— Ну ты как, Семеныч, жив еще?

— Не дождешься.

— Слушай, ну всякое бывает, не бери в голову. Ну не в этот раз, так в следующий.

— Какой следующий? Ты думай, о чем говоришь!

— Я командир, мне это не обязательно, — попытался пошутить Федор.

— Вот скажи мне, за что такое наказание, а? Один шанс на всю систему, и все коту под хвост!

— Я бы так не сказал. Во-первых, контакт был. Этого ты не можешь отрицать. Пусть и односторонний, но был. Все записано, подшито к делу, доложено начальству. Твоя слава мимо не пройдет. Во-вторых, раз он был, значит, ничто не мешает ему повториться снова. По проторенной дорожке, так сказать, по накатанной колее.

— А я где буду в это время? У меня-то второго шанса уже не будет! Смена заканчивается, прилетят сюда на все готовое, контактируй, сколько влезет!

— Вот про личную трагедию — это ты ослику пойди расскажи. Я такие разговоры без водки не веду.

— А чего пришел тогда?

— Пошли в рубку, скоро ответ придет, тогда и горевать будем.

Скоротали полчаса, проверяя автоматику забора проб грунта.

— Сообщение с Базы, — сказал ослик.

— Включай давай, — буркнул Саймон и съежился в кресле, словно забился в нору.

— Земля Горизонту-29! — голос оператора звучал бодро и оптимистично. — Опоздало ваше сообщение, ребята. Но так уж и быть, со временем не поспоришь — первый контакт на вашей совести. Сверлите дырки! Делегация уже тут, пытаются общаться…

— А-а-а! — завопил от радости Саймон и вскочил с кресла. Пребольно треснувшись темечком о пульт контроля атмосферы, рухнул обратно и зашипел, ожесточенно потирая макушку.

— Ну, что я говорил? — усмехнулся Федор.

— …Непонятно только, что им нужно, — продолжал оператор. — Но тут уж вы нам ничем не поможете. Сами небось поняли, что не так все просто. Одно хорошо, улетать они вроде не собираются, так что ждите следующих новостей. С вашей сменой все по графику. Скоро будете дома, сами все увидите. Конец связи.

— Ослик, а где видео?

— Не было видео, — прохрипел динамик.

— Что за бардак у них там?

— Расслабься, Федя, — сказал Саймон. — Там теперь такое творится, я удивляюсь, что про нас вообще вспомнили.

— Потому и вспомнили, что кто-то отчет догадался послать.

— Ну ты же командир…

— Ладно, будем ждать. — Федор хлопнул Саймона по плечу. — Похоже, рано с мечтой расставаться, а, Сеня?

Прошло уже сорок две минуты, как должен был состояться очередной сеанс связи. Федор не находил себе места в рубке, то и дело окидывал взглядом пульт. С аппаратурой точно все в порядке, ослик поклялся Винером, что он тут ни при чем.

— Ну и где это чертово сообщение? У них там что, совсем мозги набекрень? Магнитной бурей напекло?

Саймон, напротив, являл собой образец спокойствия. Сидел в кресле с видом Наполеона, должно быть, представлял торжественный выход из шаттла, рукоплещущую толпу, букеты под ногами.

— Тедди, все нормально, — говорил он в слегка замедленном темпе. — После первого контакта всегда так бывает. Столько неотложных дел… Ничего, теперь можно и потерпеть.

— Знаешь, Сеня, — сквозь зубы процедил Федор, — Космическая служба — это пока еще организация с жестким регламентом и уставными отношениями. Пусть хоть Солнце лопнет, но не соблюдать график сеансов — это последнее дело!

— Сообщение с Базы, — сказал ослик.

Саймон улыбнулся и развел руками. Федор уставился на монитор, но там было пусто.

— Земля всем станциям проекта «Горизонт», — сказал незнакомый голос. — Сеансы были задержаны из-за внештатной ситуации. — Федор недоверчиво нахмурился. — В связи с пропажей некоторых должностных лиц, отвечающих за выполнение космической программы «Горизонт», отправка следующих смен временно задерживается. Ждите уточнений. Следующий сеанс — по стандартному распорядку. Конец связи.

— Видео не было, — немедленно заявил ослик.

— Отвяжись! — воскликнул Федор. — Это что такое, а?!

