— Позже вы все узнаете. А сейчас следуйте за мной, — произнес молодой человек, не став тратить время на бесполезный трёп.

Путешественницы двинулись за своим проводником, внимательно глядя по сторонам, примерно оценивая, насколько далеко они ушли от знакомых мест.

Быстрым шагом миновав узенькую тропку, незнакомец, в свою очередь, свернул на более широкую дорогу, окруженную глубокими, искрящимися в редком солнечном свете сугробами. Он приближался к вершине. Пейзажи постепенно менялись, становились совсем темными, мрачными, словно напитанными неведомой тоской, и все громче завывала непогода, все отчаяннее кружила метель.

Девушкам казалось, что и воздух становился тяжелее, будто нечто сжимало его, поглощало — они беспрестанно делали глубокие вдохи, стремясь набрать побольше кислорода в лёгкие.

А время тянулось медленно, жутко медленно — словно специально, под действием неведомой силы. Хизер и Анна, не замечавшие признаков жилых селений, вновь начинали паниковать, так как не ведали, куда, в какие таинственные края и земли ведёт их подозрительный человек: меняющиеся пейзажи не говорили им ровным счётом ничего. Он же все так же уверенно шёл, не разговаривая и не уделяя абсолютно никакого внимания заблудившимся девушкам.

Но вот огонёк надежды ярче замерцал в душе Хизер: она увидела очертания домов, возможно, маленьких, нелицеприятных на вид, но таких, в которых обитали люди, в которые протекала чья-то полноценная жизнь. Впрочем, радоваться было рано. Дома могли быть заброшенными, давно заброшенными. И вести туда девушек незнакомец мог совершенно не с благими намерениями — Анна, ставшая ещё более напряжённой, не выпускала эту мысль из головы.

Однако в скором времени стало понятно, что местность эта обитаема и в небольших домиках, умытых скользкой дымкой, действительно проживали люди. Они приближались к посёлку, маленькому, загадочному, затерянному в горах. И то, что поджидало их в его пределах, оставалось загадкой.

Очутившись в селении, девушки сразу же принялись осматриваться, вглядываясь в каждое здание, стараясь не упустить из виду никаких необычных или подозрительных объектов. Дома были маленькими, с треугольными крышами, покрытыми густыми серебрящимися снежными шапками — словно на картинках соответствующих книг. Странности отсутствовали. Все выглядело таким спокойным, обыкновенным, возможно, даже дружелюбным.

Загадочный человек же, заметив, что путницы осознали факт своего спасения, молча развернулся и таким же уверенным, гордым шагом направился по тропе, которая привела его и девушек к людной местности.

— А как же плата? — робко спросила Хизер вслед своему спасителю.

— Дура! — прикрикнула на неё подруга, чему неизвестный, впрочем, не уделил никакого внимания.

— Все потом, все потом… — обернувшись, загадочно произнёс неизвестный и, поворотившись в нужную сторону, неспешно двинулся в, наверное, далёкий, неведомый растерянным девушкам путь.

Порой дни проносятся очень быстро, словно сутки длятся не двадцать четыре часа, а всего лишь несколько мгновений, удивительно мимолетных и оттого практически не обеспечивающих нам возможности поразмыслить над собственным бытием. Такие деньки могут быть полны захватывающих впечатлений, каких нам за свою жизнь доводится испытать не слишком много; иногда они способны подарить нам блаженные воспоминания, навеки врезающиеся в наше сознание, но чаще всего ничем не выделяются из длинной, но в то же время быстротечной череды дней. Ведь все они — всего лишь повороты, которые делают реки наших жизней, протекающие по извилистому бассейну.

Несмотря на то, что все сутки по природе созданы быть одинаковыми, в жизни каждого человека также существуют такие дни, продолжительность которых, как кажется, значительно превышает истинные двадцать четыре часа и противоречит всяким законам естества. Подобные деньки обыкновенно выдаются до жути занудными, полными однообразия и шаблонности. Они редко приносят людям что-то, кроме отрицательных эмоций, и обычно совершенно не запоминаются или же отпечатываются в памяти как самые томительные дни жизни. Невзирая на это, такие деньки достаточно часто заканчиваются каким-то знаменательным событием, которое происходит, когда река жизни делает неожиданный поворот.

