Взгляд Жака был устремлен на Шона Гира, потому что он понял, что принцесса в любом случае скажет "да" – гордыня не позволила бы иного ответа. Лира тоже невольно обернулась к адмиралу.

– Боюсь, что он прав, Ваше высочество, – Шон Гир не скрывал, что ему трудно это признать. – Наш флот не сможет противостоять Утремеру в ближайшие несколько лет.

– Лет? – принцесса едва не задохнулась от удивления.

"Адмирал лукавит, – подумал Жак. – Лет этак 40–50 отделяют Актерию от Утремера. Я видел, на какой рухляди летают соланийцы. Видели бы они новейшие утремерские корабли в бою, то запели бы совершенно иную песню".

Шон Гир молча кивнул.

– Думаю, я могу предложить надежный выход из сложившейся ситуации, – вновь взял слово Жак. – Оборону Актерии вполне могла бы организовать Мелия.

– Интересно, каким же способом? – съязвила Лира. – Вы даже в настоящий бой не вступили, а теперь говорите, что готовы сражаться за нас.

– У Мелии есть свои интересы, – продолжал Жак с холодной рассудительностью дипломата. – Мелия обладает огромным технологическим потенциалом, но зачастую ей не хватает квалифицированных военных, в том числе и пилотов, которые могли бы управлять, скажем, кораблями новейшей модели. Если Актерия выделит Мелии достаточное количество таких специалистов, а нам известно, что они у Вас есть, то Мелия обязуется предоставить соланийцам необходимое количество линкоров для защиты.

– Линкоров? – переспросил Шон Гир.

– Линкоров? – удивился адмирал Дията.

– Именно, – подтвердил плутонит. – Подписание соглашения может состояться в любой момент – по желанию Вашего высочества. Я бы на Вашем месте не медлил ни секунды, если, конечно, вы дорожите жизнью своих сограждан. Быстрейшее подписание соглашения в ваших интересах. Ведь флот Утремера может вернуться. Тем более, что в настоящий момент ему никто не может воспрепятствовать в этом секторе.

Лира молча взирала на плутонита: она четко знала лишь одно – плутониты обычно не лгут, но ведь обычно их и не назначают мелианскими послами.

– Хорошо, – молвила принцесса. – Я взгляну на ваши бумаги. Надеюсь, что впредь Мелия окажет Актерии более существенную помощь.

Шон Гир принял из рук Жака небольшую папку с документами и погрузился в их изучение.

– Вы уверены, что речь идет о линкорах? – Дията нетерпеливо дергал клешнёй Жака за рукав мундира. – Это же огромная сила.

– Я знаю, о чем говорю, – ответил Жак. – Ведь я же здесь представляю Хорсера, не так ли?

Дията умолк. Его клешни лишь слегка постукивали, выдавая чрезмерное возбуждение.

– Здесь сказано, что мы обязаны по договору предоставить в распоряжение Мелии минимум 800 соланийцев с космо‑навигационными навыками. В обмен для охраны нашей планеты выделяются шесть мелианских линкоров новейшего класса. И помимо линкоров десять крейсеров и пять фрегатов, три рейдера.

– Сколько? – переспросила принцесса.

– Шесть линкоров. Этого достаточно, чтобы Утремер не сунулся сюда на расстояние 10 парсеков, – молвил адмирал. – Разрази меня космос! Шесть линкоров достаточно чтобы выиграть войну!

– Сдерживайте свои воинственные амбиции, адмирал. Вы очевидно и не предполагаете, какова реальная мощь Утремера и его баронов. Шести линкоров недостаточно чтобы выиграть одну битву, а не только войну, масштабы которой вы, очевидно, еще не представили, – предостерег Жак Гира. – Что скажете, Ваше высочество?

– Скажу что вы, господин посол, змей‑искуситель…

..По требованию Эйланы больничную палату, в которой она восстанавливала здоровье перекрасили из белоснежно‑белого в радужный цвет – этакие обручи всех цветов и оттенков, в полнейшем беспорядке рассеянные по стенам и потолку. Соланийцы предпочитали бурную игру красок.

– Итак, продолжим нашу беседу, – проговорил Хорсер, усаживаясь на стульчик, напротив соланийки. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, уже значительно лучше. Не дождусь того дня, когда ваши эскулапы позволят мне вернуться к нормальной жизни.

