На полпути к двери, он остановился.

“Спасибо.”

“За что?”

“Из-за твоей готовности вернуться домой, и хотя у нас, кажется, появились дополнительные вопросы, касающиеся участия Николаса, мы получили свои плоды, и мы знаем больше, чем мы знали раньше.”

Он откашлялся.

“Сегодня ты сделала хорошее.”

Я усмехнулась ему.

“Я нравлюсь тебе.

Я действительно нравлюсь тебе!”

“Не перегибай палку, Страж.”

Я распахнула дверь подвала и махнула рукой.

“Возраст перед красотой.”

Этан хмыкнул, но я заметила улыбку.

“Смешно.”

Когда я повернулась, чтобы пойти в оперативную комнату, полагая, что я должна выполнить свой долг, регистрацию, и сообщить Люку, что мне удалось сохранить жизнь Этана во время нашей прогулки за пределами кампуса, Этан остановил меня рукой.

“Куда ты идешь?”

Я выгнула бровь.

не туда, если это — то, что Вы предлагаете.

на нас смотрят, объяснила я

Я должна проверить свою папку в оперативной комнате.

Он опустил мою руку и сунул руки в карманы.

Вы еще не прощены,” сказал он.

“Я буду ждать.”

Нахмуришись, я повернулась и пошла к закрытым дверям компаны Ops.

Я понятия не имела, на что он был готов, и это не было тайной, которой я наслаждась.

Когда я открыла дверь и проскользнула внутрь, меня приветствовали свистом, который заставлял гордиться.

Джульетта повернулась вокруг на своем стула, посмотрев и подмигнув мне.

“Хорошо выглядишь, Страж.”

“Она в порядке” сказала Линдси со своей стороны.

— Ты справилась на удивление хорошо.

Я закатила глаза, но зажав край юбки и сделала небольшой реверанс, затем сорвала свою папку с ее вешалки на стене.

Внутри был единственный листок бумаги, распечатка записки, которую Питер послал по электронной почте Люку.

Записка содержала имена папарацци, которым поручили покрыть Дом Кэдогана и докуиенты, веб-сайты, и журналы

Я подняла свой пристальный взгляд, и наталкнулась на Питера, смотрящего на меня с любопытством.

“Это была быстрая работа,” сказал я, махнув ему бумагой.

Вы были бы поражены, какие клыки получат Вас,” сказал он.

Он кунул мне бессмысленный взгляд, затем повернулся к своему компьютеру, пальцы летали по клавиатуре.

Он был странным.

Я полагаю ваш сеньор и ты сделала его в течение вечера?” Люк спросил.

“Здоровый и крепкий”, сказал голос за меня.

Я обернулась.

Этан стоял в дверях, скрестив руки на груди.

“Должны ли мы?” спросил он.

Я тихо проклинала вопрос, зная точно, какая остальная часть охранников собирались думать об этом.

А именно, они вообразили бы намного более похотливые вещи на его повестке дня.

Его привлекательность для меня несмотря на это, я знала лучше.

Я была инструментом у вампиров, комплект инструментов Этана, входной билет который будут использован, когда он будет нуждаться в доступе.

— Конечно — сказал я, дав Линдси предостерегающий взгляд.

Она сжала губы, как будто только что справилась с не очевидным.

Я задвинула свою папку назад в ее ячейку, записка в руке, и проследовала за Этаном в прихожую, вплоть до первого этажа.

Он пошел по коридору к парадной лестнице, а затем завернул за угол и поднялся по лестнице на второй этаж.

Он остановился перед дверью, я знала, что она ведет в библиотеку, но у меня не было времени, чтобы её исследовать.

Я остановилась с ним рядом.

Он скользнул по мне взглядом.

— Вы не были внутри?

Я покачала головой.

Казалось, он удовлетворен моим ответом, со странной самодовольной улыбкой на лице, и взялся обеими руками за ручки двери.

Он повернул, толкнул, и открыл двери.

— Ваша библиотека Страж.

Глава 10

ВЫ СМОЖЕТЕ СКАЗАТЬ МНОГОЕ ПО РАЗМЕРУ БИБЛИОТЕКИ ЧЕЛОВЕКА

Я была поражена.

