Лучшего. Но Кейн не способен дать ей, ни того, ни другого.

И что сделает Бедствие, если Кейн когда-нибудь затащит Динь-Динь в постель?

Находиться так близко к ней, раз за разом прикасаться и так сильно желать ее поцеловать — все это, в конце концов, подведет демона к грани.

Бедствие бушевало, ревело от разочарования, колотилось в черепе Кейна в усилии увести его от нее.

Он оставался на месте, отчаянно желая еще хотя бы секундочку провести с девушкой, ощущать ее аромат, смотреть в ее глаза… нуждаясь в еще большем контакте. И вот тогда рухнула люстра.

Сейчас же он ворвался в отведенную ему спальню и захлопнул дверь прямо перед носами его сопровождающих.

Он почти ожидал, что эта парочка ворвется внутрь за автографом, но охранники умно предпочли дожить до конца дня.

Они не знали, что король отменил свое решение насчет порки. Кейн выиграл их партию в шахматы и призом было свободное общение с Динь-Динь.

Он мог рассказать Динь-Динь правду, но ему понравилось, как она сильно за него беспокоилась. Как бы она на него не сердилась, ей не хотелось, чтобы он страдал.

Имела ли она понятие, какое оказывала на него воздействие?

Нет. Вероятно, нет.

И что ему делать с этой девчонкой?

И что ему делать с принцессой?

И, к черту все это, зачем он вообще размышляет над этими вопросами? Он находился здесь не для того, чтобы обзавестись парой, даже не представлял, что одна из мойр ему предскажет.

Кейн прислонился к двери и тяжело выдохнул. Он был здесь, чтобы спасти Динь-Динь. А после этого он уничтожит Бедствие.

Тогда и только тогда он поймет, что делать со своим будущим.

Именно так. Вот только как он собирался спасти Динь-Динь? Если он вытащит ее из Седуира, остаток жизни за ней будут охотиться. Если же Кейн убьет королевскую семью, феи нанесут ответный удар.

Они могут отплатить тем же — убийством семьи Кейна — убийством Повелителей. Могла начаться долгая, кровавая война, а его друзьям и без того хватало разборок.

Разочарованный Кейн двинулся вперед, и ударил кулаком в столбик у дальней стороны кровати. Твердая штуковина из золота и кости разлетелась на несколько кусочков.

Боль распространялась вверх по руке, и Кейн невесело улыбнулся. Рана в скором времени исцелится, а ярость не пропадет.

В последнее время он слишком часто оставался без ответов, без правильного направления, не зная, что делать и как действовать дальше. Тупиковые ситуации засели в нем как токсичный яд, который все больше распространялся по телу, и Кейну требовалось вывести его из себя.

Скрипнули петли на двери, ведущей в ванную комнату.

Кейн выпрямился и занял боевую стойку. Только это оказался не враг. Это была Синда… полностью обнаженная.

Поигрывая кончиками волос, она прислонилась к дверному косяку. Невысокая, изящная и все же с пышными формами, она представляла собой идеальный образец женской сексуальности.

Прибавить к этому небольшую мускулистость — и она тот тип женщин, от которых Кейн когда-то получал удовольствие.

"Моя", — промурлыкал Бедствие.

— Что ты делаешь? — требовательно спросил Кейн. Это была его личная комната, и он хотел, чтобы такой она и оставалась. Личной.

— Естественно, соблазняю тебя. — Нежная улыбка приподняла уголки ее губ, приглашая Кейна присоединиться к ее веселью и возбуждению. Ее глаза не были красными. Никакого признака демона. — Я лишь увидела тебя и тут же поняла, что нам предназначено быть вместе. Ты тот мужчина, которого я всегда хотела.

Предназначено, говоришь.

— Ты разговаривала с Мойрами?

— Нет, я никогда не получала подобной привилегии.

Он и не знал, что думать.

— Так и какие качества ты хотела видеть в мужчине, а?

— Силу. Ярость. Немного жестокости, когда она необходима. Я хотела бы кого-нибудь такого же одержимого демоном, как и я. Кого-то прекрасного.

Да, вот только она понятия не имела, какую пришлось бы ей заплатить цену за то, чтобы быть с ним, если бы он когда-нибудь в ней заинтересовался.

Кейн двинулся к ней. Улыбка Синды стала шире.

