земле подобной органики не существовало, поэтому определить компоненты запаха Глеб не взялся бы. Носовые фильтры не помогали, казалось, их не существует для инопланетной органики.

Когда Миневра, посмотрев на запястный микрокомпьютер, решила, что от места посадки их отделяли запланированные десять километров, она бросила рюкзак на редкую траву, посмотрела на порядком уставшего Глеба и выпалила:

– Кислое яблоко было откусано человеком с кислым выражением лица, и он умер!

– В смысле?

– Улыбнись, Шут, всё отлично!

Повернувшись к Глебу спиной, девушка вынула из рюкзака якорь – теперь юноша мог рассмотреть его ближе: кривые лапы, ржавчина на краях, неровная гравировка. Не было в этом якоре ничего особенного, когда Миневра назвала его контрабандой, Глеб, честно говоря, испугался, но таможенники развеяли его страхи, а объяснение девушки полностью их затушевало. Миневра тем временем достала со дна рюкзака нечто, что оказалось походной ксенолабораторией. Глеб подошёл поближе, наблюдая за действиями спутницы.

– Шут, ты в технике разбираешься? – спросила она, на секунду оторвавшись от окуляра.

– В колледже немного изучал.

– В рюкзаке широкополосный приёмник, цепляй пеленг финиша.

– А на какой частоте она вещает? И как я её узнаю?

– Пройдись по всем подряд. Не дрейфь, услышишь – узнаешь.

Приёмник лежал в кармане рюкзака, примерно с таким Глеб проходил практику по радиоискусству. Запустив сканер частот, юноша уселся на траву, наблюдая, как Миневра проводит первичные анализы ксеносферы. Работа у девушки спорилась, минут через двадцать она довольно хмыкнула, и достала из рюкзака необходимые для синтеза токсина тюбики. Бросив короткий взгляд на Глеба, она спросила:

– Ну что там?

Глеб перевёл взгляд на дисплей и довольно хмыкнул:

– Есть пеленг!

– Северо-восток? – спросила Миневра, тщательно перемешивая биореактивы.