– Прекрасно, в таком случае нам ничто не помешает поговорить о нашем общем знакомом Жаке.

Эйлана вздрогнула:

– Вы умеете выбрать тему для разговора. Более мерзкую тему трудно придумать.

– Разумеется. Но поговорить нам о этом придется. Что вам известно о нем?

– Он – плутонит.

– Это совсем не новость, – заметил эльсинорец.

– А вы знаете, кто такие плутониты?

– Согласно общегалактического справочника, это разумные кристаллы, когда‑то встречавшиеся на Плутоне в прошлом, – ответил Хорсер. – Тем более мне интересно, почему вы назвали гуманоида плутонитом.

– Думаю, вам известно, что мы, соланийцы, улавливаем излучение живых организмов. Раньше наши предки подобным образом определяли, годятся они в пищу или нет. Теперь эта способность постепенно угасает, но мы по‑прежнему чувствуем различные потоки.

– Понятно, – пробормотал Хорсер. – Это означает, что от Жака вы уловили два потока: один чисто человеческий, так сказать, земной, и ещё один, который можно охарактеризовать как излучение плутонита.

– Нет, – Эйлана поправила принца‑майора. – Жак излучает на пяти волнах. Он не две, а пять личностей. Одна, из которых – несомненный плутонит.

"Пять?! – Хосер рассеянно потер нос. – Черт побери! Неудивительно, что Хлес оказался в затруднении. Попытайся‑ка пробить такую бетонную стену!"

– А остальные? – осведомился Хорсер, стараясь не показывать, что слова Эйланы привели его в крайнее изумление.

– Среди них есть землянин, уроженец Титана, ещё какая‑то голографическая личность и один неизвестный мне тип.

Эльсинорец уставился на Эйлану, так будто видел впервые. Кое‑что он уже понял: эта самая голографическая личность – шпионская проекция, внедренная в сознание Жака; уроженцы Титана обычно набирались в штурмовые команды Земной Федерации.

– Что вы хотите сказать этой фразой "неизвестный мне тип"?

– Только то, что сказала. Этот тип излучения мне незнаком, и я не могу соотнести его ни с одним известным мне видом разумных существ.

– А сколько вы их знаете?

– Я знаю тип излучения плутонитов, – предупредительно фыркнула Эйлана, тем самым, показывая, что её кругозор – шире не бывает.

"Да, – подумалось эльсинорцу, – если она знакома с такой древностью как плутониты, то вряд ли ей может быть что‑то неизвестно. Скорее всего, это действительно нечто из ряда вон выходящее".

– Вы думаете, что на ЗФЗ сумели создать такого монстра, как Жак? – проговорила Эйлана.

– Нет, я так не думаю. Я даже уверен, что у них ничего не могло получиться. Земляне владеют техникой создания бинарного создания. Но вы говорите о пяти личностях. Скорее всего, Жак – это их неудавшийся эксперимент. Они пытались создать из него агента, но тут что‑то пошло наперекосяк. Плутонит, говорите?

– Несомненный.

– О них никто не слышал уже двести лет.

– О них вообще мало кто знает. Это же самые обыкновенные кристаллы, – произнесла соланийка. – Только разумные.

– А вы знаете? Сколько нужно времени, чтобы кусок кварца или другого минерала превратить из обычного камня в разумное существо? – спросил Хорсер, едко скалясь.

Эйлана внезапно ощутила, что майор прав: для этого нужна бездна времени…

…Хлес с недоуменным видом перечитывал сообщения, полученные от Хорсера:

– Переворошить земные архивы за последние 200 лет? Они там на Мелии с ума посходили, что ли?

Экспедиционная группа молча ожидала, когда их начальник выскажется: перебивать Хлёса – себе дороже.

– Архивы за 200 лет! На Плутоне таких нет, а это значит, что нам придется лететь к Земле. Неужели на Мелии полагают, что ЗФЗ потерпит в окрестностях Земли наличие инопланетного линкора? Чертов эльсинорец! Ему бы мои проблемы! Ну, что вы застыли, будто статуи? Кто‑нибудь из вас может предложить что‑нибудь дельное? Нет? Я так и думал. С кем приходиться работать! О космос! Помоги мне в моих поисках!

– Сэр, – осторожно проговорил Карригул.