Несомненно, она ожидала, что он бросит ее на кровать и овладеет. Но Кейн подхватил ее на руки и бесцеремонно потащил к двери, удивленный тем, что прикосновение к Синде не сопровождается болью.

Удивлен и раздражен. Почему прикосновение к Динь-Динь не могло быть таким же легким?

— Подожди, — выкрикнула она. — Ты прошел мимо кровати.

Кейн ничего не сказал.

— Воин, я не намереваюсь делать это на публике, а надеюсь на какое-то время заполучить тебя целиком.

Кейн повернул ручку и толкнул дверь плечом. Охранники стояли на своих местах, вероятно, намереваясь оставаться тут всю ночь, и тут же пришли в боевую готовность.

— Вам что-нибудь нужно, господин Кейн?

— Все что угодно?

Перед стражей стояла Динь-Динь, что ошеломило — и обрадовало — Кейна. Она встретилась с ним взглядом, и выражение ее лица затопило облегчение.

— Кейн, я… — Взгляд девушки упал на Синду, и она поджала губы. Облегчение схлынуло с ее лица, оставив обиду и боль, которые испытывал и сам Повелитель. — Не бери в голову.

Принцесса была ее врагом. Кейн понял это.

Но он не мог объясниться, не мог рассказать, что единственная причина, по которой он пообещал жениться — это помощь Динь-Динь. Если принцесса узнает о его плане, то все пропало.

Синда расскажет отцу, а король претворит свои угрозы, бросаемые Кейну во время шахматной партии, в жизнь, и уничтожит его.

— Что-то случилось? — требовательно спросил Кейн.

И поднял лицо Динь-Динь за подбородок.

— Нет. Я в порядке.

Это было не так. Кейн поставил Синду на ноги и подтолкнул вперед.

— Я провожу тебя до твоей комнаты, принцесса. И оставлю там. Одну.

Она повернула к нему лицо. Глаза полыхнули красным.

— Ты мне отказываешь?

— На данный момент, — ответил он.

— Ох! — Она ударила его в грудь. — Тогда дай мне халат. Живо!

И отвести взгляд от Динь-Динь? Нет. Она убежит.

Кейн стащил через голову футболку и натянул ее на принцессу.

— Вот так. Ты прикрыта. Пошли.

Красный исчез из глаз Синды, когда она уставилась на Кейна, практически пуская слюни.

— Так. Много. Мускулов. — Она потянулась к нему, намереваясь провести кончиками пальцев по его прессу, но Кейн отодвинулся, избегая прикосновений.

Динь-Динь пялилась в пол, отказываясь смотреть на Кейна.

— Твоя комната, принцесса, — подсказал воин.

Синда демонстративно развернулась, игнорируя Динь-Динь, и зашагала прочь.

— Пойдем. Сюда.

Кейн последовал за ней и потащил за собой Динь-Динь.

— Ты не скроешься из моего поля зрения, пока не расскажешь, зачем приходила.

— Неважно зачем. Я уже передумала, — отрезала она.

— Тогда передумай обратно.

Она хмыкнула.

— Заставь меня.

Опасные слова. Кейн уже обдумывал несколько способов сделать это.

Синда привела их на верхний этаж дворца, к комнатам, которые были настолько богато обставлены, что составили бы конкуренцию сокровищам султана.

Антикварная мебель, бриллиантовые вазы, мрамор, оникс, каждый портрет в золотой рамке, персидские ковры, стол из рубинов и громадная кровать, на которой бы поместилось двенадцать человек.

Принцесса стянула с себя футболку и зашагала в ванную.

— Время принять ванну, — сказала она, оглянувшись на Кейна. — У тебя еще есть время присоединиться ко мне.

— Нет, спасибо.

В ее глазах снова появились блики красного.

— Уверяю, ты получишь удовольствие.

Он в этом не сомневался.

— Почему бы тебе не оставить это на первую брачную ночь? — Кейн посмотрел на Динь-Динь, которая по-прежнему не встречалась с ним взглядом, и все же как-то умудрялась излучать враждебность. — Где твоя комната? Мы поговорим там.

Она побледнела и пробормотала.

— Я не поведу тебя в свою комнату.

— Я найду ее с твой помощью или без. Но тебе бы лучше подсказать, если ты хочешь, чтобы я ее нашел раньше, чем позже.