Мой рот в шоке открылся, я бродила внутри и медленно поворачивалась по кругу, чтобы охватить все это.

Библиотека была квадратной и простягалась на второй и третий этажи.

Три высоко-арочных окна освещали комнату.

Замысловатые перила из темно-красного кованного железа ограничили верхний этаж, который был доступен винтовой лестницей из того же самого темно-красного металла

Столы, увенчанные медными лампами с зеленым оттенком, заполняли середину.

Стены-от пола к потолку были выложены книгами.

Большие и маленькие, в кожаном переплете и в мягкой обложке, все они разделялись на секции — история, ссылка, физиология вампира, даже небольшая группа названий беллетристики.

О,

Мой.

Бог.

Этан хихикнул рядом со мной.

“И теперь мы бы могли изменить тебя без соглашающего документа.”

Я согласилась бы с чем угодно, лишь бы коснуться их, поэтому, кинув отсутствующее “Верно”, прошла к одной из полок и коснулась кончиками пальцев корешков.

Секция была посвящена Западной классике.

Дойль был помещен между Диккенсом и Дума, выше Карролла и ниже Элиота.

Я потянула тяжелую кожанную копию Холодного Дома с этой полки.

Я открыла корешок, просмотрела пергамент обложки, и проверила первый клочок страницы.

Печать была крошечной и вжатой настолько глубоко в бумагу, что вы бы смогли чувствовать отпечатанное на листах.

Я счастливо прохныкала, а затем закрыла книгу и задвинула ее на место.

“Ты в рабстве у книг”, сказал Этан, хихикнув.

“Знал бы я, что тебя будет настолько легко успокоить, я привел бы тебя в библиотеку несколько недель назад.”

Я издала звук согласия и вытащила тонкий том поэзии Эмили Диккинсон.

Я пролистала страницы, пока не нашла стихотворение, которое хотела, затем прочла его вслух: “Я умер ради красоты, но не был приспособленным к могиле, когда тот, кто умер ради правды, расположился в соседней комнате.”

Он мягко спросил, почему я потерпел неудачу?

‘Для красоты,’ ответил я.

А я для правды- два для одного.

Мы братья.

Аккуратно, я закрыла обложку книги и вернула ее на место, потом посмотрела на Этана, который стоял около меня, на его задумчивое выражение.

“Ты умер ради красоты или правды?”

“Я был солдатом”, сказал он.

Это удивило меня, и в тоже время нет.

Мысль о воюющем Этане — вместо того, чтобы заняться политикой в задней комнате — удивила меня.

Мысль об Этане посреди войны-нет.

“Где?” — тихо спросила я.

Он сделал паузу в тяжелой тишине, напряженность, была ясна в наклоне его подбородка, а затем дал мне, очевидно, притворную легкую улыбку.

“В Швеции.

Очень давно.

Он был вампиром в течение 394 лет; я сделала исторический подсчет.

“Тридцатилетняя война”?

Он кивнул головой.

“Очень хорошо.

Мне было семнадцать лет, когда я начал сражаться.

Мне исполнилось тридцать, когда меня обратили.

Ты был обращен во время сражения?”

Еще один кивок, без уточнения.

Я поняла намек.

“Я предполагаю, что был изменен в сражении, так сказать.”

Этан потянул книгу с полки перед ним и рассеянно просмотрел ее.

“Ты относился к сражению Селины за контроль над Домами?

“Что-то на подобии этого.”

Я прислонилась спиной к полкам и скрестила руки.

“Как ты считаешь, что она в конечном счете хочет, Этан? Вампиров, управляющих миром?”

Он покачал головой, закрыл свою книгу и задвинул ее назад на место.

Она хочет любой новый мировой порядок, лежащий в ее власти — будть то ответственность за вампиров, или людей, или обоих.

Он повернул свое тело, положил локоть на одну из полок около меня, и подпер им голову, водя длинными пальцами по волосам.

Его другая рука была опрокинута на его бедро.

Внезапно, он стал выглядеть уставшим.

Мое сердце сочувственно сжалось.

“А чего хочешь ты, Мерит?” Он смотрел вниз на землю, но внезапно поднял стеклянно-зеленые глаза к моим.

Вопрос достаточно поразил; близкий жар от его глаз был жестким.