Сын князя Игоря и Ольги, Святослав задумал перейти к активной завоевательной политике. Он задумал сотворить империю по примеру Александра Великого! И его ждала слава русского Александра, или русского Чингисхана.

Ольга знала о планах сына и долго не допускала его к власти. Ведь Святославу для создания его империи так или иначе пришлось бы воевать со Вторым Римом – Византией.

Она задумала предать власть своему внуку Ярополку, ибо Ярополк Святославич по примеру бабушки стал христианином! Это вполне устраивало и Византию, ибо император прислал для Ярополка греческую невесту, также христианку!

Вот оно начало заговора против Святослава! Святослав представлял собой лидера "партии войны". И император знал, что воевать они будут и с ним. Но вот выдержит ли ослабевшая империя бешенный напор северных варваров, к которым присоединяться и скандинавские конунги?

Стоило нанести упреждающий удар! Удар христовой верой!

Но "партия войны" взяла верх и захватила власть. Святослав отстранил мать от управления Русью и стал на путь войны, опираясь на военную языческую партию! Он приступил к реализации своей программы по созданию империи с 964 года!

Историческое предположение:

Вымысел автора, основанный на фактах из прошлого

Киев. Год 963. Великокняжеские палаты в Киеве

Ольга была уже стара, и от её былой красоты не осталось и следа. Боярин Асмуд, воевода Игоря, помнил её ещё молодой отроковицей, и отметил про себя, как возраст разрушает женщину. Вот он на 10 лет её старше, а еще держит в руках меч, хоть и не так как раньше.

Княгиня была худа и кожа на её лице была покрыта морщинами и старческими серыми пятнами. Она сидела на своем высоком кресле и правой рукой задумчиво теребила драгоценное ожерелье, что было у неё на шее.

Рядом стояли ближние её бояре Асмуд и Свенельд. Они не мешали думам своей госпожи. Но юный гридень в другом конце зала по случайности уронил свой шит, и металлический лязг разорвал гнетущую тишину.

Княгиня подняла голову и посмотрела на бояр:

– Ты еще здесь, Асмуд? – спросила она.

– Ты не велела мне уходить, госпожа. Велела ждать. И вот мы с воеводой Свенельдом ждем.

– Думы одолевают меня, бояре. Тяжкие думы. Я не много успела в жизни совей, а уже скоро уходить.

– Что ты, княгиня, боги хранят тебя, – произнес Свенельд.

– Боги? – произнесла Ольга. – Ты еще не принял христовой веры, воевода? Вот Асмуд давно христианин и его душа повернулась к свету. А ты чего ждешь?

– Мои отец и дед поклонялись Перуну – богу битвы и молнии. Я буду стоять на этой вере до конца, княгиня.

– Жаль мне тебя, Свенельд. Не заботишься ты о душе. Ну да ладно, пусть прольет Хрситос свет на тебя и просветит разум твой к истине. Ступай! Я отпускаю тебя. А ты, Асмуд, останься.

Свенельд склонился пред княгиней и вышел из зала. Ольги посмотрела на старика Асмуда.

– Он предан моему сыну и желает чтобы он сидел на этом месте. Он, а не я.

– Что ты, княгиня. Свенельд верный воин.

– Да кто говорит, что он не верный? Он верен, но по‑своему. Не понимает он, как и многие здесь, что делать надобно для блага нашей Руси. Не понимают этого многие воины язычники и бояре‑язычники. Они много болтают про боевые походы и про битвы. Они желают идти на империю и во чтобы то ни стало её разрушить. Говорят там много золота. Но империя эта центр веры нашей. И того они не разумеют, Асмуд.

– Тако и сын твой Святослав думает, княгиня. Он первый желает большой воны. Вчера дружине смотр делал и опытных секироносцев отбирал.

– Секироносцев? – удивилась Ольга. – Зачем это?

– Дак, сын твой все строения боевые новые изобретает. Говорит на основе стоя самого Александра Древнего. А секироносцев он желает в центре того строя поставить. С ним грек Пафнутий занимается.

– Пафнутий? Не я ли велела его из Киева выгнать? – Ольга нахмурила брови. – Он пьяница и бабник. Чему такой, может молодого князя научить?

