Противник с необычайной ловкостью бросился на Жака. Глаза чиуанина налились кровью, а татуировка на черепе стала почти черной. Времени на раздумья у Жака не осталось: он схватил стилет и всадил его в надвигавшегося врага. Главное было попасть, даже малейший порез грозил смертельной опасностью. Лезвие рассекло костюм чиуанина и вошло в ногу. Гуманоид взвыл и метнулся прочь, но не успел пробежать и пары шагов, как его тело содрогнулось в конвульсиях и рухнуло на пол.

– У вас всегда так принимают туристов? – поинтересовался Жак у дадама, убедившись, что его противник обездвижен.

– Нет, но иногда случается, что кто‑то из гуманоидов, – это слово бармен умышленно выделил, – наглотается наркотиков, и тогда стоит поберечься. У этого чиуанина были все признаки передозировки беркса.

"Возможно, – подумал про себя Жак. – но зато это не объясняет, откуда у наркомана взялся стилет с глечианским ядом и почему из всех посетителей бара он выбрал именно меня".

Дадам нажал несколько клавиш на сигнальном пульте – через пару секунд в помещении материализовались два рилла, трехметровые росомахоподобные существа, выполнявшие функции охранников. Подхватив неостывший труп, они исчезли так же быстро, как и появились.

Размышления Жака приобрели невеселый оттенок: нельзя было исключить правоту дадама, но уж больно поздно бармен вызвал охрану. Неужели он не мог сделать это чуточку раньше? Впрочем, бар, как место для покушения, абсолютно не подходит. Слишком много свидетелей. Жак медленным взглядом обвел помещение.

За ближайшим столиком парочка хрупких стебельчатых фитиек беседовала с риллом о проблемах освоения холодных планет. Странный должно быть разговор, если учесть, что для фитиек и Земля показалась бы далеко не курортом, а риллы спокойно выдерживали температуры значительно ниже нуля.

Жак повернул голову в другую сторону, и его взгляд уперся в громадную пирамидальную тушу кунукугура, поглощавшего что‑то с огромного блюда. Чуть поодаль потягивали через соломинки сироп трое трубчатолицых. В Галактике они считались превосходными бизнесменами, хотя и не без причуд. Жаку показалось, что от них исходит чрезмерно слащавый запах, позже ему подумалось, что причиной тому вполне может быть их специфический напиток.

Кроме ксеноморфов, в баре находились также гуманоиды из периферийных систем, подобных солнечной. Жак не стал задерживать на них внимания: слишком много чести! Гордыня всех землян такова, что они чувствуют внутреннее превосходство над любыми существами, подобными себе, и тем более над теми, кто хоть чем‑то от них отличается. Звездная Федерация Земли включала в себя довольно большое количество планет и претендовала на роль лидера в галактическом пространстве. Но только претендовала! Большинство рас с недоумением, брезгливостью и хохотом взирало на жалкие потуги Федерации.

– Вам что‑нибудь ещё? – к тягучему тембру бармена уже можно было привыкнуть.

– Нет, ничего, – Жак одним глотком опустошил содержимое своего бокала, в следующее мгновение он почувствовал, как палуба стремительно уходит из‑под ног: знаменитые "корчи головастика" оказались неразбавленными.

Рилл, увидев растянувшегося возле стойки землянина, презрительно фыркнул и отпустил пару шуточек насчет специфичности этикета у гуманоидов. Розовато‑нежные листочки фитиек покраснели от смеха, и Жак получил лишнюю возможность убедиться в том, как любят человечество в космосе. Фитийки поспешили удалиться, осторожно обойдя Жака, словно не хотели марать об него свои миниатюрные ножки.

Чьи‑то сильные конечности подхватили землянина и перенесли обратно в каюту.

– Ничего страшного, – произнес успокаивающий голос медсестры‑лигийки, – похоже, у него переутомление, отягченное отравлением. Но опасности для жизни нет. Ему необходим покой.

– Я прослежу за этим, – ответил медсестре чарующе мелодичный голос.

