‑ Эй, братья, поднимайте свои мечи! ‑ приободрил утомившихся дварфов Бьерн. Ранения, полученные им на стенах, похоже не беспокоили ярла. ‑ Кто здесь не хочет попасть в Вальхаллу?!

С яростным кличем, воины Каменного Дуба перескочили через полыхающую гору трупов и вместе с подоспевшими духами природы набросились на полчища Адарсаха. Звон оружия заглушил вой огня, на внутренней площади началась жуткая неразбериха. Ксандор порывался кинуться вслед за ратниками Молотобоя, но, увидав, что Избранный придерживает паладинов, не решился на это.

‑ В чем дело, Нигаэль? Почему мы им не помогаем? ‑ жалобный взгляд Эландры разбился о безразличие Избранного.

‑ У нас другая цель, ‑ холодно ответил Нигаэль, всматриваясь в огромную груду жира под названием гаргантюа.

‑ Какая еще цель? ‑ буквально взмолилась Эландра. ‑ Разве спасать жизни не наша главная цель?

‑ Дварфы прочистят нам путь, а мы устремимся в самое сердце армии Адарсаха. Я должен сразиться с Виктором.

‑ Так чего же мы ждем? ‑ вступился за девушку Ксандор. ‑ Мы можем сами с боем прорваться к Виктору, ты один разбросаешь больше нежити, чем вся армия Каменного Дуба.

‑ Сейчас нельзя, ‑ отрезал Нигаэль.

Ксандор махнул рукой и перепрыгнул через преграду в виде все еще сильно горящих мертвецов. Его зеркальный меч заплясал в вихре битвы, разрубая попадающихся на пути адарсахцев. Даже духи, неуязвимые для обычного оружия, распадались надвое, стоило магическому лезвию с ними соприкоснуться. Ксандор так поглотился ратным азартом, что его сознание затуманилось, а перед глазами встало кровавое марево. Но не только ненависть к порождениям Танатоса сыграла роль в пробудившейся ярости воина. Бездушный взгляд Нигаэля на жизни дварфов бесил его куда сильнее. Вот он главный принцип Чертога в действии. "Меньшее ради большего". Прежде Нигаэль мог пойти ему наперекор, видя, что можно выйти на компромисс с минимальными потерями. А сейчас он стал делать как любой высший житель Чертога ‑ высчитывать вероятности. Вселенная не терпит никаких случайностей, так они размышляют. Нельзя идти на риск, имея другие возможности, поскольку риск может увенчаться успехом, а может и привести к провалу. Чтобы этого не проверять, светлый высший скорее решиться на жертву малого, зато одержит победу. Но этого‑то Ксандор и не мог понять. Он был смертным, пусть не "простым", но все‑таки смертным. Врожденное чувство справедливости, пробужденное от долгого сна Тетаэлем, запрещало ему мириться с таким чудовищным с его точки зрения отношением к другим людям. То негодование, которое Ксандор испытал у опустошенной смертью деревни, прорвалось наружу. В очередной раз он поблагодарил за него Тетаэля, ибо невольный дар придавал ему силы для борьбы.

Сражаясь плечом к плечу с храбрецами из войска Молотобоя, Ксандор не заметил, как вышел из крепости на залитое тусклым серебристым светом луны поле. Вместе с этим к нему вернулось сознание, а за ним и ошеломление. Он оказался в плотном окружении мертвецов.

Внезапно что‑то загрохотало, будто лавина, сходящая с вершин. Затем затрещали раскаты грома и заблестели молнии. Над стеной со стороны крепости появился исполин, похожий на скалу, при ближайшем же рассмотрении становилось видно, что сооружен он из обломков стены и камней, валявшихся возле крепости. С него струились водопады, на плечах, голове и руках извивалось пламя, из впадин меж неплотно соединившихся глыб вырывался воющий ветер, извергались молнии. Голем ‑ элементалем это существо можно было назвать с большой натяжкой, несмотря на то, что он состоял из элементов стихий, ‑ одним ударом в живот разнес гаргантюа. Последний буквально лопнул, обдав землю выжигающим все живое ядом. Взрыв огромного трупа разрушил оставшуюся рядом с ним стену и оттолкнул голема. Однако тот не упал и продолжил движение, давя нежить, паля ее огнем и молниями. За колоссом последовал Акуан с отрядом паладинов. Алебарда изо льда ‑ излюбленное оружие сверхвоина, ‑ косила уцелевших после атак создания Вондара мертвецов, как рожь.

Увидев успех ордена на другом фланге, Ксандор решил отойти назад к стенам и вернуться в бой в более подходящий момент. Но не успел воин сделать пару шагов, отбив удар копьем и обезглавив накинувшегося на него гуля, как стена позади него озарилась светом, обратившим нежить в бегство. Нигаэль протянул правую руку к небу и зычно возгласил:

‑ Да поразит проклятых кара Всевышнего, да будет изгнана мерзость мира от лика Его во веки веков!

