С этими словами Хейз небрежно обвела рукой свою маленькую и слегка захламленную квартирку. Комнаты у нее было только две, и, если спальню отделяла стеклянная перегородка, то кухня и гостиная занимали одно открытое пространство. Мебели у Авы было немного. Только диван, кресло, да журнальный столик, ныне погребенный под ворохом бумаг, книг, журналов и разнообразных мелочей. Стены практически полностью прятались за книжными стеллажами и обилием картин и фотографий в разномастных рамках. Но каких только диковинок ни хранилось на полках и ни пряталось за стеклом фоторамок.

— Коль знал бы, что у тебя так интересно, давно наведался бы к тебе в гости, — заметил Рид, с нескрываемым любопытством изучая ближайшую книжную полку, плотно набитую старыми книгами, и взял в руки лежащее там же стеклянное пресс-папье в виде полусферы с замурованным внутри чучелом паука-птицееда.

— Да, знаю. Моя квартира похожа на блошиный рынок, — закатила глаза Ава и стащила с плеч пальто. — Понятия не имею почему вокруг меня вечно генерируется куча всякого хлама.

— Хлам хламу рознь, — отозвался Роберт, взвесил в руке пресс-папье и поставил его обратно на место, около крохотной статуэтки Бастет, выполненной из черного камня. Еще раз окинул выстроившиеся перед глазами полки и заинтересованно присмотрелся к висящим рядом со стеллажом небольшим фотографиями в скромных темных рамках. На черно-белых снимках были изображены женщины, туго обвязанные веревками и скованные ими в неестественных, но красивых позах. В углу каждой из фото находился один и тот же короткий, но весьма характерный автограф.

— О, это та еще древность, — с усмешкой пояснила Ава. — Попали ко мне в руки еще в те времена, когда я общалась с другими тематиками. Одна из знакомых подарила просто так, а ей их отдала кто-то из моделей.

— Забавно, а я ведь знаю фотографа, — задумчиво протянул Роберт.

— Серьезно? — удивилась Хейз. — Откуда?

— Был ассистентом мастера шибари на одной из фотосессий, — пояснил Рид и посмотрел на девушку. — Но то было очень давно.

— Как тесен мир, — подивилась Ава. Но, прежде чем она успела удариться в подробные расспросы, Роберт обратил внимание на захламленный журнальный столик. Там верхнем слоем покоились небрежно разбросанные листки, вырванные из художественного блокнота, линеры, ручки и карандаши. При виде них, Ава невольно смутилась, так как вспомнила, в каком состоянии рисовала недавними вечерами, выплескивая на бумагу все свои неврозы и тревоги.

— Твои рисунки? — спросил Рид, пристально рассматривая беспорядочные наброски.

— Да, — сдавленно кивнула Ава. — Я, конечно, архитектор, не художник, но мне нравится иногда рисовать.

— Но рисуешь в основном дома и города, — заметил Роберт, пододвинув ближе пару листков. На них были изображены причудливые городские пейзажи со странными и фантастическими домами. Один город полностью состоял только из домов, напоминавших гипертрофированные и исковерканные готические соборы. Другой навевал мысли о монументальных идеях сороковых-пятидесятых годах прошлого века и о том, какими могли бы стать мегаполисы, если бы люди не отказались от дизельного топлива и медленных, но величественных цеппелинов. Третий же город весь состоял только из высоких башен наподобие минаретов и огромных куполов с узорами из звездных карт, и их белый мрамор сиял в лучах закатного солнца, на фоне которого медленно проплывал похожий на футуристический галеон космический корабль.

— Мне иногда нравится представлять места, которых не существует, — решила поделиться Ава. — Архитектура в современных городах часто слишком разрознена. Футуризм вклинивается среди старых зданий к месту или нет, а застройщики зачастую просто ставят очередную коробку с бездумным декором на фасаде, и ни о какой эстетике даже речи не идет. Отсюда и мысли, а как бы выглядели города, если бы они были полностью построены в одном стиле? Заводы, офисы, жилые дома и прочее — все в едином духе. В единой, даже самой безумной эстетике. Да, не спорю, подобное нереально, но ведь никто не запрещает иногда помечтать? Правда, и мечты тоже имеют свойство уходить в крайности, но так даже интереснее.

