Толя вздрогнул, Глеб, пока мы не подрались, отправился на кухню сам, заодно захватив брата. Когда все устроились за столиком, где раньше чаёвничали с Арспировым, и в молчании отхлебнули по глотку обжигающей жидкости, мы уже успокоились, по крайней мере, на какое-то время.

Доселе молчавший Пётр Макарович, достал из коричневого кожаного дипломата безупречно гладкий листок бумаги, исписанный с его стороны ровными синими буквами. Мужчина прокашлялся, поправил галстук, и безэмоционально начал читать.

- Я, Лисицын Константин Викторович, находясь в здравом уме и трезвой памяти, объявляю своей наследницей мою жену, Лисицыну Ангелину Денисовну, передавая ей во владение все моё имущество, включая все дома и фабрики. Мои же сыновья остаются у неё на попечении.

После он замолчал, давая нам переварить информацию, оказавшуюся ещё тяжелее, чем смерть отца и мужа. Я ничего не понимала и молчала, мальчики тоже. Зачем он это сделал? Мне не надо так много, я вполне пережила бы с одним домиком. Если уж на то пошло, одной фабрики мне бы хватило по уши, ещё бы правнукам осталось. В голове сам собой всплыл разговор Кости и Александра в ту смену, после которой мы познакомились. Он хотел лишить сыновей наследства, да только мне казалось, у него наладились с ними отношения и он отказался от подобных мер.

Глеб никак не прокомментировал заявление, только нахмурился, но не недовольно, а задумчиво. Толя тоже не проронил ни звука, наверное, от шока. Конечно, что тут ещё сказать?

- Со стороны совета артефакторов я поясню, - вмешался Марат Владимирович, так и не дождавшись реакции. - Я вижу, в вопросах наследования вы не разбираетесь. Да и сам случай довольно редкий и, судя по всему, Константин вам ничего не сказал. Дело в том, что наследник - с точки зрения закона - это человек, который управляет всем имуществом семьи. Соответственно, за все дела и по всем вопросам отвечает именно наследник. Обычно, это не слишком заметно среди аристократов, но у вашего отца когда-то был брат близнец. Их отец не оставил завещания, поэтому совету пришлось выбирать наследника самостоятельно. Константин в то время пообещал нам некую услугу, и мы дали ему срок на исполнение двадцать пять лет. К сожалению, Константин не смог выполнить обещания до своей скоропостижной кончины. Так что теперь, Ангелина Денисовна, вы должны выполнить обещания за него.

А после этих слов мозаика в моей голове сложилась так четко, что наконец-то мне стало действительно не по себе. Именно сейчас меня ударили в спину и убрали почву из-под ног.

- Конечно, мы не требуем исполнения обещания сейчас, - почти ласково сказал Аркадий, глядя на меня с сочувствием в серых глазах, но по его взгляду я поняла, что они вообще не верят, что я смогу выполнить то, что не осилил Костя.

- Пожалуй, сейчас мы даже не станем о нем заговаривать, - снисходительно пообещал Марат, прихлёбывая пухлыми губами чай из тонкой фарфоровой чашки. - Обещание, конечно же, связано с артефактами. Мы дадим вам пять лет. Вы сначала освойтесь, разберитесь со всем. Возможно, вы вообще не управитесь с наследством, тогда и говорить не о чем. А потом зайдёте как-нибудь, тогда и поговорим о долге.

- Однако не стоит относиться к долгу легкомысленно, - повёл свою линию Пётр, поглаживая тёмные бакенбарды. - В случае если за пятилетний срок вы не выполните возложенные на вас обязательства, то вы лишитесь звания аристократки. И ваш маленький сын тоже. Ваше же имущество заберёт совет и распорядится им должным образом.

- Благодарю за информацию, - произнесла я онемевшими губами. - Я прощу прощения, но, к сожалению, дальше я не могу продолжать беседу, потому что чувствую себя дурно. Вы позволите мне вас покинуть?

- Конечно-конечно! - с толикой снисходительности в голосе верил Марат, вставая со своего места. - Нам и самим уже пора. Думаю, нас проводят?

Глеб, как воспитанный молодой человек, кивнул, Толя даже не поднялся с кресла. А я, пошатываясь, добрела до своей комнаты, потом вспомнила, что там сейчас спит Лёша. Пришлось идти до кабинета, чтобы остаться наедине. Входная дверь хлопнула, провожая гостей, как раз перед тем, как я зашла в теперь уже только свою мастерскую.