— Думать надо, Федя, — сказал Саймон. — Подозрительно…

— Чем там контакты заканчивались в твоих сериалах, а, мистер Кнуут? — Федор брызгал слюной, глаза покраснели, руки тряслись.

— Тише, командир, тише, — Саймон показал раскрытые ладони. — Сказали: ждать уточнений. Подождем. Все равно еще смене сколько лететь, одним днем меньше, одним больше — не велика разница…

— Ты мне зубы не заговаривай! Это русская станция и русский проект. Это вам не на Луне в гольф играть! — Федор скорчил плаксивую рожу и передразнил: — «Хьюстон, у нас проблемы!»

Он несколько секунд постоял, глубоко дыша и сжимая-разжимая кулаки.

— Хрен вам, а не следующий сеанс! — выпалил вдруг Федор. — Пусть сперва объяснятся, что это за «пропажа должностных лиц». Ослик, записывай сообщение!

— Слушаю, командир.

— Горизонт-29 Земле. Что за бардак?

— Это все? — спросил ослик.

— Тебе мало? — рявкнул Федор.

— Отправлять?

— Отправляй, да поскорее!

— Скорость света в вакууме ограничивает скорость передачи…

— Ох, не доводи меня, — взмолился сквозь зубы Федор.

— Ладно, Федор, что ты хочешь от железяки?

— А чего он, Сеня?

— Сообщение отправлено, — сказал ослик.

— Успокоиться надо, дружище. Пойдем, что ли, пробу грунта запустим?

В определенный регламентом промежуток времени никаких сообщений ослик не получил. Атмосфера на станции накалялась. Саймон отвлекся от обещаний заслуженных почестей — во весь рост перед космонавтами встала угроза вообще не попасть домой. Федор напрягал мозг только одной задачей: добиться ответа от Базы. К великому сожалению, средств было не так уж и много — лишь несколько резервных частот.

Последняя идея, на которую Федор возлагал хоть какую-то надежду, заключалась в использовании ремонтного комплекта, чтобы заменить блоки передатчика и попытаться еще раз. Хоть ослик и поставил на кон всю свободную память, что основной передатчик исправен, Федор все-таки заменил его. Не хватало еще слепо доверять железяке.

— Пиши, ослик, — скомандовал командир.

— Диктуйте.

— Горизонт-29 Земле. Не соблаговолите ли вы сообщить, когда нам следует ожидать от милостивых господ ответа на наше нижайшее прошение? Нам хотелось бы знать, успеет ли прибыть к нам смена до того печального момента, когда мы помрем здесь от скуки? С сердечным приветом, всегда ваши, Федя и Сеня. Конец связи.

Федор секунду подумал, не стоило ли еще более смягчить тональность, но потом плюнул и сказал:

— Отправляй.

В недрах пульта щелкнуло, мигнули огоньки.

— Сообщение отправлено.

— Спасибо.

Федор поднялся и ушел в каюту слушать музыку. Только это и спасало его в последние дни. За всю его карьеру это был первый раз, когда База не вышла на связь в назначенное время и никак не отреагировала на встречные запросы.

Следующий сеанс был возможен только через двенадцать часов, поэтому Федор решил использовать время максимально продуктивно, чтобы сохранить самообладание. Послушать любимые записи, поесть вдосталь, в общем, добиться гармонии души и тела. Было в этом что-то от шаманства. Федор верил, что, создав себе надлежащий психологический настрой, он вызовет тем самым необходимые в такой ситуации колебания мировых струн, и это начнет благотворно влиять на проблему. Был еще авось, но его применять полагалось только в самых тяжелых случаях, когда надежды совсем уже нет.

Через двенадцать часов в рубке висела томительная тишина. Даже ослик старался лишний раз не мигать лампочками. Время неумолимо утекало, последняя надежда таяла, как инверсионный след.

— Время сеанса истекло, — удрученно сообщил ослик. Или так только показалось?

— Мда, — выдавил Саймон. — Теперь точно всё.

— Никогда не всё, — упрямо проворчал Федор.

— Бросили нас, Федя…

— Это мы еще поглядим.

— У тебя есть идеи? — встрепенулся Саймон.

— Мало ты с русскими работал, Сеня, — злорадно сообщил Федор. — Учись, пока я жив. А жить я собираюсь еще очень долго!