– Нисколько, – ответил первый дозорный. – Так еще хуже. Видите этот сустав? Он теперь перевернут. Верните панель обратно.

Кулибин снова поставил ее к стене. Несколько мгновений собравшиеся вглядывались в изображение, полностью занятое конструкцией, – даже только ее частью, – состоящей из странного сочетания суставов, рычагов, блестящих металлических плоскостей и щитков. Механизм привычно для марсианской техники исторгал из суставов облака зеленоватого пара, искрился, двигался в направлении, которое невозможно было определить.

– Оно приближается, – воскликнула Аннет. – Видите, все немного увеличилось. Эта машина идет прямо на камеру.

«Зоркий глаз, – подумал Джек. – Флирт с кинооператором не прошел даром».

Теперь панель вмещала еще меньшую часть машины, по которой определить ее назначение было еще тяжелее.

– Вам не кажется, – Фирби хмуро взглянул на Кулибина, – что ваша камера не работает?

– Пока нет, а в чем дело?

– Таких машин у марсиан нет. Ваша панель может показывать то, чего нет в природе?

Инженер задумался. Он вспомнил последние опыты Салье, когда они испытывали камеру в лаборатории. Картинка поражала всех четкостью, яркостью, точностью передачи цвета. Панель позволяла рассмотреть мельчайшие детали предметов. «Если ее установить достаточно близко», – подумал Иван.

– Машина слишком близко к камере, – уверенно произнес он. – Она просто не помещается в поле зрения. Нам надо подождать, пока она отойдет подальше…

– Она остановилась, – сказала Аннет.

Картинка замерла. Было видно, что корпус, в той части, что вмещало изображение, чуть заметно подрагивает, удерживая равновесие, но активное движение действительно прекратилось.

– Иван, а куда вы направили камеру? – спросила девушка.

– В сторону звука, – ответил он. – Ребята сказали, откуда он приближается. Я в развалинах слабо ориентируюсь.

– То есть машина прошла по развалинам?

– Не может быть, – заявил второй дозорный. – Патрульные машины ходят только по улицам. У них ноги коротки, – он ухмыльнулся. – В развалины они посылают только пехоту.

– Кажется, ваш прибор еще нуждается в доработке, – заметил Фирби.

– Несомненно, – кивнул Кулибин. – Но общее впечатление… в принципе, по-моему, польза от него есть.

– Будет. Если его переделать, – категорично ответил Фирби. – А сейчас я предпочел бы иметь наверху людей.

– Есть, командир! – дозорные кинулись обратно на посты, чтобы восстановить реальную картину происходящего. Их воодушевляло, что командир не теряет контроль даже в самой загадочной ситуации.

Дверь хлопнула за ними, с потолка осыпалась штукатурка, припорошила белесой пылью стекло панели. Фирби тихо выругался, обещая напомнить дозорным правила поведения, но закончить витиеватую фразу не успел. Сразу за первым, последовал еще один удар. Облако пыли повисло в комнате, медленно опускаясь от потолка. Стены дрогнули.

– Взрывы? – крикнула Аннет.

– Там нечему взрываться, – вставая ответил Фирби.

Все повернулись к выходу, пропуская командира вперед. Громыхнуло сильнее, Кулибин кинулся отсоединять панель, чтобы защитить от падающих кусков облицовки потолка. Прижал стекло к себе, догнал Аннет. в комнате за закрывшейся дверью что-то упало.

Джек, молчавший все время, пока шла демонстрация удивительного прибора, произнес тоном, спокойствие которого поразило даже его самого:

– Нужно вооружиться. Аннет, где арсенал?

– Пойдемте за мной, я покажу.

– Надо спрятать панель, – напомнил Кулибин. – Она не должна пострадать.

– Там и спрячете, – отрезала Аннет, увлекая мужчин за собой в хорошо известные ей переходы.

Они быстро добрались до арсенала. Туда успели прибежать многие партизаны, которые были недалеко, образовалась давка, все хотели быть во всеоружии, чтобы оказать отпор врагу. в том, что атакуют марсиане, они не сомневались, но что именно они атакуют – не знал никто.

Землетрясение продолжалось. Толчки были все сильнее, в некоторых местах со стен коридоров начала откалываться кафельная плитка, вскрывая места последнего, не очень качественного ремонта. Под ногами захрустело керамическое крошево. Кто-то поскользнулся.

