‑ Один всемогущий, ‑ задыхаясь от усталости, выдавил Бьерн. ‑ В леса ни ногой еще года два. Сейчас бы в водичку родного фьорда бултыхнуться. Чтоб мороз продрал. Ох, холодна водичка у нас.

‑ Да замолчи ты, коротышка проклятый! ‑ не выдержал кто‑то из паладинов. Жажда рвала ему горло кривыми когтями, разговоры о воде ‑ последнее, что он хотел слышать. Бьерн отмолчался.

К слову сказать, голод и жажда терзали всех: кого сильнее, кого слабее. Ксандор шагал, будто пьяный, приходилось поспевать за Эландрой, шедшей поначалу за ним. Лес крепко вцепился в редких посетителей. Мшистые камни так и норовили повергнуть кого‑нибудь из них на землю. Внезапно зазвенел ручей. Сломя голову обезумевшие путники ринулись сквозь мглу, кусты и завалы отсыревших попадавших во время бури стволов.

Идеально прозрачная змейка водицы пробегала по устланной пестрыми камешками канавке, теряясь в нагромождении валунов. Молотобой плюхнулся на четвереньки и в обе руки принялся черпать студеную жидкость. К нему присоединились стейнары. Паладины тяжело рухнули на колени немного левее. Один рыцарь упал, не дойдя до ручья. Сильные раны, которые негде было обрабатывать, вытянули из него последние силы.

‑ Проклятье, ‑ простонал Ксандор, схватившись за голову, словно несчастье вышло по его вине, словно он не сделал того, что требовалось.

Вволю напившись, они присели отдохнуть. Да и куда было торопиться? С криками: "Олень! Олень!", два стейнара сорвались с места, а вскоре подтащили тушу бездыханного животного. С помощью магии света развели костер ‑ Ксандор носил зажигалку, но она потерялась, а от огнива Молотобоя уцелел только кремень, кресало осталось под каким‑нибудь кустом Западных зеленомошников. Наконец выдалась возможность поесть и дать отдых ногам; последние болели так, что казалось не пойдут больше вообще. Яркий огонек хлопал своими маленькими крылышками, привлекая крупных бабочек, будто осыпанных пылью, мошкару и прочую мелкую живность, которую, впрочем, тут же отгонял дымом. О возможности обнаружения и думать не стали. Точнее думать‑то думали, да вот усталость и голод легко отыграли внимание основного инстинкта у угрозы внезапного нападения. Оно ведь может случиться, а может, и нет, а с голодом и холодом шутки плохи всегда и однозначно.

‑ Эх, сидишь так под звездами и забываешь, что война всюду, ‑ князь допил остаток меда из фляги. ‑ Тьяльви, спой нам песнь что ли, или почитай из Великанова слова.

‑ Лучше не надо, ‑ поспешила одернуть скальда, раскрывшего рот, Эландра. ‑ Мы и без того с судьбой в прятки играем.

‑ Верно, верно, ‑ забубнил Бьерн, ворочаясь на расстеленном по настилу влажных, сопрелых листьев меховом плаще. Торжественное одеяние князя Каменного Дуба изрядно измаралось в грязи, истерлось, насквозь отсырел в росе на траве. Теперь это был не плащ, а кошка мокрая.

Два рыцаря започивали, стоило им коснуться земли. Трое сидели у костра, мотая непослушными, отягченными страхом и дорогой головами. Четверо дварфов встали на страже, хотя копья держали с трудом. Еще четверо заснули вслед за людьми. Бьерн и его верный скальд вполголоса обсуждали переделки, в которые они попадали, и сравнивали их с нынешней. Ксандор прильнул к дереву, обнял Эландру и так и захрапел. Девушке же не спалось. Все время взгляд тянулся к прикрытому упитанными ветвями небу, где горела голубая звезда. Мерещилось ей, будто на неусыпный глаз ночи наползает черный диск. Было оно или лишь привиделось с трудной дороги, как разберешь?

Хлопок и стук ног разбудил всех ‑ сон поглотил отряд быстро, однако был чуток. Ксандор подскочил к темной фигуре у бывшего костра и различил в ней Тьяльви. Скальд с остервенением дотаптывал свой прожженный огнем плащ.

‑ Чего творишь! ‑ громким шепотом шикнул воин.

‑ Нужно, не то нас увидят, ‑ обычным шепотом ответил тот.

‑ Увидят? ‑ не понимающе промямлил Ксандор, пытаясь определить грань между сном и действительностью.

