— А я пришлю ловушки, — спокойно объяснил Ренцел. — В них заложен корм. Есть вентиляция. Полный комфорт для комаров! Благоустроенная тюрьма! Вот ребята полетят… Тебе только расставить ловушки и собрать, когда заполнятся хоть на четверть. Возьмёшься?

— Конечно.

— А потом я за ними прилечу.

— С удовольствием приму такого гостя!

— За другими насекомыми ещё не наблюдал?

— Не успел. Сплошные цейтноты.

— Все наши цейтноты — обычно следствие чьей-то агрессивности. — Натан грустно вздохнул. — Мне тут легче всех — я могу уничтожить своего агрессора. А ты вынужден его спасать… Ну, ухр Сан! — Натан широко улыбнулся.

— Уже знаешь?

— Это мгновенно разошлось! Демоническая сила телевидения! Даже дети в школе кричат друг другу «ухр», обзываются «кхунами» и «кхонами». Первый зримый итог твоего телемоста двух вождей…

За ночь выяснилось однозначно: урумту идут к «пещерным крысам». Поэтому утром я сказал Тору, что пора лететь к Уйлу. Вождь сразу жёстко распорядился:

— Иди к своей страшной хижине. Мы с Саром сейчас придём.

Приближалась опасность. Тор начинал командовать.

Они пришли к вертолёту вслед за мной. Оба — в боевых ожерельях. Оба — с геологическими молотками. У обоих висели на груди медальонами сложенные перочинные ножи на красных ленточках.

Уже спокойно, привычно Тор забрался в машину первым. Сар, глядя на вождя, тоже не осторожничал, не оглядывался.

Я усадил обоих на откидные сиденья и выставил перед ними два белых ведра со всем, что удалось туда уложить.

— Посмотрите подарки для Уйду, — попросил я.

Тор подарки одобрил. Сар тихо поинтересовался: есть ли ещё иглы для стрел?

Я порылся в контейнере и выудил из-под стопы отрезов пакет с нитками, иголками и ножницами. Вынул из него пачку крупных иголок.

Сар развернул её, оглядел иголки и с явным сожалением опустил в ведро. Как от души оторвал. Понял, что отдаёт по сути своё.

Однако этого ему показалось мало. Он развязал ленту на груди, обмотал её вокруг перочинного ножа и тоже положил в ведро.

Это было особенно трогательно.

Полагалось пристегнуть обоих пассажиров к откидным сиденьям ремнями. Но я боялся, что они поймут это как ограничение свободы, причём самое унизительное. И поэтому лишь попросил на ноги не вставать, пока не прилетим в селение ту-пу. Хижина, мол, иногда качается, будто плывёшь на плоту. На плотах они плавали. Пусть будет безопасная ассоциация…

Идти я решил на небольшой скорости и при минимальной высоте. Чтобы всё-таки не качнуло.

После этого запер дверцу, включил мотор и в зеркало увидел, что оба вцепились в сиденья с напряжёнными, окаменевшими лицами. Молотки лежали у ног — не до них…

Если бы Тор выгребал содержимое кхета руками, он съел бы плод минут за семь. Так что я не ошибся: за пятнадцать минут мы долетели, и я посадил вертолёт на вершину холма. За всю дорогу никто не произнёс ни слова. И я не уверен, что пассажиры мои были в состоянии осмысливать то, что видели.

Заглушив мотор, я выбрался наружу и сообщил:

— Мы в селении ту-пу. Можете выходить.

Тор поднялся осторожно, на дрожащих ногах, медленно спустился по ступенькам и огляделся с удивлением, которое граничило с ужасом.

Наверное, с таким же удивлением оглядывался бы я где-нибудь на окраине галактики в Андромеде, за тысячу семьсот световых лет от Земли, если бы некие инопланетяне перенесли меня туда из Солнечной системы за те же пятнадцать минут.

Селение Тор узнал. Похоже, прежде бывал тут. Хотя и видел его тогда, в другом ракурсе — снизу. Но никак не мог осмыслить мгновенную для него дорогу. Значит, то, что видел он по пути сквозь стёкла кабины, не воспринималось как нечто реальное. Он ведь никогда раньше не глядел на землю с такой высоты… И поэтому реку не воспринимал рекой, лес — лесом…

Сар вылез из машины внешне невозмутимо. Глядел он не столько по сторонам, сколько на Тора. Как бы страховал его безопасность. И не забыл прихватить геологический молоток. А Тор оставил свой в машине, и я вынес его вместе с вёдрами.