Попав наконец в арсенал, Аннет приказала выдать необходимое своим спутникам. Джек отметил, что влияние Аннет в отряде действительно достаточно велико, раз солдат, работавший в арсенале, бросился выполнять ее распоряжение, как если бы приказывал командир базы.

Солдат вернулся быстро, притащил охапкой, как поленья, винтовки с глушителями. Бросил на стол связку гранат, точно вязанку репчатого лука. Вывалил несколько коробок магазинов и пулемет Томпсона с гирляндой разгонных катушек Гаусса на коротком стволе.

– Приятель, – обратился к солдату Кулибин, – а ракеты реактивные у тебя остались?

Он раздвинул стоящих перед ним Аннет и Джека, протиснулся ближе, навис горой над хозяином арсенала. Тот оценил габариты, прищурился, расплылся в ухмылке знатока, понимающего, о чем его просят, исчез среди стеллажей.

– Нормальную вещь надо брать, проверенную. Да, Джек?

– Ну уж не гранату, это точно, – поддержал его Ридл. – Ты из нее в пылу сражения можешь и сок выдавить.

Кулибин зычно хохотнул, сотрясся всем телом.

Солдат вернулся, натужно таща под мышкой трубу с острым концом – ракету. Другой рукой, удерживая изо всех сил, волочил штатив с пусковым рельсом.

– Дай-ка, дружище, – потянулся Иван через стол, – не так ты обращаешься…

Он нагнулся, выхватил лапищей ракету, закинул словно лопату на плечо. Взял штатив, сунул под мышку, прижал локтем.

– Последняя, что ли? – с сожалением в глазах спросил Иван.

– Единственная, – в тон ему ответил солдат.

– Ну, буду целиться лучше.

Кулибин поднял свои железки над головой, чтобы никого не зашибить в толпе, стал продвигаться к выходу.

– Тогда это нам, – сказала Аннет.

Они с Джеком забрали все, что выложил для них солдат, поспешили за Кулибиным. Тот грохнул штативом об косяк, чуть не выворотил его, распугал собравшихся партизан, вылез в коридор, как медведь из берлоги, тяжело потопал туда, куда бежали уже успевшие вооружиться солдаты.

Джек быстро шел позади, следуя за Аннет, которая бежала рядом с Кулибиным. Для великана это был спокойный, размеренный шаг. Глядя, как Иван несет на плече ракету, похожую на железное бревно, Джек подумал: «Да, нам нужны серьезные пушки. По крайней мере, сейчас».

С тех пор, как покинули несостоявшийся наблюдательный пост, командира не видели. Фирби координировал партизан, формировал команды, которым надлежало действовать независимо, в разных концах станции. Убежище имело несколько выходов на поверхность через вентиляционные шахты. Оставался еще главный выход, единственный, о котором в обычной жизни известно пассажирам, но станция была изучена вдоль и поперек, чтобы использовать ее потенциал с полной отдачей.

Кларк нервничал – до сих пор нет сведений от дозорных. Посыльный, отправленный к ним чуть позже, также не вернулся, что привело Кларка в еле скрываемое бешенство. Взяв себя в руки, он рассудил, что случилось нечто из ряда вон. Это вынуждало применить резервный план, предполагающий отражение атаки на базу, если она будет раскрыта. Но смутные подозрения все еще держали его в нерешительности – атака, если бы развивалась по предполагаемой схеме, должна была начаться с вестибюля. Но оттуда не поступало никаких сведений, не проникали враги, но и не возвращались свои.

Рисковать не было смысла. Кларк скомандовал покинуть базу по подземным туннелям, уводить людей в противоположную от входа с поверхности сторону. Брать самое необходимое. Марсиане не забирают захваченные трофеи, только живых людей. Если атаку удастся пережить, можно будет вернуться и занять это место снова. Если они не зальют станцию черным газом. в таком случае…

План Кларка, как всегда, разветвлялся, предусматривал обходные пути, варианты действий, запасные ходы, скрытые маневры. Обстоятельства двигали Кларка по нужной траектории, словно поезд по рельсам, переключая, где надо, стрелки, позволяли двигаться с максимальной скоростью. Это не время для обдумывания, это время незамедлительных действий. Кларк был в своей стихии.