– Дак и хотели выгнать, но сын твой, княгиня, Святослав не дал нам того сделать. Сей грек Пафнутий древних авторов чел, что про войны да битвы писали. И сам он в армии императора долгое время служил. Вот сын твой его и приблизил.

– То и пугает меня, Асмуд. Доберется, Святослав до власти и начнет войну большую. И все что было создано с таким трудом рухнет.

– То так, княгиня, – согласился старый боярин. – Он и не скрывает того. Он недавно сказал, что Хазарию вообще сотрет и на месте её городов свои поставит. А затем, сказывал, и самого императора схватит за бороду.

– Вот сего я и боюсь, Асмуд. Ежели он начнет большую войну то Русь в ней надолго увязнет. И люди наши от христовой веры оттолкнуться. И к чему то приведет знаешь ли?

– А сами императоры разве не воюют, княгиня? Они сами немало крови пролили. И нам того чураться не стоит.

– В тебе говорит прошлое, боярин. Ты был воеводой моего мужа Игоря. И думала я поумнел ты. А выходит нет. Если не примем мы веры христовой, то не станем государством равным Византии и иным разным. И будут у нас собираться разбойники языческим идолам поклоняющиеся. И станет Русь страной всеми ненавидимой. Отречься надобно от идолов и войти в семью народов христианских.

– Трудно будет убедить сына твоего сделать это, княгиня.

– Я сама буду править Русью сколь бог мне отпустит сроку. И сыну своему власти не дам. Его в узде держать надобно, как коня норовистого…

Основание для исторического предположения

В нашей истории Ольге отведено почетное место, и многие авторы писали про неё. Вот только некоторые изречения.

Карамзин говорил:

"Предание нарекло Ольгу Хитрою, церковь Святою, история Мудрою. Отмстив древлянам, она сумела соблюсти тишину в стране своей и мир с чуждыми до совершеннолетнего возраста Святослава; с деятельностью великого мужа учредила порядок в государстве обширном и новом; не писала может быть, законов, но давала уставы, самые просты и самые нужнейшие для людей в юности гражданских обществ. Великие князья до времен Ольгиных воевали – она правила государством". (Цит. по книге Н.М. Карамзина "Об истории государства Российского". М.: Просвещение. 1990. – С.31.).

Борис Васильев в романе "Ольга, королева руссов" сказал:

"Правительница великая княгиня Ольга сделала много добрых дел для сближения руссов со славянскими племенами. Она отменила полюдье, введя общие для всех подати, предала местную власть в руки славянских князей, приглашала их на государственную службу и щедро раздавала придворные чины и льготы". (Цит. по книге Б.Л. Васильева "Ольга королева русов".).

Глава 6

Как Святослав стал создавать империю: Сокрушение каганата

"Однажды, остановившись на берегу коричневого от торфа лесного озерка, князь Святослав сказал:

– Больше всего я воду люблю. Чтобы было много воды, без конца и без края. В Днепре воды много. В Оке, реке вятичей, тоже. Но та вода бегучая, неласковая. Здесь вода стоячая, спокойная, но темная как ночь. До теплого моря хочу дойти, до синей воды, где плавали ладьи Олега Вещего и отца моего Игоря Старого. Но не гостем мимоезжим хочу побывать на море, а стать на его берегу крепко…".

Слова историка и писателя Вадима Каргалова бьют точно в цель. Не гостем хотел быть Святослав на Черном море, но хозяином его. Черное море было нужно его будущей империи, как затем стало оно нужно России, когда при Екатерине II Россия стала на его берегах твердо.

Первым на пути Святослава был Хазарский каганат!

Вот что пишет по этому поводу Каргалов:

"О том, что пора сбить хазарский замок с волжских ворот торговли с Востоком, говорили уже давно. И не только в свободе торговли было дело. Великие движение киевских князей на дальние окраины славянских земель замедлилось, споткнувшись на вятичском пороге. Вятичи населявшие лесистое междуречье Оки и Волги, продолжали платить дань харазам, и, чтобы поставить их под власть Киева, необходимо было скинуть с них хазарское ярмо. Дорога в вятичскую землю пролегала через хазарскую столицу Итиль….".