– Так как же вы на этом летаете?

Имперец усмехнулся:

– Главное, что есть в этом корабле – огромная полусфера из вещества, который, как мы выяснили, выдерживает любую температуру и не пропускает никакое излучение. Представляете – всё отражает! Не знаю, для чего такую штуку использовали пришельцы, но мы отправляем в центр этой чаши один за другим малые ядерные заряды с болванками для создания ударной волны. Она дает кораблю мощнейший реактивный импульс. Так и летаем, причем с очень хорошей скоростью. Первым рейсом доставили к Гиганде второй обнаруженный корабль, он тоже оказался пустым. Ну а потом повезли «Сайву» сюда – на Айгон.

Генрих вспомнил, что на заре космонавтике на Земле имелись проекты ядерных взрыволетов, но тогда они казались совершенно безумными. А эти, значит, додумались приспособить абсолютный отражатель. Нет, крепкие корабли всё же строили в 21‑м веке, раз они выдерживают такое варварство. Это всё равно, что гвозди забивать не квантовым микроскопом даже, а ульмотроном ручной сборки. Но ведь работает!

– Я всё думаю о тех существах, кто сделал эти корабли, – продолжал Грогал. – Зачем приходили они в нашу систему, почему исчезли? Подозреваю, что столкнулись с врагом, еще более могущественным, чем они сами. Скорее всего – с летающими конусами, которые атаковали нас здесь. Конусы и сейчас не оставляют «Сайву» в покое. Мы пока отгоняем их лазером, но если что – у нас большой запас атомных бомб, ведь они наше топливо. Хватит и на орбитальный бой с чужими, и на уничтожение их планетарных баз. Достаточно будет просто снизиться над Котловиной Багира и полетать на взрывной тяге.

– Но вы ведь не сделаете этого, пока в Котловине всё ещё находится алайская экспедиция?

Грогал нахмурился и положил ему руку на плечо:

– Будьте мужественны. Шансов, что ваши товарищи еще живы – немного. На поверхности планеты наши враги имеют полное превосходство. Мы сами чудом взлетели. Если «Тара» не стартует в течение ближайших часов, то я, клянусь, отомщу за барона Лугса и ваших товарищей. Они были настоящими храбрецами. Проклятая планета! У меня половина экипажа в лазаретах с ранениями, ожогами и обморожениями. Но мы должны выиграть эту историческую битву за наш космос, за наше будущее, вымести эти проклятые конусы вон из нашей системы! Мы должны быть вместе – имперцы, алайцы, мурисцы – сражаться в одном строю против инопланетных чудовищ…

Значит, времени совсем не осталось! Генрих размышлял, автоматически кивая во время эмоциональных пауз. Заметив летящие от имперца маленькие пузырьки слюны, так же автоматически заслонился от них рукой. Грогал поперхнулся на полуслове…

– Извините, если прервал, барон. Я собственно прибыл сюда за членом нашего экипажа, медиком Вин, чтобы доставить ее на «Заггуту».

– Полагаю, это нецелесообразно. При всех выдающихся способностях Вам не по силам в одиночку вести свой корабль, а Вин – она ведь даже не пилот. Кроме того, «Заггута» не выдержит столкновения с конусами, а их нападение вполне вероятно. Было бы преступлением лишить Гиганду такого научного гения, каким, как я премного наслышан, являетесь Вы. Я предлагаю Вам остаться на «Сайве», вместе с вашим медиком. У нее, кстати, здесь очень много работы. А Вам, наверное, интересно будет подробней изучить этот инопланетный корабль. Ведь это – будущее космонавтики!

– Едва ли… Вы же пока не в силах сделать что‑то похожее.

– Почему же? Мы действительно долго не могли понять, как делать универсальный отражательный материал, но только пока не додумались отливать заготовки на орбите, в невесомости. Скоро у нас будут десятки таких кораблей. И вы сможете стать одним из их создателей! Признайтесь, это ведь заманчиво?!!

– Заманчиво, – согласился Генрих. – Но пока я всё же хотел бы переговорить с Вин.

– Не смею препятствовать, она в госпитале.

* * *

Под госпиталь на «Сайве» отвели кинотеатр и несколько соседних помещений, снеся между ними перегородки. Войдя в длинный закругляющийся вверх зал, Генрих с трудом пробрался между заполнявших его коек. Вин делала перевязку на пару с сутулым имперцем в монашеской сутане. Бросив беглый взгляд через плечо, она сухо попросила Генриха подождать ее в коридоре.

