ЧАСТЬ 1. НУЛЕВАЯ ОТМЕТКА. Глава 3

«Цвырк, цвырк, цвырк», - услышала Мари сквозь сон. Девушка с трудом разлепила тяжелые веки. «Цвырк, цвырк, цвырк». Сон уже практически ушел, а странный звук так и остался. Мари вяло огляделась по сторонам, пытаясь вспомнить, кто она вообще и где находится.

«Цвырк, цвырк, цвырк, цвырк...» - звук на сей раз повторился слишком близко, а на лицо девушки упала длинная темная тень. Мари вскочила на ноги настолько молниеносно, словно ее ударило током. И в ту же секунду, заметив возвышающуюся рядом долговязую черную фигуру, отпрыгнула назад, больно ударившись спиной об оказавшуюся на пути книжную полку.

- Ай-яй-яй-яй-яй..., - с абсолютно фальшивой, нечеловеческой интонацией протянул худощавый тип с белым, как известка, лицом, на котором выделялись большие бесцветные глаза, обрамленные слишком светлыми ресницами, и широкий, похожий на горизонтальный разрез рот, что делало незнакомца похожим на тритона, - Только посмотри, что ты здесь натворила...

«Цвырк, цвырк, цвырк, цвырк..». Мари недоуменно и растерянно огляделась по сторонам, тщетно пытаясь понять о чем толкует этот тип.

«А может он хозяин магазина и решил, что я ему устроила бардак? - мелькнуло в голове, - В том смысле, как он это понимает, конечно...».

- О чем вы говорите? - спросила она вслух, - Я ничего здесь не трогала. Тут все так и было...

«Цвырк, цвырк, цвырк», - повторился навязчивый звук, который явно исходил от долговязого, но Мари не могла понять, каким образом он его издает. Было похоже, что звук исходит непосредственно от черного плаща-дождевика, свободно болтающегося на длинной, субтильной фигуре незнакомца.

- Ай-яй-яй-яй-яй..., - вновь с деланной эмоцией протянул долговязый, криво и неуклюже улыбнувшись на один бок. И этот оскал, который, очевидно, должен был изображать дружелюбие, вдруг обнажил ряд тонких и острых, словно иглы, зубов.

Сердце Мари испуганно екнуло, и девушка попробовала осторожно, чтобы тот не смог схватить ее, улизнуть от тритонообразного незнакомца куда-нибудь в сторону.

«Цвырк, цвырк, цвырк...», - вновь раздался странный звук, прозвучавший на сей раз особенно зловеще. Тем не менее, незнакомец не стал ей препятствовать, а наоборот немного отодвинулся, пропуская к выходу.

- Беги, беги, беги, - словно разрешил он, - Тебе тут не место. Но в следующий раз я просто сотру твой разум. Так что, давай, придумай уже что-нибудь скорей...

«Цвырк, цвырк, цвырк», - последнее, что услышала Мари, выбегая из злосчастного магазинчика наружу. Она тут же взяла скорость, максимально приближенную к космической, в надежде убраться от зловещего типа как можно дальше.

Несясь со всех ног, девушка едва не убилась о торчащий посреди улицы предмет, больно ударившись о него бедром. Схватившись за ушибленное место, Мари с изумлением обнаружила, что это самый настоящий могильный крест, который, как ни в чем ни бывало, горделиво возвышался посреди тротуара.

«Что это еще за чертов бред?!» - в ужасе подумала она, беспомощно озираясь по сторонам. И вдруг заметила, что место одной из порушенных клумб занимает наполовину сгнивший гроб, в центре которого жухлые растения пробиваются сквозь рассохшиеся останки покойника. Неподалеку, уже на проезжей части, Мари увидела растрескавшийся могильный камень, а рядом еще пару крестов, один из которых заметно покосился набок.

«Да что за сумасшедший идиотизм здесь творится?! - не могла поверить собственным глазам девушка, - Это улица, вообще, или это кладбище?!»

Над могилами, расположенными на проезжей части, висел, немножко набекрень, разбитый остов светофора, что подсказывало, что «это» все-таки было улицей...

И тут в голове внезапно что-то щелкнуло, и Мари накрыл приступ сильнейшей апатии. Очевидно, сработала защитная психологическая реакция, и ее мозг просто-напросто устал без конца поражаться наблюдаемому вокруг бреду.

«Нет, все, я пас, - безразлично подумала она, продолжив бесцельно брести по улице, - Я должна признаться, что не знаю, ни что мне делать, ни куда идти, ни что вообще здесь, на фиг, происходит...».