— И почему я раньше не видел твоих рисунков? — пробормотал Рид, с жадным любопытством рассматривая представшие перед ним зарисованные фантазии.

— Я мало рисую в последние годы. Редко находит настроение, — пожала плечами Ава и лукаво улыбнулась. — Да и у тебя в лофте есть занятия куда более увлекательные…

Роберт коротко посмотрел на нее ответным хитрым взглядом и поднял верхние листки, открывая спрятанные под ними другие наброски. С весьма пикантным, но в тоже время жутковатыми изображениями, нарисованные яростными и быстрыми штрихами. Ава смутилась еще сильнее, но вовсе не из-за содержания рисунков, а скорее потому что не могла толком вспомнить, как их рисовала. Забытый на краю столика пустой бокал из-под виски так и остался безмолвным свидетелем ее полуистеричного помутнения в последний вечер перед предстоящим свиданием.

— Да уж вижу, какие мысли занимали твою голову, — цокнул языком Рид. — Прямо блокнот Патрика Бэйтмона[2]. Весьма занимательно.

— Ты еще скажи, что хочешь перенести что-то в реальность, — нарочито небрежно фыркнула Ава.

— Возможно. Например, половые губы я тебе еще не зашивал, но попробовать уже интересно, — коварно усмехнулся Рид и, заинтересовавшись чем-то, вытащил спрятанный под грудой изрисованной бумаги и зажатый книгой рисунок. На нем было изображена половина женского лица, обрезанная краем листка. Нарисованная еще более грубо и спешно, чем все остальные, безымянная девушка выглядела очень грустной, подавленной, болезненной и бесконечно уставшей.

— Сразу признаюсь, у меня никогда не получались люди и особенно портреты, — быстро оправдалась Ава. — Да и не особенно люблю их рисовать, но иногда все же пробую.

— Она похожа на тебя, — задумчиво отметил Роберт, внимательно рассматривая исковерканные быстрыми взмахами черного карандаша черты нарисованной незнакомки.

— Я не рисую автопортреты, — снисходительно улыбнулась Хейз.

— Ты думаешь? — спросил Рид, поднимая рисунок вверх и как будто прикладывая половинку нарисованного лица к лицу Авы. Подыгрывая ему, девушка чуть наклонила голову так, чтобы совпасть с рисунком. Ей хотелось преподнести все как небольшую игру, легкий флирт, но что-то странное и смертельно серьезное в глаза Роберта заставило ее сердце испуганно сжаться. Словно бы он намного лучше знал о том, что она чувствовала тогда и сейчас. Намного лучше, чем она осознавала сама…

Неожиданно замершую сцену прервало громкое и требовательное мяуканье. С видом главной хозяйки дома из-за дивана вышла Ванда и царской походкой прошествовала к Риду. Стараясь не подавать виду, Ава облегченно перевела дух.

— А вот и моя Ванда, — торопливо пояснила она, пока кошка подозрительно обнюхивала незнакомца, и предостерегающе вскинула руку. — Но осторожнее. Она не любит чужаков, и может легко поцарапать.

Тем не менее, несмотря на предупреждение, Роберт положил рисунок обратно на стол, мягко погладил кошку по спине и осторожно взял ее на руки. Ванда даже и не думала сопротивляться и спокойно позволила поднять себя и почесать за ушком. Брови Авы медленно уползли наверх, а челюсть вниз.

— Да ладно! — не веря своим глазам, ошарашенно выдала она.

— Кошки меня любят, — мягко поглаживая шею млеющей Ванды, отозвался Рид. — Уж не знаю почему, но так сложилось.

— Ты точно не дьявол? — состроив скептическую мину, уточнила Ава. — Нет, я серьезно. О таких вещах стоит предупреждать с самого начала, хотя бы из вежливости.

— В таком случае ты ведьма, — парировал Рид и чуть приподнял на руках разнежившуюся Ванду. — У тебя даже фамильяр есть. Про рыжие волосы и вовсе молчу.

— Ты у меня еще колдовскую метку поищи, — прыснула Хейз.

— Скажем так, я пока еще не решил, куда ее тебе поставить, — легко повел плечом Роберт, чем еще больше развеселил девушку.

— Ладно, проехали, — с озорной улыбкой отмахнулась она и направилась на кухню. — Хочешь чего-нибудь? Чай или кофе? Есть и кое-что покрепче.