Растерянно осмотревшись, он увидел то, что ранее обнаружил дварф, спасибо ему. Часовые, ясно, проспали пост и грешно их винить за сию оплошность. В четверти версты за деревьями мелькали огни. Они превосходили отсвет факела, и постоянно двигались примерно в том же направлении, в каком лежал путь группы. Параллельно с движением огней цокали копыта лошадей. "Всадники!" ‑ смекнул воин.

"Почему же они словно горят? Ну не факелы же у них такие гигантские". Подполз ближе, хотя его хором отговаривали. Из‑за душистого куста мяты, растущей в окрестных лесках великим множеством, удалось приглядеться к ночным визитерам. Черные латы с трещинами, из трещин валит пламень и дым. Мечи в руках демонов тоже все пламенем застланы. Кони ступают грузно, фырчат, как буйволы. Сглотнув слюну, воин заспешил к лагерю.

‑ Там отряд рыцарей Армагеддона, ‑ бросил он, пробегая мимо Бьерна к Эландре. ‑ Складываемся и пулей в Эльтвиллан.

‑ Кто там? Чем? ‑ замялся ярл, хлопая глазами. ‑ До Эльтвиллана дороги день, в лучшем случае ‑ половина.

‑ Раньше пойдем, раньше на месте будем.

Начерпав воды из ручья в пустые фляги, люди и дварфы продолжили поход, идя на одной линии с демоническими всадниками. Вскорости разминулись с ними к всеобщей радости. Остаток ночи провели в беспрерывном движении, а с первыми лучами солнца явилась и дорога.

* * *

Последние сутки Бэрон много думал. Ему не положено было думать ‑ получил задание, так выполняй беспрекословно. Однако произошедшие с ним события последнего месяца и совершенные поступки подталкивали к размышлениям. Да и не только это. Впереди высятся башни славного Эльтвиллана, города, о существовании которого знают немногие. Ему же предстала возможность сравнять с землей белокаменную легенду из старых сказок. Вместе с этим Император как раз начал подумывать ‑ верно ли принятое решение? Такие думы мыслились еще более дикими и крамольными, чем рассмотрение приказов Сатаниила.

Но вся эта суета осталась позади. Бэрон с упоением следил за стекающимися со всей реальности реками демонов. Тысячи сотен и сотни тысяч, огромные и маленькие, с оружием и когтями. Казалось, вся преисподняя выплеснулась в Аллин‑Лирр. Зверодемоны и вольнонаемники, черти, бесы, воины армии Сатаниила, легионеры, жители всех углов царств Властелинов Тьмы, кого только не было. Всяк рвался встать под знамена Ааззена. Они вдоволь награбили и решили, будто взятие столицы не составит проблем. Бэрону так и вовсе стыдно было жаловаться. Такой несметной прорвой демонов он попросту зальет Эльтвиллан, словно кипящей смолой.

Арманор подъехал к хозяину на безобразном коне, выдыхающем огонь ноздрями. Модеус разделил удовольствие мастера, прочувствовав несокрушимый ужас, вселяемый живыми лавинами ревущих и смеющихся тварей.

‑ Впечатляет, ‑ заклинатель огня заломил пальцы. ‑ Скоро будет лучше. Монолиты скверны войдут в полную силу приблизительно к грядущей ночи, максимум ‑ к утру.

‑ И что тогда? ‑ задетый тем, что ему раньше этого не пояснили, Бэрон не смотрел в лицо колдуна.

‑ Как что? ‑ Арманор словно ожидал от хозяина большей осведомленности. ‑ Ваши враги попадут в западню, из этой клетки нельзя выйти, нельзя войти внутрь. А мы получим возможность мгновенно перебрасывать войска, не успевшие собраться здесь, сразу к Эльтвиллану. И ему, глядишь, пригодится такая возможность, ‑ модеус замер, подняв палец, как бы призывая Ааззена прислушаться. Император же сразу понял, о ком речь. ‑ Еще много чего сможем делать.

По мере продвижения, армия Зверя росла на глазах. За полтора часа она увеличила число от двухсот тысяч до пятисот и, похоже, рост только начинался. Бэрон поскакал чуть впереди, чтобы не пришлось глотать клубы пыли, поднимаемые ногами его исполинской орды. Спустя минут пятнадцать появился Лаарот в сопровождении апостолов.

‑ Великий Зверь! ‑ возопил встревоженный диктатор. ‑ Разведчики из Междумирья докладывают о движении орочьих армий западнее Эльтвиллана! А за нами по пятам идет толпа нежити под командованием архивампира Виктора и могущественного Эрра!