Оба посмотрели на Древо, обменявшись меж собой комментариями по поводу его красоты, и направились к воротам, ведущим вглубь покоев. То, о чем они толковали пока шли, воин уже не слышал. Притулив дверь плечом, он тихонько отошел в пролет. На миг Ксандор сомкнул глаза, чтобы проверить, не решился ли его разум отдохнуть, позволив уйти по тропе сновидений, и, как и ожидалось, убедился в обратном. Изнеможенно размяв плечи, воин постоял немного в тишине, решая, как поступить дальше.

‑ Пойду, что ли сон нагуляю, ‑ вслух решил он, после чего бодро засеменил вниз по ступеням.

Глава 12

За воротами замка Ксандор почувствовал себя спокойнее: здесь не было той самой напряженности, преследовавшей его в стенах дворца. Там он чувствовал себя грабителем, забравшимся в чужое жилище, а отдаленный говор и тихое шуршание ног нагоняли мысли о заговорах и интригах. Нет, тут родилось совсем другое видение мира. Среди радостных, беззаботных, поющих эльфов он был свободен. Свободен от проблем и дел того мира, где нужно думать о войне и бедности, свободен от всех дурных мыслей. Тут же, на дворцовой площади, крестьяне и фермеры плясали под руку с зажиточными горожанами, пили с ними вино из одной бутылки. Образ отчужденных от остальных миров, высокомерных, важных и возвышающихся над "низшими народами" эльфов треснул, распался на тысячи кусков. Воин не видел больше разницы между ними и собой. Приободрившись и покивав головой в ответ на песнь заигравшей у близлежащего костра гитары, которую мгновенно подхватила волынка, он пошел вниз по ступеням.

Оказавшись на площади, он приметил оживленную компанию, расположившуюся вблизи входа в один из нескольких патио, прилегающий озелененной стеной к портику у нижних проходов во дворец, ведущих в помещения прислуги. Почему он выбрал именно их, в голову Ксандору как‑то не пришло, просто уж больно веселыми они были. Звонкий смех компании заглушал даже звуки надрывающейся рядом с Ксандором волынки. Воин приблизился к развеселой группе и жестом поприветствовал ее членов. Вокруг костра, выложенного шалашиком, он смог рассмотреть трех девушек и четверых юношей. Всем он дал бы лет по двадцать в человеческом эквиваленте, а как это считалось у эльфов, он не знал. Один лишь эльф с гитарой в руках, сидящий на поставленном на попа полене, в то время как его товарищи приютились на покрывалах, уложенных на землю, показался ему старше остальных. По внешнему виду молодых эльфов Ксандор безошибочно определил, что они проживают в Эльтвиллане: для крестьян они были одеты слишком хорошо ‑ хотя и те выглядели более чем пристойно, ‑ и вели себя непринужденно, как могут только хозяева или несдержанные гости. Однако воин твердо решил для себя, что они наверняка местные, городские. Все в кругу были светло‑ или русоволосые, с лицами, словно бы срисованными с иллюстраций к фантастическим книгам или фантазиям мечтателя. Таких красивых и вместе с тем далеких от простых смертных гуманоидов редко можно было встретить.

‑ Присоединяйся, друг! ‑ музыкант дружелюбно поманил воина к кругу. ‑ У нас для всех место найдется!

Девушки согласно защебетали, поддерживая предложения музыканта. Пока гость располагался у костра, эльф прикрыл глаза и наиграл для своих слушателей спокойную мелодию, беззвучно открывая рот, словно пел песню мысленно. Продолжалась его песнь, к сожалению, недолго.

‑ Я Ланир, ‑ представился новоприсоединившемуся Ксандору музыкант. ‑ В канун великого дня я развлекаю всех желающих. Таково уж мое занятие, я ‑ бард.

‑ Ксандор, ‑ неуверенно обронил воин. Он еще не успел обвыкнуться среди столь чуждого ему и всем людям народа и не расслабился, как того ни желал.

‑ Вы, могу предположить, прибыли к нам по приглашению короля, так ведь? Иначе это было бы странно, обычно люди не заглядывают в Эльтвиллан, да и в Аллин‑Лирр вообще, ‑ продолжил бард, сев в показавшуюся Ксандору неудобной позу: поставил одну ногу на перегородку ограды, чуть ли не достигавшую в высоту его живота. ‑ В любом случае приятно увидеть новые лица и представителей других народов.

‑ А то вы их не видели, ‑ улыбнулся Ксандор.

