Ускорили процесс неугомонные урумту. Утречком зазуммерил радиофон, и бархатный баритон Омара порадовал:

— Твои каннибалы вчера к ночи разожгли восемь костров перед пещерами. Спутник передал сразу, но я не хотел тебя будить. Что ты по сему поводу думаешь?

— Может, мясо в дорогу коптят? Перед прошлым походом жгли костры?

— Никого это тогда не волновало. — Омар рассмеялся. — Наблюдений не было. Мы же не предполагали там племя… В общем, вертолёт тебе готовить?

— Его всё равно готовить. Кто полетит?

— Бруно и Джим согласились.

— Хорошо бы забросить в машину инструменты для ту-пу. Отдельным контейнером. Лопаты, каёлки, геологические молотки, ножовки… Да и купам ножовки пригодятся.

— Может, топоры? — вставил Омар.

— Топоров боюсь, — признался я.

— А Марату Амирову много доставили. По его же просьбе.

— Это я помню. Но и тогда мне показалось, что с топорами он поспешил.

— Ну, тебе виднее. Что для тебя лично?

— Побольше тушёнки с макаронами. Баночки со свежим хлебом. Остальное — как всем.

— Самовар тебе уже приготовили.

— Тогда ещё и чаю. И туристический топорик — щепок нарубить.

— Что ещё надо от спутника?

— Вектор походных костров.

Через два часа Розита сообщила, что костры возле пещер погасли, и цепочка людей двинулась на юг.

— Сколько их?

— Сорок. Будь осторожен! Умоляю!

— Живи спокойно. Ничего не случится.

Розита вырубилась, а я заглянул в соседнюю палатку: на месте ли Тор? Скоро и нам с ним в поход…

Вождь был на месте — заканчивал плести пол под куполом парашюта. Может, надеялся, что здесь будет жить Лу-у с мужем?

Посреди пола виднелся в палатке аккуратно оплетённый многоугольник чистой земли. Видимо, для очага. Как сочетался бы этот очаг с парашютным шёлком, пропитанным Бог знает какими смолами, я сообразить не мог. Ну, оттянуть для дыма верхний клапан — дело нехитрое. Но открытый огонь в такой палатке?.. Что-то мы недодумали…

Вообще, бурного строительства в селении не ощущалось. Лишь «гвардеец» Кыр да удачливый Щур, мой тёзка, ставили новые хижины. Причём Щур начал работу сразу после всенародного признания своих успехов. Видимо, надеялся, что уж теперь-то какая-нибудь девица его выберет.

Обе стройки были на виду, я не раз останавливался возле них, и постепенно выяснялось, как начинают купы хижину.

Как и везде, они сперва выравнивали площадку, лили на неё воду, чтоб понять, куда она стекает. Туда и добавляли дёрн с речным песком, трамбовали пятками, пока вода не начинала застаиваться.

После этого прокладывали узенький сток посередине и вкапывали обожжённые с нижнего конца вертикальные слеги, образуя многогранник, переплетённый и скреплённый лианами. Так создавался каркас.

Поначалу Кыр и Щур долбили и ковыряли землю палками и копьями. Когда я понял их цель — принёс им по штыковой лопате, показал, как пользоваться. Однако они ходили босиком — сильно не надавишь… Пришлось к лопатам добавить по каёлке. И дело пошло.

Каёлки вообще привели охотников в восторг. Их рассматривали и обсуждали у всех костров. И особенно пристально изучал их отец Кыра — местный оружейник Бир.

Когда на стройках появились первые вертикальные слеги, я решился пустить в дело ножовку. У меня их было две.

Предложив Кыру и Щуру мыслеприёмники, я позвал их в лес. Едва мы вышли из селения, Кыр сказал:

— Наконец-то Сан заметил и нас.

Это был первый упрёк мне в племени купов. Объяснять его несправедливость я не мог. Проще не услышать.

Я попросил охотников выбрать два подходящих для них молодых дерева и спилил их неторопливо, по всем правилам, как учили нас в «Малахите». Потом предложил Кыру сделать то же самое.

Он взял ножовку осторожно, обнюхал и ощупал всю, включая ручку, пилил медленно, по нескольку раз вынимая пилу из каждого разреза. Но все три разреза сделал нормально, и сообща мы свалили дерево именно туда, куда и было намечено.

