Пивнев шёл по деревенской улице. Неожиданно увидел в деревянном заборе на другой стороне большую тёмную в сумерках дыру с неровными краями. Из дыры вылетел руками вперёд человек в чёрном, сделал кувырок вперёд и оказался на ногах с автоматом в руках. Рука Пивнева лежала на холодной рукоятке подствольного гранатомёта, и прямо из-под руки он выстрелил. От удара человек крутанул заднее сальто, выпрямился, сорвал с головы шапочку-маску и ухмыльнулся.

– Кент, – сказал человек и снова ухмыльнулся, – ну, ты даёшь.

«Кент» – это была кличка Пивнева в старших классах, а человек в чёрном – Толян Кержаков, по кличке «Чапай». Они жили по соседству, учились в одном классе. Потом, после армии Толян растворился в большом уральском городе.

В сенях Пивнев снял и повесил фуфайку, тяжело уселся на табуретку, снял сапоги, размотал портянки и влез в тапочки. С криком «папка пришёл!» выбежала в прихожую дочка с полотенцем в руках. Пивнев чмокнул её в пробор – густые чёрные волосы были туго разделены на два хвостика, строго сказал: «Воспитанные девочки не орут так громко» и наклонился ещё ниже. Дочка потёрлась прямым, как у Иулы, носиком о его щеку. Ритуал был исполнен.

А в большой комнате, «зале», его ждали гости. Конечно, были и все свои: родители, брат Коля, Нина с Андреем. Племянник Васька и его сестра Ната вместе с дочкой чинно сидели на дальнем конце стола. Вперемежку с ними сидели приезжие.

Сергей Николаевич, смеясь, что-то рассказывал отцу. Антонина Петровна тоже слушала, посмеиваясь. Обычно молчаливый и недовольный Коля оживлённо о чём-то толковал с Исааком Моисеевичем, они перебивали друг друга. А Анна Романовна – жена Исаака – в очень зелёном платье с любопытством оглядывалась.

Стогов улыбнулся Пивневу издали, его рослая жена сидела, не поворачивая головы.

Сидели за столом и Юра с женой Валей, которая помахала Пивневу рукой, и Аслан с женой, полноватой, на вкус Пивнева, но очень красивой брюнеткой.

Чумазый в рваной курточке весёлый Валерка сидел рядом с невозмутимым Виктором.

Невысокий, чудовищно сильный Кротов, тренер Пивнева и Аслана, в синей шерстяной рубашке от тренировочного костюма, 'мастерке' с надписью 'СССР', как всегда, слегка навеселе, добродушно посматривал на стол.

Неожиданно оказалось, что здесь и Лена, сдержанно элегантная, и её гражданский круглоголовый Антон. Увидев Пивнева, она демонстративно наклонилась к Антону и что-то нежно зашептала ему.

Толян Кержаков, увидев Пивнева, приветственно свистнул и ухмыльнулся. Сидящий рядом с ним мужчина, официального вида, сдержанно кивнул. Пивнев услышал, что Толян назвал соседа прокурором. Конечно же, это Тимоха, Тимофей.

За столом пронёсся одобрительный шумок. В комнату колонной входили раскрасневшиеся женщины с дымящими паром большими кастрюлями в руках. Первой – Тоня, невестка, жена Коли, вторая – Людмила, непривычно дородная и с незнакомой прической, последней вошла Иула. Мать настороженно и ревниво следила за Иулой.

Наконец всё было готово, разлили, и отец встал и сказал:

– За то, чтобы все были здоровы, и всем было хорошо.

Иула сидела рядом с Пивневым. Уже не было того волнения, что раньше, а было ровное, постоянное, как тепло от печки, ощущение счастья.

И стол был хорош. Соленья, рубиновый винегрет, грибочки, студень в эмалированных посудинах, селёдка, салат оливье – русское народное блюдо, но не со сметаной, а, по городской моде, с майонезом. И водка, запотевшие бутылки, местного завода, одна в одну. И две сиротливые бутылки красного сладкого вина. А гости весело накладывали себе из кастрюль горячую картошку, сдобренную жареным луком и перемешанную с кусками тушёной курицы.

Вдруг началась некоторая суета, пересаживания с места на место. Пришли запоздавшие гости. Пивнев повернулся и встал, чтобы поздороваться. Иула встала тоже. В дверях стояли Друнг и с ним Н'Гоба.

Друнг пожал хозяину руку и сказал по-русски своим выразительным голосом:

– Рад тебя видеть, Иннокентий.

Потом его тонкие губы чуть растянулись над сильным подбородком, это он приветствовал Иулу.

– Товарищ негр, – доброжелательно позвал Кротов Н'Гобу, – давай сюда, хорошее место для тебя держу.

Зазвонил телефон. Пивнев удивился: стационарной связи у них дома не было. Телефон звонил неприятно громко и настойчиво.

Пивнев проснулся. На часах было почти десять. За окном моросил дождь, ветер задувал холодные капли в спальню.

– Да.

– Иннокентий Васильевич, Новокрещёнов. Пора поесть горячего, ребята картошки сварили.

– Повара не появились?

– Сегодня их не будет.

– А кто покормит женщин?

– Шевцова давно привезла им завтрак, повар приготовил в домашних условиях.

Пивнев быстро принял душ и побрился. Осколок пробил стенку шкафа, но большая часть одежды оказалась неповреждённой. Он надел самый дорогой костюм, новую голубоватую рубашку и повязал галстук.

Новокрещёнов тоже приоделся. В столовой прибрали, выгребли куски штукатурки и битое стекло, протёрли пол. Оставшуюся целой мебель расставили по местам. Стол, за которым они с Федотовым и Плетнёвым завтракали, накрыли белой скатертью. Из окон и отверстий в стене задувало, но рядом со столом грел электрокамин.

В парке под моросящим дождём цепь солдат из полка внутренних войск собирала в мешки стреляные гильзы.

За чаем Плетнёв рассказал о своих заботах.

– Сейчас приедут представители фирмы «Окна», определяться, вставлять стёкла или менять блоки. Договорился со строителями. Сейчас приедет бригада, заделает дырки в стенах дома и крышу починит, заменит десяток листов металлочерепицы. Трубы водопроводные кое-где перебиты. Хорошо, я накануне всё перекрыл. Сантехники приедут. Это первоочередное. А потом будем определяться дальше.

– Вадим, с тобой утрясли?

– Проверять некогда. Обыскивать будем на въезде, и людей я своих приставлю.