17:50: Я уже всё забыла, так что не понимаю о чём ты. С наступающим, кстати.

Ха! Знай наших. Бросив телефон на диван, гордо ушла на кухню выпить чашечку кофе. И каждую минуту прибегала посмотреть, не пропустила ли ответ от него.

17:58: В таком случае мне придётся помнить за нас двоих. И тебя с наступающим.:))

Ещё и смайлик в конце поставил! Смеётся. Черти-что!

Просидев больше двадцати минут над телефоном, так и не придумала достойного ответа, плюнула на всё и решила ехать к родителям. Там, по крайней мере, меня отвлекут от тяжёлых дум.

Ровно в восемь часов вечера, тридцать первого декабря, я стояла у входа в отчий дом и курила любимые «мальборо», купленные по дороге.

Философские мысли на тему: “Почему моя жизнь такая однообразная и нелепая?” не переставали терзать измученный мозг, душа требовала нового эсэмэс от Лёшки, ну а внутренний скептик просто хотел напиться.

— Мариночка! Солнышко ты моё! — мама заметила меня из окна кухни и тут же завела старую пластинку: — Почему так легко одета? Простудишь себе почки, будет куча осложнений, а тебе ещё внуков мне рожать! И снова куришь. Ну сколько можно? Иди скорее в дом! Сейчас кофе тебе сварю, там и поговорим.

Кивнув, выкинула в снег окурок и потопала навстречу к родным. Папа, как всегда, сидел на диване в гостиной и переключал телевизионные каналы. Увидев меня, он молча вытянул вперёд руки, призывая любимую дочь в свои крепкие объятия.

— Как ты? — только и спросил лучший в мире мужчина, целуя меня в макушку.

— Теперь намного лучше, — выдохнула я, счастливо улыбаясь. Присмотревшись, обратила внимание на непривычный внешний вид отца: — А почему ты такой нарядный? Выгуливаешь новый костюм?

— Нет, — папа поморщился и кинул неодобрительный взгляд в сторону кухни: — В этом году мама наприглашала полный дом гостей. Так что готовься, дочка.

— А мне-то к чему готовиться?

— Для тебя там жениха снова припасли. Налаживать личную жизнь ему и тебе будут, — отец заговорщицки подмигнул. — Помогает мать, как может.

— Что ж ты мне раньше не сказал? — закатив глаза, откинулась на спинку дивана и застонала. Снова мама принялась за старое, никак не уймётся.

— Я всего лишь её муж, — притворно вздохнул папа, — сама знаешь, шаг влево, шаг вправо — расстрел.

Да уж, скорее бы закончился этот длиннющий день сюрпризов.

— Мариночка, — мама выглянула из кухни и поманила меня рукой, перепачканной чем-то бордовым, — иди к нам, мы с Дашей уже заждались.

— Крепись и не давайся им без боя, — буркнул мне вслед папа и снова уставился в экран телевизора.

— Привет, — я чмокнула в щеку сестру и закатала рукава водолазки, — а где моя племяшка и Даня? Чем помочь?

— Данил укладывает мелкую спать наверху, — отмахнулась Дашка, — помогай вон с вишнёвым пирогом. Зачем он только нужен? И без того еды на роту солдат хватит.

— Посмотрим, как ты заговоришь, когда мы все за стол сядем, — ответила мама и тут же искоса глянула на меня. — У нас, кстати, гости будут, Марина. Несколько семей. Будь, пожалуйста, повежливей, я тебя очень прошу.

— И кого же ты пригласила? — словно невзначай уточнила я, с особым усердием вгрызаясь в попавшееся на глаза яблоко.

Только бы не Смирновы, только бы не Глеб. Всё, что угодно, только не тётя Алла со своим недалеким сыночком…

— Ну, — принялась загибать пальцы мама, — Смирновы обещали наведаться…

— Мама! — я с громким стуком вернула покусанное яблоко на стол. — Какого лешего?!

— Не выражайся.

— Я ведь просила тебя, я умоляла!

— Ты тогда была расстроена из-за расставания со Стасом. А сейчас прошло время, раны затянулись, пора перелистнуть эти страницы твоей жизни.

— Но я сама хочу их листать, понимаешь? Не нужно сватать мне всех подряд.

— Да я разве сватаю? — в глазах матери блеснули слезы: — А впрочем, делай, как знаешь. Пей, кури, игнорируй советы родителей… В конце концов, кто мы тебе такие? Я всего лишь родила тебя, выносила, выкормила, дала образование и подарила лучшие годы своей жизни…

— Ладно, не заводись, — приобняв маму за плечи, чмокнула её в щеку и поспешила на выход: — Пойду к себе, переоденусь. Я ведь не знала, что будут гости.

