– Они снова хватают здесь ведьм?

– И не только, пан стражник.

– Тогда слугам Сунн стоит поостеречься. И это хорошо, что пан забирает у меня этих пленников. Я ведь только совсем недавно почувствовал свободу. Кто знает, каково жить в теле мерзкого существа?

– Я знаю, пан. Я сам испытал тоже что и ты. И потому сделаю все, чтобы остаться человеком.

– Эй! – Лащ повернулся к своим людям. – Меня срочно вызывает староста чигиринский. Пан Кричесвкий и десять гусар со мной. А остальные двигаются по старому пути. Ведите их к Концпольскому, и пусть он посадит их на колья! За главного у вас теперь будет вот этот пан! Он ротмистр коронного войска! Все его приказы – это мои приказы! – бросил он гусарам на прощание. – Слышишь, Петро? Головой за них отвечаешь!

– Доставлю в целости и сохранности! Не впервой мне до пана Александра холопов водить! – заверил Лаща Петро. – Но…

– Ты сказал, доставишь, и тут же сомневаешься в этом?

– В себе я не сомневаюсь, пан. Но этот человек может порвать свои путы!

– Не порвет. Я об этом позаботился. Спокойно вези его к пану коронному хорунжему и слушайтесь пана ротмистра Радзиевского.

Сказав это, Самуил Лащ вместе с десятью гусарами ускакал прочь.

Игорь попытался порвать свои путы после отъезда человека с камнем Сунн, но не смог. Случилось нечто странное, и он не мог понять, в чем причина его бессилия.

"Что же случилось? – думал он, едва поспевая за конем своего конвоира, к которому был привязан. – Почему руки меня не слушаются? Вот когда бы мне пригодился старик‑кондун. И куда это он пропал?"

Вскоре, всего через час пути, их отряд натолкнутся на татарский чамбул. Случайность вывела их на тропу людоловов. Татары, боясь встречи с казаками, перегруженные добычей, уходили к Крыму.

Чамбул был невелик, около сотни воинов. Они тянули на веревках связанных пленников: мужчин, женщин, детей. Но, увидев небольшой отряд королевских крылатых гусар, они решили атаковать.

– Петро! Смотри – татары!

– Вот чёрт! Попались! – выругался Петро. – Поворачивайте коней! А этих посадите позади себя! Нужно уйти от людоловов. Пан ротмистр! Татары!

Петро огляделся, но Радзиевский словно в воздухе растаял. Его нигде не было.

– Смотри, Игорь! – Таня указала рукой вперед. – Это татары.

– Да?! Эта встреча нам нежелательна.

– Ты думаешь для нас это хуже?

– Кто знает? Но оказаться бессильным в руках Конецпольского мне бы не хотелось.

Уйти от быстрых татарских коней им не удалось. Десяток всадников в меховых островерхих шапках быстро нагнали их. Арканы, брошенные степными хищниками, вырвали троих гусар из седел. Ещё двое пали под дождем татарских стрел.

Остальные схватились за сабли, но их быстро перебили. Татары были отличными лучниками да и саблями владели не хуже гусар его величества короля.

– Таня! – Игорь посмотрел на девушку. – Я чувствую прилив сил. Мои руки снова мне повинуются!

– Так действуй! Чего ты языком мелешь попусту!

Игорь на этот раз легко порвал путы, что стягивали его руки, и снова был на свободе. Он бросился к девушке и порвал аркан стянувший её. Таня вскочила на ноги и, завладев саблей мертвого воина, стала рядом с ним.

Меднорукий разошелся не на шутку. Он руками остановил дух коней и сбросил с них наездников. Татары сломали себе при падении шеи.

Ещё один всадник вылетел из седла, попав в железные объятия меднорукого. Игорь легко сломал хребет татарину. Тот не успел даже крикнуть. Таня клинком свалила низкорослого воина и оспинами на лице.

Но татары не собирались так легко отступать. Три аркана просвистело в воздухе. Меднорукий порвал два из них, но третий сдавил ему горло. Игорь стал задыхаться. Его руки потянулись к петле, но сильный толчок свалил его наземь. Один из людоловов, соскочив с коня на землю, ударил его эфесом сабли по голове. Игорь потерял сознание.

Таню без труда скрутили. Низкорослый крымчак с испорченным оспой лицом подошел к ней. От него сильно пахло лошадиным потом.