Жак открыл глаза и попытался приподняться: его взгляд сфокусировался на фигуре стоявшей рядом с кроватью девушки. Она была обворожительна. Лицо, будто выточенное из нежно‑розового мрамора, окаймляли длинные белые волосы. Черное платье из тончайшего фомальганского шелка, расшитое серебряными нитями, подсказало Жаку, что её финансовые возможности значительно превышают его собственные.

– К "Корчам головастика" нужно привыкнуть, – девушка одарила Жака жемчужно‑белой улыбкой.

"Особенно, если к ним подмешана унция парализующего яда, – ехидно заметил откуда‑то из глубины Пятый. – Ничего, Четвертый им уже занялся".

Жак попытался пошевелить языком.

– Зачем?

– Зачем я здесь? – переспросила девушка. – Или зачем ты пил это пойло?

Замешательство Жака её рассмешило. Землянин и в самом деле не знал, как к ней относиться. В человеческое благородство Жак перестал верить ещё в юности, а для корабельной проститутки она выглядела слишком роскошно.

"Между прочим, она настоящая", – вновь напомнил о себе Пятый.

Жак понял, что тот имел в виду: в век безудержных генетических экспериментов очень трудно было найти человека, которому хоть что‑нибудь не улучшили. Люди издавна страдали от физических недостатков и искали способа от них избавиться. Теперь можно добавить мускулов или убрать жир, можно сменить цвет глаз, волос, губ, изменить тембр голоса, походку, осанку, можно стать выше или ниже. По желанию клиента делали все, что угодно – вплоть до изменения скелета и обмена веществ. И, конечно же, не представляло особой сложности воссоздать человека целиком. Все это на жаргоне истинных землян называлось синтетикой. Каждый мог заказать себе копию известной модели или звезды, для этого знаменитости за баснословные деньги продавали корпорациям образцы своих ДНК.

– Гадаешь, настоящая я или нет? – проговорила девушка, будто читая во взгляде Жака немой вопрос. – Я, конечно, не чистокровная землянка, но синтетики во мне нет.

– Зачем ты здесь? – выдавил из себя, наконец, Жак.

– Мне заплатили.

– Хотелось бы знать кто и за что именно? – Жак почувствовал, как к нему возвращаются силы.

– За твою охрану. Я – твой телохранитель до конца этого рейса, а может и дольше, если потребуется.

– Кто же решил позаботиться о моём здоровье? – облик этой хрупкой девушки плохо вязался в сознании Жака с образом профессионального телохранителя.

– Имя клиента разглашению не подлежит.

– Но ведь я не магнат и не член правительства. С какой стати ко мне приставляют охрану?

– Это не моё дело. Главное, чтобы кредитки платили исправно, – казалось, что вопрос ни на мгновение не смутил девушку.

– В таком случае ты плохо справляешься со своими обязанностями: на этом звездолете меня уже два раза чуть не убили.

– Вот именно, – девушка встряхнула головой, отчего волосы заколыхались, будто колосья в поле, – и все потому, что тебе не сидится в каюте. Или она тебе не нравиться?

– Почему же, вполне приличный номер.

– Тогда тебе ничего не помешает в нем хорошо выспаться до самой Мелии.

– Что?

Жак не успел осмыслить сказанных девушкой слов, как её тонкие пальцы ткнули его в лоб, и он отключился.

Усыпив землянина, девушка занялась осмотром его вещей и каюты в целом…

– Что за блондинка? – Гамильтон бросил случайный взгляд на экран слежения.

– Понятия не имею, – ответил Дженкинс и, не отрываясь от монитора, поправил микронаушник.

Глава 3

"Добро пожаловать!" – с наибольшим удовольствием эту фразу произносит желудок".

И‑Лим

И вот она, Мелия. С небольшим чемоданчиком в руках Жак сошел по трапу в приемный рукав, ведущий к космопорту. Сам по себе этот тоннель представлял собой чрезвычайно удобную и практичную обеззараживающую камеру. Рядом с Жаком шагала длинноногая блондинка. Миранда – именно так она, в конце концов, отрекомендовалась землянину. Шумная толпа пассажиров несла их к выходу.

Таможенник удостоил Жака и его спутницу лишь десятью секундами внимания, мельком взглянув на показания сканера.