‑ Видели, но эта возможность предоставляется не каждому, лишь доранов ждет эта встреча, ‑ меланхолично дергая струны невпопад, проговорил музыкант.

‑ Пояснить не собираешься? ‑ подтолкнул Ланира к ответу воин. По хитроватому выражению на лице эльфа он понял, тот только и ждет, чтобы продолжить беседу, но сам начинать не спешит, давая возможность собеседнику поучаствовать.

‑ Как пожелаешь, дорогой друг, ‑ пропел елейным голосом бард. ‑ Доранами зовут эльфов, вынужденных покинуть Аллин‑Лирр. Так как мы вечны, а угрозы жизням эльфов в их родном мире нет, часть из нас, на кого падает жребий, вынуждена покидать родные леса и отправляться в другие миры, дабы избежать перенаселения. Оставляя Аллин‑Лирр, эльфы как бы лишаются бессмертия в образном смысле. Они попадают в реальности, где могут легко умереть. Такие исходы происходят с интервалом в несколько десятков лет в зависимости от количества населения.

‑ Жестокий, но необходимый обычай, ‑ подытожил Ксандор, покачав головой.

‑ Может быть он и жестокий, ‑ пожал плечами Ланир. ‑ Но с другой стороны эта традиция открывает перед доранами Мироздание, позволяет увидеть его с разных сторон, дает понять, что во вселенной есть место злу, которому нужно противостоять. К тому же каждый эльф, лишившись жизни, рано или поздно возрождается в Аллин‑Лирре в облике дерева или иного растения, и однажды его душа прорастет из земли в новое тело.

‑ Неужели у вас все так счастливы, мирны, заботливы и довольны жизнью? ‑ не мог удержать любопытства воин. Прожив всю жизнь в мире, где царит алчность и эгоизм, он не представлял себе государства, не страдающего от этих смертных пороков. Однако эльф ‑ не человек, не простой смертный. Дети богов отличались от созданий Всевышнего, и Он преподал эльфам урок, который люди могли бы и не усвоить.

‑ Парадоксально, но да, ‑ засмеявшись, ответил музыкант. ‑ Я бы тоже удивился на твоем месте, друг. Эльфы давно живут в согласии меж собою. У нас нет войн, ибо нечего нам и делить, то, что вы зовете деньгами, не служит нам предметом поклонения или, как у вас бывает, демонстрацией статуса и важности. Нами руководит мудрейшая королева. Да, есть, конечно, время перерождения. Каждые десять тысяч лет королева Лимаэль умирает, чтобы возродиться вновь через десять лет под другим именем. В этот период может случиться что‑нибудь, но такого не происходило целую вечность. Эльфы однажды стояли на грани уничтожения и обязаны жизнью королеве, ни у кого не хватит наглости предать ее.

Ксандор принял из рук сидящего справа эльфа гуляющую по кругу бутыль с вином и взглянул на дрожащую темно‑розовую жидкость, источающую тонкий кисло‑сладкий аромат. На борту Моргенштерна он негласно пообещал себе не пить, а в последнее время былая жизнь вообще казалась ему невнятной и бессмысленной мутью, нуждающейся в переменах. Его рука дрогнула, он не знал, какой будет реакция эльфов, если не принять их дар, и к чему может привести один невинный глоток в последствии. Тогда он взглянул на радушные лица своих компаньонов, и их вид согрел метущуюся душу человека, уговорил‑таки его расслабиться. С мыслью "А будь, что будет", Ксандор приподнял бутылку за горлышко, сделав несколько глотков. Прохладная ароматная жидкость заструилась по горлу, но на удивление и радость воина он не захмелел вовсе, а лишь немного повеселел, впрочем, и доза была не велика. В нем пробудилось острое желание поговорить еще со знающим много интересного и необычного для него бардом.

‑ Позволь вопрос, Ланир, ‑ произнес он, передав бутыль прильнувшей к другому его боку девушке, активно общающейся с подругами.

Музыкант отвлекся от прошлой беседы и повернулся к воину, жестом головы дав тому понять, что он полностью готов его выслушивать.

‑ Ты не знаешь, что за франт в серебряных доспехах расхаживает по дворцу? Мне он показался довольно необычным экземпляром, это притом, что я впервые в жизни попал в Аллин‑Лирр, ‑ теперь Ксандор говорил более свободно и открыто. ‑ Он не вышел к нам, когда мы заглянули в Зал церемоний, и не представился позже. Я видел его только сейчас и то случайно. Остальные эльфы были приветливы и общительны, а этот...