Татарин хлопнул руками себя по ляжкам.

– О, якши ханум! (Якши ханум – (тюркск.) красивая женщина) Аллах милостив ко мне. Будет с чем явиться на базар в Кафу (Кафа – нынешняя Феодосия, город в Крыму где был знаменитый невольничий рынок), – он отлично говорил по‑украински. – За такую, дадут не меньше двух тысяч, а в Стамбуле она уйдет за пять или даже за семь с половиной. Или я ничего не понимаю в живом товаре.

– Ты хочешь меня продать? – насмешливо спросила Таня.

– Да. Я мурза Эсмаил‑бей, и я продам тебя и его, – мурза указал на бесчувственное тело Игоря.

– Когда он очнется, ты убедишься, мурза, что это не так. Он будет очень недоволен твоим поведением.

– Ты намекаешь не его руки, ханум? Я знаю о медноруких больше, чем ты думаешь. Он будет послушным рабом, – и татарин захохотал, и потрогал камень нейтрализатор, что висел у него на шее в качестве амулета.

У Тани мороз по коже пробежал от этого смеха.

– Значит, ты ждал нас здесь? Наша встреча не была случайной?

– Все в руках Аллаха! Ты любопытна как все женщины, ханум. Но ты еще не привыкла, что ты теперь рабыня. А рабыни не могут задавать вопросы хозяину. Вот станешь в Стамбуле любимой женой паши или спахии и тогда станешь помыкать мужем. А пока смирись с судьбой послушной двуногой газели…

Украина

1648 год

Караван невольников

Ворота Ор‑Капу

Кафа

Караван невольников уводили в Крым. Мужчины бежали за лошадьми конных степняков. Все пленники были привязаны за шею к березовым жердям по десять человек. Конечно, гораздо удобнее было связать их обычными веревками, но татары были людьми расчетливыми. В безлесных крымских степях дерево было редкостью и весьма ценилось. А так десяток пленников приносил одну жердь, тысяча – сто жердей. И считать пленников гораздо удобнее и дерево дармовое.

Среди рабов был и Игорь. На его запястьях были наручники и кандалы из меди. Из того же сплава, что и руки, только иной концентрации. Татарин говорил правду – освободиться Игорю будет не просто.

Эсмаил‑бей принадлежал к сообществу "магических осколков", куда входили десять знатных татарских мурз. Они поклонялись осколкам голубого магического кристалла. И среди "братьев" были первые придворные чиновники из Бахчисарая. Сам великий хан Ислам‑Гирей поддерживал их, и среди звезд его гарема была одна красавица, которую боялся сам грозный повелитель Крыма. Это была ведьма Второго Круга. От неё и тянулись многие нити к Игорю и Татьяне. Хотя сами огни и не подозревали об этом.

Мурзу Эсмаил‑бея не обманул тот человек, что передал ему за 1000 золотых кандалы и голубой кристалл. Такого крупного осколка Исмаил‑бей не видел в своей жизни. До этого самый большой камень был у первого ханского советника Дивей‑мурзы. Теперь же он обладатель наибольшого кристалла! Да еще такого раба удалось заполучить в довесок! Магический металл, дававший Игорю необычайную силу, теперь превратил его в раба. В этих степях кто‑то отлично зал, что такое медь Сагроса.

Таню и десяток других девушек, как особо ценный товар для гаремов везли на лошадях. У каждой на запястье была деревянная бирка, привязанная на шнурке, со знаком хозяина.

Потянулись долгие дни и ночи изнурительного перехода. За многие годы эти тайные тропы людоловов были буквально усеяны костями несчастных пленников, погибших от истощения и скошенных простудными болезнями. Не даром, этот путь в народе называли "дорогой слез". Хотя по мере приближения каравана к Крыму обращение с пленниками поменялось в лучшую сторону. Уже было мало шансов натолкнуться на казачий разъезд и спешить не стоило. Кормить пленников стали лучше: давали сухое толченое зерно и сухую конину. Эсмаил‑бею невыгодна была смерть рабов, ибо они приносили ему немалый доход.

Через две недели они добрались до места назначения, к Перекопу. Вот они страшные ворота Ор‑Капу! Вот он Крым такой немилосердный к христианам‑рабам!