Постепенно Тор сориентировался и подобрался к краю обрыва. Увидев, что десятки людей глядят вверх с тропинок и площадок, Тор вспомнил, что он вождь и прибыл сюда тоже к вождю. Он выпрямился, повёл головой направо, налево и крикнул:

— Уйлу! Уйлу! Ухр Уйлу!

Голос вдруг изменил ему, сел, и крик получился хриплым.

Я решил поддержать его авторитет у местного населения и на средней громкости произнёс в мегафон:

— Уйлу! Ухр Уйлу!

Эхо, ударяясь то в один обрыв, то в другой, повторило слова многократно и затихло внизу, у самой воды.

Невольно подумалось, как невероятно зазвучала бы здесь музыка. Возможно, одна гитара воспринималась бы как целый струнный оркестр, а фортепиано — как орган. Но, может, и ничего не получилось бы — только какофония.

Попробовать бы когда-нибудь, хоть с магнитофоном!..

Тем временем на противоположном берегу, на просторную площадку возле моста медленно вышел человек в тиаре из перьев и глухо прокричал несколько слов. Последнее было — «Уйлу». Возможно, поинтересовался: кто тут спрашивает вождя?

В бинокль я увидел у него седую бородку, седые пряди на голове и морщинистую кожу лица. Он казался намного старше вождя купов.

Вслед за ним выполз из пещеры совсем уж съёжившийся старичок и замер на камне у самого входа. Глядел он сразу вверх — понял источник событий! — и даже руку приложил к глазам, чтоб солнечные лучи не мешали.

Тор помахал местному вождю рукой и трижды прокричал:

— Тор ю купум!

— «Тор из купов», — перевёл мой мыслеприёмник.

После этого Тор подхватил молоток и направился к спуску. Сар послушно пошёл за ним с обоими вёдрами и со своим молотком. Я остался на месте. Меня не звали. Тут я был всего лишь шофёр дипломатической миссии.

В бинокль я следил, как Тор и Сар спускались по тропинкам и лесенкам, как вышли на мост и как встретил их точно на середине моста старый вождь племени ту-пу. Они пошли рядом с Тором к его пещере. У входа Тор перехватил протянутые Саром вёдра, оставил ему свой молоток и скрылся в пещере вместе с вождём Уйлу. Вслед за ними уполз в пещеру и старичок с камня. А Сар с двумя молотками остался у входа. Один молоток он заткнул за пояс, второй держал в руке. Возле него собрались ребятишки, голенькие, как и в племени купов. Взрослые почтительным полукругом остановились подальше. Сар казался мне сверху повыше и покрепче местных мужчин.

Я опустил бинокль и подумал, что если сейчас из-за какого-нибудь куста вдруг вынырнет Тили, мне нечего будет ей дать, кроме отрезов сатина. Все остальные подарки, на какие я способен, она уже получила.

Честно говоря, хотелось бы её увидеть, рассказать о надвигающейся опасности и передать те же предупреждения и просьбы, о коих толковали сейчас внизу вожди. Подобную информацию всегда лучше дублировать на разных уровнях.

Но Тили не появлялась, а вызвать её мегафоном я не решался. Это могло повредить и ей и её семье. Одно дело — случайный разговор при случайной встрече, другое — вызов на переговоры о том, что обсуждают вожди. Всё ведь происходило на глазах целого племени!

А вожди беседовали около часа. И расстались, судя по всему, друзьями. Уйлу, обняв Тора за плечи, проводил его по мосту до другого берега, и только тут Тор, вроде бы небрежно, взял из рук Сара свой молоток.

Вслед за вождями опять же выполз из пещеры и застыл на камне съёжившийся старичок.

Уже забравшись в вертолёт, Тор сообщил:

— Уйлу обещал выполнить просьбы вождя Миха. Уйлу видел оружие сынов неба и благодарен за него. Оружие дарил им ты?

Пришлось признаться:

— Я, больше некому. Но не вождю Уйлу, а дочке охотника Фора. Она подсматривала за мной на этом холме и чуть не упала.

— Уйлу это видел, — спокойно доложил Тор. — Ты спас эту девушку, и, если захочешь, племя отдаст её в твою хижину. Так сказал Уйлу. Пещеры на холодном берегу будут пусты. Так он сказал. Но хуры не войдут на мост. Кто войдёт, того убьют. Ты доволен?