Анна и Хизер, с которыми в горах случился весьма неприятный инцидент, вернувшись к людям и найдя в итоге свою группу, провели в путешествии ещё около месяца. Они обследовали новые окрестности, познакомившись с диковинными хитростями природы, узнали для себя много познавательной информации, однако время, как девушкам показалось, словно специально решило поиздеваться над ними, чтобы происшествие отпечаталось в их памяти на всю жизнь. Ведь каждая из подруг, без сомнения, желала поскорее вернуться домой, туда, где не было ревущих ветров, суровых морозов и неведомых опасностей, однако судьба им такой возможности не давала слишком долго.

Несмотря на то, что остальная часть похода была вполне спокойной и достаточно увлекательной, подруги, желавшие окунуться в атмосферу безмятежности и заботы, не переставали думать о доме. Они быстро забыли про незнакомца, спасшего им жизнь и так и не получившего в результате никакого вознаграждения, что, впрочем, было совершенно не удивительно. Ведь одна только его персона имела тесные связи с приключением, происшедшим из-за неосторожности девушек.

Хизер Нортен поспешно двигалась по дороге, мощённой промёрзлым камнем, что напрямую вела к её родному дому. Она с трудом, но осознавала, что всем неожиданным испытаниям, с которыми ей пришлось столкнуться, пришёл долгожданный конец. Периодически в голове девушки мелькала мысль о том, что всё, что она видела вокруг себя, проходя по хорошо знакомой улице, было лишь сном. Сама же она, как ей казалось, путешествовала по миру грёз, находясь в жутко неудобной и продуваемой палатке. Хотя подобный ночлег уже не представлял для Хизер ничего экстраординарного, родное помещение, в которое ей в скором времени, наверное, предстояло шагнуть, внушало гораздо большую симпатию.

И вот, подойдя совсем близко к дому, девушка дрожащей рукой коснулась знакомой двери. По её коже сразу пробежали неприятные мурашки, вызванные холодным металлом, но Хизер не обратила особого внимания на подобную мелочь. Ей хотелось вернуться домой, и она, замерев около входной двери, с нетерпением ждала, когда совсем близко раздадутся знакомые шаги и самый близкий ей голос огласит окружающее пространство.

В скором времени ожидания девушки в какой-то степени оправдались. Ей действительно открыла дверь родная мама, одетая в тот наряд, в котором Хизер не раз видела её в более ранние времена: достаточно скромное платье, в некоторых местах расшитое незамысловатыми узорами. И с первого взгляда могло показаться, что в доме, как и в людях, населявших его, ничего не поменялось ни в лучшую, ни в худшую стороны. Но, внимательней присмотревшись к лицу немолодой, но всё еще сохранившей в себе некоторые лучики былого озорства женщине, не составляло труда понять, что, несмотря на неестественную улыбку, она ощущала какую-то боль. Физическими или душевными были эти страдания, Хизер не имела понятия, однако смутная тревога, возникшая у неё при виде родной матери, всё отчетливее давала о себе знать.

Обеспокоенная девушка, конечно, попыталась выяснить, в чём заключалась причина скорби, отчётливо видневшейся на лице её матери. Однако внятного ответа Хизер не получила. Вместо того, чтобы ответить дочери, мама лишь фальшиво улыбнулась, отчего сердце девушки постепенно начало наполняться тревогой.

— Наконец-то ты вернулась! — дрожащим голосом произнесла женщина, глядя на дочь.

— Мне в это не особо верится, — усмехнулась Хизер, с наслаждением осматривая родные стены, — мысленно я всё ещё там, далеко, среди гор, снегов и пронизывающих ветров.

Через некоторое время девушка прошла в гостиную, в которой, к её удивлению, никого не было. Оказалось, отец Хизер отправился в недлительную поездку, чтобы решить какие-то рабочие дела, не терпевшие отлагательств, а младший брат отсыпался после напряжённой недели, закрывшись в своей комнате.