— Вот и славно, а мы пока с Дашей пирог поставим, и салаты майонезом заправим. Через полчаса Старый год нужно проводить, не забудь!

Ага, забудешь тут… Куда только слёзы подевались? Мигом вон лицо просохло и засияло — вот же актриса.

Поймав сочувствующий взгляд отца, вяло улыбнулась ему и отправилась наверх, искать, во что переодеться. Уж я этого Глеба встречу, он вмиг передумает ко мне клинья подбивать.

В моей комнате было все по-прежнему. Тот же шкаф, тот же диван и двуспальная кровать рядом с компьютерным столом. Мама ничего здесь не трогала, зазывая меня назад, под своё крылышко. Дашки с мужем и ребёнком ей оказалось мало.

Стащив с себя водолазку и джинсы, я покрутилась перед настенным зеркалом, с прискорбием убедилась, что последствия от съеденных пирожных никуда не пропали, и открыла створки шкафа.

Перебрав несколько вешалок, остановила свой выбор на длинном, ниже колен, сиреневом платье из тонкой шерсти. Оно смотрелось на мне мешком из-под картошки, за что и перекочевало сюда. В наказание. Тут же некстати вспомнились мужские трусы такого же цвета. Эх, как там Лёшка? Думает ли ещё обо мне? Помнит ли вкус моей кожи?

Хихикнув, схватила мобильник и улеглась на кровать, открывая нашу с ним переписку. Перечитав последние сообщения, задумалась, стоит ли написать что-то ещё сейчас или подождать, пока алкоголь возьмёт своё? А ведь он возьмёт — обычно мне хватает бокала шампанского, чтобы забыть все обиды и звонить бывшему…

“Тилим-билим” пропел телефон, озадачив свою хозяйку.

20:41: Как ты думаешь, если девушка называет себя Розитой, значит ли это, что она любит розы?

На моём лице расцвела глупейшая из всех улыбок. Он написал мне! Трам-парам-парам… Жизнь прекрасна и замечательна, а Лёшка — потрясающий и я ему нравлюсь! Что ж, нужно ему ответить.

20:45: Отнюдь. Девушка обожает герберы, это же очевидно.

Три минуты длились целую вечность, зато потом снова пришло сообщение, от которого я задышала глубже и чаще.

20:48: Никогда не устану восхищаться женской логикой. P. S. Я по-прежнему помню за двоих.

Помнит. И я не забыла, уж поверь…

Стук в дверь застал меня врасплох. Наслаждаясь перепиской с мужчиной мечты, я совсем позабыла о времени и месте нахождения.

— Мариночка, ты готова? — услышала голос мамы. — Смирновы приехали, спускайся, зайка.

— Ещё пара минут! — откликнулась я, влезая в безразмерное платье-мешок. — Скоро буду.

Старая косметика по-прежнему лежала в трюмо, смиренно ожидая моего триумфального возвращения. Придирчиво рассмотрев нехилую палитру теней, выбрала розовые и серебристые. Помаду нанесла ярко красную, а тушь использовала синюю. Получилась очень странная девушка. Зелёные глаза, подчеркнутые розовыми тенями придали мне вид больного кролика. Красные пухлые губы и длинные, синие ресницы дополнили образ. Алиса из страны чудес, да и только.

— Чур меня, — отшатнулся Даня, увидев всю эту красоту в коридоре. — Ты чего, Маринка, совсем охренела? А если бы мелкая попить вышла? Заикой племянницу сделаешь.

— Всё нормально, этот маскарад ненадолго, — подмигнула я мужу сестры.

— А, Смирновы, — понимающе закивал он, — ну, иди, пугай жениха. Совести у тебя нет, мать заботится, а ты…

— О вас пусть заботится, — вернула ему шпильку, уже спускаясь вниз, — а я сама как-нибудь, тихой сапой.

— Ой, а вот и… Мариночка, — выражение лица мамы менялось со скоростью света по мере того, как она вглядывалась в чудесный лик своей младшей дочери. — Пришла, — закончила она, совсем бесцветно, упрямо поджимая губы и качая головой.

Я счастливо улыбнулась тёте Алле с Глебом и даже потянулась расцеловать их, радуясь встрече. Только мать с сыном синхронно отшатнулись назад, безуспешно стараясь сделать вид, будто всё в порядке.