– Так точно, понял. Разрешите идти?

– Идите и продолжайте слушать «Ивами».

«Дождались, – подумал Клюсс, – отзывают с Камчатки. А тут ещё с котлом такая неприятность».

25

От борта броненосца «Ивами» отошел кунгас – национальная плоскодонная лодка, имевшаяся на каждом японском корабле. У неё не было руля, двигалась и управлялась она при помощи единственного кормового весла, которым лейтенант Ямомото изящно греб стоя.

Уроженец острова Кюсю, Ямомото был мастером национальной гребли. Кунгас ходко шел от броненосца к «Адмиралу Завойко». Матрос‑гребец скромно сидел на передней банке и с восхищением смотрел, как лейтенант ловко и как будто шутя действовал тяжелым веслом.

– Смотри, ребята! К нам японский офицер едет. Ишь какой молодчага! Сам гребет, а матрос на лавочке сидит, – заметил боцманмат Кудряшев.

– Демократ! – насмешливо откликнулся машинист Губанов.

– А что вы думаете, – возразил доктор Стадницкий, – и среди японских офицеров могут быть демократы.

– Палочные! – не унимался Губанов. – Видали вчера ихнее шлюпочное ученье?

– Нет, не видал. А что?

– Да палками учат. На каждой шлюпке унтер. Здоровенной бамбучиной по голове бьет, если гребец из кожи вон не лезет. А офицеры смотрят да покрикивают.

– И что вы удивляетесь? – весело заметил шедший к трапу Беловеский, он был в кителе и при кортике. – Просто лейтенант до службы был шампунщиком и теперь не может удержаться, чтобы не тряхнуть стариной.

Все засмеялись.

Штурман доложил командиру, что с поручением от Сирано прибыл лейтенант Ямомото.

– Просите, – хмуро приказал Клюсс, – но входите, батенька, вместе с ним, снимайте кортик и садитесь. Комиссар и Якум на берегу, а я разговаривать с глазу на глаз с этим «дипломатом» не желаю. Да скажите, чтоб подали кофе!

Клюсс был уверен, что Ямомото отлично владеет русским языком. В этом его убеждали глаза лейтенанта, когда он прислушивался к матросским спорам или распоряжениям офицеров. Поэтому после обычных приветствий он без церемоний предложил по‑русски:

– Ну‑с, садитесь, лейтенант, и выкладывайте ваше поручение.

Ямомото молча поклонился и вопросительно кивнул на Беловеского.

Клюсс улыбнулся:

– Не смущайтесь. Это мое доверенное лицо. Он ведет всю переписку, и секретов от него у меня нет.

Ямомото несколько растерялся. Поручение, конечно, очень щекотливое, и лучше бы поговорить с русским командиром без свидетелей. Но, пожалуй, этот молодой офицер не помеха: наверно, предан своему командиру. Это не комиссар, ухода на берег которого он терпеливо ждал. Почти без акцента он сказал, подавая Клюссу бланк:

– Господин командир! Капитан 1 ранга Сирано просил срочно вам передать телеграмму.

Клюсс пробежал текст, на лице его изобразилось удивление, в глазах сверкнул смешок.

– Так какая же тут срочность? Я эту телеграмму ещё вчера читал. – Он вынул из ящика стола другой бланк. – Вот, посмотрите. Слово в слово. Даже подписной номер тот же.

Ямомото опешил. Такого оборота дела он никак не ожидал. Повертев в руках бумагу, он наконец пробормотал:

– Я восхищен… У вас прекрасные телеграфисты…

– Чего нельзя сказать о ваших дипломатах во флотских мундирах, – пошутил Клюсс.

Все трое рассмеялись, обстановка разрядилась. Ямомото стал смелее.

– И скоро вы намерены идти во Владивосток, господин командир? – спросил он.

Клюсс и Беловеский сразу стали серьезными.

– Видите ли, – начал Клюсс, – Подъяпольский, новый начальник штаба флотилии, сделался им в результате военного переворота. Прежний начальник штаба, капитан первого ранга Тыртов, наверное, не сдавал ему дел и документов. Поэтому неудивительно, что Подъяпольский пока не знает о данном мне задании. Характер же задания таков, что при любом правительстве оно останется в силе. Я должен ещё раз сходить на Командорские острова, завезти туда снабжение, принять вторую партию пушнины для доставки во Владивосток. Местные власти обязывают меня попутно завезти продовольствие в Уку. Вот я и намерен выйти в Уку, а оттуда на Командоры, а с Командор прямо во Владивосток.