После этого я показал, как спиливать сучья.

Следующее дерево Щур свалил быстрее Кыра. Они оказались способными учениками оба, и ножовку я им оставил. Чтобы валили деревья вдвоём. Так безопаснее.

Мыслеприёмники я им оставил тоже. Это был первый прорыв за тот круг, который очертил для меня Тор. Всё получилось само собой, естественно, и обижаться на меня вроде не за что.

Не знаю уж, что подумал обо всём этом Тор, но сделал вид, будто ничего не заметил. И я был благодарен ему за это.

А вот помочь ему в плетении пола я не мог. И, поглядев на его обречённо неторопливую работу, отправился к вертолёту — готовить подарки для вождя ту-пу.

В контейнерах, однако, попадались всё те же вёдра, стаканчики, лопаты, каёлки, геологические молотки… Всё это у Тили уже было. Повторить? Тили всё-таки живёт не в пещере вождя…

Мелькнули ещё и лучковая пила, рубанок с шерхебелем… Совсем ни в какие ворота! Неужто кто-то думал, что я тут буду доски строгать? Или учить этому?..

Конечно, можно подарить штыковую лопату. Или совковую. Но я представил, как Тор будет с этой лопатой торжественно вышагивать по тропинкам и ступенькам пещерного селения — и отказался от такой идеи. Вдруг смешным покажется не только мне? Разговор-то предстоял серьёзный…

В итоге наполнились два ведра, и в это время меня вызвала Розита.

— Первый костёр горит, — доложила она. — Вектор от ночных костров уходит западнее купов.

— Они неплохо ориентируются на местности, — подумал я вслух.

— Может, у них давно отработаны маршруты? — предположила Розита. — Ведь столетиями одно и то же.

— Лучше твоего объяснения и не придумаешь! — согласился я.

— Мне нравится твоё спокойствие.

— Не вижу причин волноваться.

— С тобой хотел поговорить Натан Ренцел.

— О-о! Я ведь до сих пор его не видал. Кажется, это у нас самая таинственная знаменитость.

— Ради него включишь экран?

— А ты уже обиделась? Включаю! И ты покажись!

У Розиты была новая причёска — без привычной чёлочки, с открытым высоким лбом, с крупными, вроде бы небрежными завитками пышных чёрных волос.

— Ты сногсшибательная красавица! — выпалил я. — Даже не верится, что тебе может быть чем-то интересна небритая личность заморского собеседника.

— Я бы тебя быстренько обрила! — Розита вздохнула. — Добраться бы!.. Так на Ренцела переключать?

Натан Ренцел оказался лысоватым, большеухим, толстогубым, с доброй и беззащитной улыбкой, с грустным взглядом больших карих глаз. Ни за что не подумал бы, что этот, такого сверхдомашнего уютного вида человек, которому только в шлёпанцах перед телевизором млеть, мог спасти сотни людей от кошмарной смертельной болезни, мог избавить целый материк от опаснейших насекомых.

А ведь война с ними была ничуть не легче войны с озверевшими людьми…

— Комары донимают? — поинтересовался Натан.

— Нет.

— А вообще они водятся?

— Полно! Рядом болото.

— Значит, работают прививки?

— Видимо. Спасибо за них!

Вакцина от ренцелита тоже была его делом. Прививки нам сделали ещё на орбите, перед спуском звездолёта на планету.

— А как относятся к комарам аборигены? — продолжал спрашивать Натан.

— Примерно как мы на даче. Хлопают по рукам, по ногам.

— Болезней за эти дни не случалось?

— Если честно — не знаю. В хижины пока не зван. Может, там кто и болеет. Но переполохов не наблюдал. От похорон тоже Бог миловал.

— Ну, похороны в небольшом племени — событие чрезвычайное! — Густой низкий раскатистый бас Ренцела прозвучал в этой фразе особенно выразительно. Почти артистически! Дал же Бог такой звучный убедительный голос человеку, которому для его работы это совершенно не требовалось! Мне бы таким басом с дикарями беседовать! Действительно был бы голос «сына неба»! — Значит, у них природный иммунитет, — подытожил Натан. — Всё прекрасно! Но твари эти нужны нам живьём. Рано или поздно заниматься ими придётся.

— Не представляю, как сумею доставить их живьём. Разве что в бутылочке из-под тайпы? Так ведь передохнут!