Ей просто нужна была небольшая передышка. Какое-то время, чтобы смириться с происходящим и собраться с силами для дальнейших действий. И единственным выходом, чтобы окончательно не съехать с катушек, было каким-то образом принять весь происходящий бред таким, как он есть. Ну и что же... Бред, так бред. Ведь каждый раз погружаясь в логику сна, мы начинаем неизбежно ей подыгрывать. Наверное, именно это и следовало сделать сейчас...

Так, растерянно и апатично блуждая по пустынным, полуразрушенным улицам, Мари постепенно утратила чувство времени. К тому же неизменно серая, бесцветная реальность очень сильно к этому располагала. Но в какой-то момент девушка заметила, что вокруг постепенно начинает темнеть. Туман на улицах медленно сгущался, приобретая все более темный тон, как если бы кто-то незаметно подмешивал в него черную краску. При этом создавалось противное ощущение, что влажность воздуха становится все более плотной, осязаемой и маслянистой на ощупь, а звуки начали раздаваться так, словно звучат сквозь толщу воды.

Заметив это, Мари решила, что стоит найти убежище, чтобы переждать сгущающуюся тьму, которая, вероятно, была здесь в качестве ночи. Полуразрушенные строения, окружающие девушку, не вызывали ощущения надежности и защищенности, поэтому она свернула в какой-то парк, если только можно было назвать так кривые, колючие кусты, иногда прерывающие пустыми, поросшими жухлой травой пространствами. И вот, за очередной порцией непролазных кустов, она обнаружила небольшой каменный дом, который выглядел прекрасно сохранившимся. Даже кованые решетки на окнах все еще оставались целыми.

«Может раньше это был какой-то музей?» - подумала Мари, обходя дом вокруг и пытаясь понять, можно ли как-нибудь проникнуть внутрь. Девушка заметила, что одно из чердачных окон приоткрыто. С риском свернуть себе шею, Мари, балансируя на остатках решетки веранды, замысловато увитой ползучим растением, все-таки умудрилась попасть на широкий карниз, пройдя по которому, добралась и до незапертого окошка.

Проникнув внутрь просторного чердака, Мари ненадолго затаилась и прислушалась. В доме царила гробовая тишина. Девушка аккуратно закрыла окно и снова прислушалась. Не услышав ни звука и немного осмелев, Мари осторожно спустилась в дом, освещая себе путь зажигалкой. Внизу она обнаружила покрытую чехлами мебель, облепленную гроздьями паутины, а на полу очень толстый, выглядящий нетронутым, слой пыли.

«Если бы в доме кто-то недавно был, он бы оставил тут свои следы», - размышляла Мари, стараясь, тем не менее, по возможности проверить каждый угол. Некоторые из комнат, при этом, оказались запертыми.

«Дверь снаружи тоже заперта, - вспомнила она, - Похоже, что дом уже давно пустует».

На одном из массивных деревянных столов обнаружился тяжелый кованый подсвечник с тремя оплавленными свечами. Мари взяла его, на всякий случай, с собой, но зажечь так и не решилась. Она опасалась, что кто-нибудь снаружи сможет заметить свет, идущий сквозь окна. Под одним из мебельных чехлов девушка обнаружила добротный кожаный диван и решила устроиться на нем на ночь.

Сняв тяжелые ботинки и вытащив из брюк жесткий ремень, Мари сразу почувствовала приятное облегчение. Положив на диван рюкзак вместо подушки, она засунула под него нож, чтобы тот был прямо под рукой. Стянув куртку, Мари укрылась ей вместо одеяла. К тому времени за окнами стало уже совсем темно, словно весь мир снаружи залили густыми черными чернилами. Как это ни удивительно, но из-за странной, почти физической осязаемости уличной тьмы, внутри помещения, несмотря на отсутствие освещения, казалось светлее, чем снаружи.

Устроившись поудобней, Мари тяжело вздохнула и устало закрыла глаза. Она уже не испытывала глупой надежды, что, уснув здесь, сможет проснуться в нормальном мире. Мари надеялась лишь на то, что, пока спит, ничего особенного или опасного не произойдет, и она сможет хотя бы немного восстановить силы.

Абсолютно мертвая тишина, которая слегка давила на уши, тем не менее быстро успокоила разум, и, сильно вымотанная как физически, так и морально, девушка почти сразу крепко уснула.