Защёлку я закрыть не подумала, рабочий стол возле окна, высокие шкафы вдоль стен, небольшое кресло со светильником в дальнем углу поплыли перед глазами. Я сосредоточилась только на красном диване с золотой бахромой, откуда обычно наблюдала за Костей, или откуда он наблюдал за мной, засыпая после первого часа. Опустившись на него, я выдохнула и взвыла. Рыданья разрывали грудь, мешая дышать, а вой шёл как выход всей той безысходности, которая на меня свалилась. Слезы текли по щекам сплошным потоком, я задыхалась, хватала ртом воздух и снова начинала выть.

Наверное, зря я пряталась, потому что мои вопли и так слышал весь дом. Я различила мужские шаги, но не смогла себя привести в порядок. Глеб ворвался в кабинет, глядя на ужасное зрелище заплаканной женщины, без раздумий подскочил ко мне, крепко обнял и стал гладить по голове, раскачиваясь из стороны в сторону и приговаривая:

- Тише, тише, Геля.

Прячась в его руках, прижимаясь ещё сильнее, я перестала голосить и попыталась успокоиться, но не смогла, прокручивая события сегодняшнего дня ещё раз и ещё. Конечно, я не поверила в его смерть в пасти дракона! Я же знала об охотниках! Он же сам говорил! Слезы все текли по щекам, я нервно вздрагивала от рыданий в его руках.

- Мы справимся, всё будет хорошо. И обещание выполним. Да, папа умер, но жизнь ведь не закончилась.

Тут я подавила в себе очередной всхлип, оторвавшись от надёжной мужской груди. Я попыталась говорить, но не смогла из-за душивших меня рыданий. Глеб, видя мои потуги, поспешно подхватил графин со стаканом  с тумбочки рядом с диваном и налил воды. Я выпила залпом, но не особо помогло, хотя все же задыхаться я почти перестала.

- Да живой он! - выкрикнула я первое, что смогла сформулировать, приправляя ругательством. - Он просто кинул меня! Он драконов никогда в жизни не видел! Я все спрашивала его, а он никак ответить не мог! И как-то обмолвился, что охотники совсем цены на шипы задрали, все скупщики с ними ругались, выбили своё! И вдруг попёрся к дракону сам! Ха! И ещё эта история с наследством! Конечно, вам без звания аристократа никак, а с меня что взять. Только вот, мразь, мог бы и предупредить, чтоб я не рожала!

- Геля! - в дверях стоят Толя, наблюдая за мной с удивлением и жалостью. Почти как сцена из дешёвого спектакля, столько пафоса в его появлениях сегодня. - Папа бы никогда тебя не бросил! Он любил тебя, и действительно в тебя верил. Если он оставил наследство тебе, то только потому, что знал, что ты справишься. Ни я, ни Глеб не способны сделать что-то, что не получилось у него. Папа знал!

Неожиданно слова младшего пасынка урезонили рыдания, которые постепенно сошли на нет. Я ещё какое-то время всхлипывала, а потом утихомирилась, размышляя. Действительно, Костя говорил, что у меня получается лучше, чем у него. Я ещё всем покажу, на что способна.

- Геля? - осторожно спросил Глеб, взяв моё лицо в ладони. Внимательно с тревогой попытался поймать взгляд. Всё-таки здорово, что несмотря на некоторую неприязнь мальчики меня поддерживают, и я оказалась не одна. Глеб вообще постоянно опекал меня, когда Костя уезжал, а сейчас и вовсе оказался ближе всех. - Ты в порядке?

- Не очень.

- Что-то надо?

- Зеркало, - решила я и, не став ждать, подошла к противоположной стене, где висел нужный мне предмет, оправленный в тяжёлую кованую раму.

Отражение посмотрело на меня красными глазами уставшей женщины с подтёками туши. Слезы прочертили линии на пудре, местами из причёски торчали взлохмаченные пряди. И когда я только успела такое с собой сотворить?

- Ужас, - коротко констатировала я, пытаясь глядеть на своё отражение укоризненно, но взгляд оказался пустым. - Кто-нибудь попросите Нину принести воды. Заодно причёску мне поправит. Я в таком виде отсюда не выйду.