Через несколько минут Вин вышла, равнодушно вытирая руки испачканной чем‑то бурым тряпицей. Медика сопровождала ящерица Варра, бросившая на Генриха острый взгляд.

– Извините, Хэнг, рада Вас видеть, но совершенно нет времени. Мне еще надо осмотреть раненого пришельца…

– Но мы заждались Вас на «Заггуте», – Генрих понизил голос, хотя иногда проходившие мимо имперцы не обращали на них никакого внимания.

– Кто мы?

– Все мы! Барон Лугс, Динга, Баг – они уже на корабле.

– Так они живы! – вскрикнула Вин, широко распахнув враз засиявшие глаза.

– Живы, живы, только – потише, имперцы об этом пока не в курсе. Я боюсь, что как только Грогал узнает, что наши вернулись, он тут же начнет бомбардировку Айгона. Надо любой ценой избежать межпланетной войны.

– Что же делать?

– Успеть договориться с пришельцами! Проводите меня к пленнику. Где его содержат?

– В карантинном боксе. Это чуть дальше по коридору.

Генрих был готов нейтрализовать охранника, но Вин сама отослала его куда‑то и отодвинула дверь из бронированного стекла.

Белобрысый молодчик, похоже – из кибертехников с индексом не больше единички. Он демонстративно остался лежать с обутыми ногами на застеленной белоснежной простыне кушетке.

– Вас не учили вставать перед женщиной, – спросил Генрих по‑русски.

Парень лениво повернулся:

– Ну, она – женщина, а ты‑то сам кто?

– Я прогрессор, – ответил Генрих, удивленный, что для кого‑то это неочевидно. – Постараюсь Вас отсюда вытащить.

– Правда что ли? – пленник казался совершенно равнодушным. – Тут до тебя уже приходил один. Тоже говорил по‑русски, прям, как ты, не очень чисто. Выучил, говорит, по нашим телепередачам. Вот ведь, у нас тут никакой радиосвязи, головидение только кабельное. Стоило так стараться, если эти гады, оказывается, ловят прямо с Земли! Только какое‑то старье. Спрашивал меня о Горбовском, а он умер, когда я еще совсем мальком был.

Генрих вздохнул… Да, следовало предвидеть, что сигмадраконцы начнут прощупывать космос на предмет сигналов искусственного происхождения и, конечно, не смогут не обнаружить такой объект радиоизлучения, как Земля. И ведь даже если сейчас срочно принять меры, как‑то экранировать, радиоволны всё равно будут идти еще 18 лет! Что они поняли интересно из наших передач?

– Я действительно прогрессор, – Генрих чуть повысил голос. – А говорю по‑русски с акцентом, потому что из Германии.

– Ну да, – кивнул парень, – у вас в КОМКОНе одни немцы. Камерер, Бадер да Вандерхузе. Разведка, одним словом. Штирлиц ведь, вроде, тоже был из ваших?

Генрих повернулся к Вин, решив не затягивать беседы со столь образованным однопланетником:

– Он может ходить?

Вин смотрела ошарашено:

– У него сломана нога, но кость срастается с такой скоростью… Но, ради всего святого, на каком языке Вы сейчас разговаривали?!

– Вин, я всё объясню на «Заггуте»! А пока нам нужно забрать отсюда пленника. Имперцы его не вернут, а без этого Контакт невозможен. Седьможуки никогда не вступят в переговоры с теми, кто удерживает землянина в заложниках.

Генрих подставил кибертехнику плечо,

– Обопритесь на меня, уходим быстрее отсюда…

Имперцев в коридоре было довольно много, но, очевидно, у них имелись более важные дела, чем выяснять, куда это направляются пожилой алаец, женщина‑врач и ковыляющий между ними раненый в странном комбинезоне. В шлюзе, пока Вин бурно радовалась встрече с выбравшимся из рундука Багом, Генрих помогал стонущему пленнику просунуть поврежденную ногу в штанину скафандра.

Бывшему музейщику вспомнился интересный факт – на старых земных базах и кораблях даже при окончательной эвакуации всегда оставлялись резервные системы управления и минимум ядерного топлива с большим периодом распада. На всякий случай, вдруг всё же придется возвращаться.