В небе вспыхнул свет, тучи завились спиралью, и из центра воронки ударил луч белого огня. Армия Адарсаха дрогнула и начала рассеиваться.

‑ Пора! ‑ приказным тоном объявил Избранный и из пробоины в стене побежали паладины ордена Восходящей Звезды.

Ксандор вновь наполнился силой, только уже не от озлобления, а от ощущения единства с толпой кричащих, несущихся в атаку воинов. Лезвие одностороннего меча с новой удалью заскользило по бездушным телам, полосуя и рассекая их на части. Ксандор двигался сквозь вражеские ряды в едином непрекращающемся танце, перетекающем из одного взмаха в другой, игнорируя удары мертвецов, большинство которых он ловко избегал, иные отражал. Предварительно наложенное на его плоть заклятье защищало его от многих ранений, однако по рукам и груди уже струились тонкие кровавые ленточки. Но воину было все равно, пока меч в его ладони жадно пожирал гнилое мясо и разрубал пожелтевшие кости. Пока он несся напролом, его ничем невозможно было удержать. И вдруг меч низко зазвенел и застопорился, не завершив полного движения. Эта остановка вновь вернула Ксандора на землю, боевой раж прошел, словно его обдало ледяной водой. Зеркальный клинок был остановлен косой с хитроумно вырезанным древком. Черное косовище прочно зажало меч в небольшой выемке, предназначенной как раз для этого. Ксандор провел взгляд по древку, по сжатым на рукоятке костлявым пальцам, по темно‑зеленым латам, вплоть до оскалившегося черепа с неистовым огнем в глазницах.

Рука Нергала рванул косу на себя и вверх по диагонали, встретив подлетевшего к нему воина зеленой вспышкой некромагии, вырвавшейся из другой его ладони. Защита на Ксандоре разлетелась облаком белесых искр, коротко вскрикнув, воин упал на спину. Но лич решил не убивать человека сразу. Он вознес руку и прошептал слова на языке, какого Ксандор никогда ранее не слышал. С шипением из руки некроманта вырвалось моровое облако, роняющее кислотные капли. Пустив свое творение в полет навстречу защитникам крепости, Рука Нергала замахнулся косой.

Лежа в ногах у лича, Ксандор судорожно размышлял, как ему защититься от удара смертоносного оружия, сеющего чуму. Магический заряд слишком сильно задел его, лишил мобильности. По всему телу воина разлилась боль, не позволяющая шевельнуть и пальцем.

"Нет, нельзя позволить ему победить" ‑ убедил себя Ксандор. Когда косовище полетело к его горлу, воин, превозмогая изнуряющую боль, перекатился на бок. Мимо его уха просвистела вороненая сталь и кусочки вырванной ею земли. Краем глаза Ксандор увидел, как под испускаемым Нигаэлем светом растворяется ядовитое облако, и триумф Избранного дал ему сил для нового рывка. Вскочив на ноги, Ксандор нанес удар. Рука Нергала легким движением отбил лезвие в сторону и ответил Ксандору тем же, пустив косу снизу вверх. Воин тоже не растерялся. Вызванный щиток был принесен в жертву первому удару некроманта, второй же столкнулся с мечом. Коса зацепилась за лезвие, как уже было при первой встрече с клинком Ксандора, только на сей раз инициативу взял на себя как раз воин. Одновременно подтянув к себе лича, он ринулся на него и насадил его на колено, зарядив его добрым количеством светлой энергии. Правда, панцирь Руки Нергала не позволил Ксандору причинить тому вред и даже не прогнулся. Вспыхнув зелеными искрами, некромант отшвырнул от себя противника, коса поднялась для новой попытки обезглавливания.

‑ Осторожно! ‑ предостерег Ксандора подоспевший к месту схватки дварф.

Наскоро размахнувшись топориком, ратник Бьерна заблокировал косовище и отвел его влево. Некромагия в глазах лича полыхнула особо ярко, его костлявые пальцы объял свет, однако гнев Руки Нергала опередило другое заклинание. Дварф неестественно затряс конечностями, будто бы те перестали слушаться и двигались сами по себе, туловище защитника Каменного Дуба безвольно взмыло над землей на полметра, словно его тянула невидимая петля. Вены гнома надулись и разорвались. Фонтан крови сначала ударил во все стороны, подобно взрыву, а затем, точно под действием магнита, струями устремился к высокому воину в легких красно‑черных латах с длинной юбкой из алтабаса. Багровые потоки впитались в кожу архивампира, и тот слегка задрожал всем телом, наполняясь силой.