– А ваша команда? Захочет ли она теперь идти во Владивосток? Ведь среди матросов должны быть большевики. А комиссар?.. Капитан первого ранга Сирано просил вам передать, что, если ваша команда взбунтуется, он готов помочь: привести её к повиновению, а зачинщиков взять на «Ивами».

– Очень любезно с его стороны, но я уверен, что никакого бунта не произойдет. Среди матросов нет большевиков, а комиссар недавно был гардемарином.

– Я совсем не ожидал, что всё так прекрасно устроится, – улыбнулся японский офицер. – Значит, вы идёте во Владивосток с комиссаром?

Клюсс лукаво подмигнул:

– А вы как поступили бы на моём месте?

Ямомото решил перейти на официальный тон:

– Я не могу вам советовать, господин командир. Капитан первого ранга Сирано просил только передать вам эту телеграмму…

– И узнать, как мы будем на неё реагировать, не так ли? – вставил Беловеский. Оба русских офицера смотрели на Ямомото так насмешливо, что он понял: его миссия разгадана.

– Этого он не говорил, но это так… – вырвалось у него.

Клюсс расхохотался:

– Вы откровенны, лейтенант! Что ж, это похвально. Мы тоже с вами откровенны: морякам хитрости не к лицу.

Ямомото решил попробовать спасти положение.

– Если позволите, я буду откровенен до конца. Ведь об этом моё начальство не узнает?

– Конечно, не узнает, – подтвердил Клюсс.

– Мой командир хочет, чтобы вы шли прямо во Владивосток, но я лично этого вам не советую.

– Это почему же? – удивился Клюсс.

– Мы любим свою страну, вы любите вашу. Зачем нам ссориться? Я знаю, скоро наша армия уйдет из Владивостока. Вам лучше подождать…

Клюсс и Беловеский с любопытством смотрели на Ямомото. Чего он хочет? А может быть, он просто провокатор? После небольшой паузы Клюсс спросил:

– Не понимаю, кто вы, лейтенант? Какие цели преследует и вы лично?

Ямомото понизил голос:

– Среди наших молодых офицеров есть такие… Японские декабристы. Я один из них…

– Какова же ваша программа? – с нескрываемым интересом спросил Беловеский.

– Мы думаем, что ссориться с русскими не следует. Япония должна быть морской империей. Нам нужны Филиппины… Зондские острова… А не холодная Сибирь. Нужно освободить народы Азии от ига европейцев и американцев. Это историческая миссия Японии…

Наступила пауза. Чтобы скрыть волнение, Ямомото пил кофе. Его черные глаза сверкали.

– Понятно… – нарушил молчание Клюсс. – Но я в политику не вмешиваюсь. Мне совершенно безразлично, какая партия у власти во Владивостоке. Лишь бы власть была русская. Выполнив задание, я вернусь туда. И никто меня за это не осудит… А любезностью вашего командира я всё‑таки воспользуюсь.

Ямомото насторожился.

– Я хочу его попросить, – продолжал Клюсс, – распорядиться передать во Владивосток капитану 1 ранга Подъяпольскому мою ответную телеграмму. Сами понимаете, пользоваться береговой станцией мне неудобно, а наш передатчик слаб. Сейчас я набросаю текст.

Через минуту лейтенант прочел:

«Владивосток Морштаб каперангу Подъяпольскому 303 После завоза снабжения и приемки пушнины Командорах возвращаюсь Владивосток старлейт Клюсс 031».

Тем не менее Ямомото был разочарован. Ведь он так и не узнал, куда пойдет русский корабль. Интуиция разведчика говорила ему, что не во Владивосток.

Он встал, с достоинством откланялся и, сопровождаемый Беловеским, направился к трапу.

26

Когда Клюссу доложили, что Якум вернулся с берега, он немедленно прошел к нему:

– События развертываются, Александр Семенович. Как бы нам не отстать от них. Сейчас у меня был японский офицер с «Ивами» и передал телеграмму из Владивостока. Вот, прочтите.

Якум читал:

«Лейтенанту Клюссу командиру Адмирала Завойко Во Владивостоке произошла перемена правительства точка В подчинении нового правительства состоит Сибирская флотилия точка Командующий Сибирской флотилией приказал Адмиралу Завойко получением сего зпт не заканчивая операций зпт идти во Владивосток точка Начштаба каперанг Подъяпольский 303».