Опять его захлестнули размышления: как статуэтка Бафомета и ритуальная чаша могут быть связаны между собой? Ведь чаша ещё со времён Гуго де Пейном тоже называлась Бафометом. Неужели первый магистр ордена имел какое-то отношение к статуэтке? Владел ею? А уж потом она попала в руки Клермона де Бланшефора…

Шевалье не находил ответов на многочисленные вопросы. Но он знал одно: ему хотелось испить красного вина из ритуальной чаши… Причём с кровью…

Шевалье де Кавальон уже две недели не видел Федельм и совершенно извёлся. Она снилась ему обнаженной, лёжащей на волчьей шкуре. Наконец, он решил прекратить внутреннюю борьбу и отправился в Беннахи.

Знакомые холмы быстро привели к нужному месту. Да, но Кавальон не зная, где, именно, находится дом Федельм, направился к Кеймсу. Его встретила Этильтрида, хлопоча у очага. Он сразу же перешёл к делу и сказал на скудном гаэльском:

– Я ищу Федельм.

Этильтрида выпрямилась, как струна, пристально посмотрев на Кавальона:

– Знаете ли вы, что Федельм – дочь нашего главы, лорда Каэльта Мак Кумала?.. Найдёте её в замке Крэг Фадриг.

Огюст понял речь женщины: неужели Федельм живёт в том самом сказочном замке на вершине горы? Он был полон решимости её увидеть, даже если бы пришлось взять замок штурмом.

Огюст сел на лошадь и направился в сторону замка. Дорога петляла по отрогам Гримпиан, пытаясь запутать и сбить его с пути, но шевалье упрямо продвигался к цели. Наконец показался замок. Вскоре Кавальон достиг рва, проехал подъёмный мост и остановился перед воротами.

Вблизи замок казался ещё выше. Он состоял из трёх огромных башен. Самая высокая башня-донжон* – в центре, две башни-турели[59], увенчанные машикулями, пониже, – по бокам. Окна располагались столь высоко, что из них, вероятно, обитатели замка могли наблюдать лишь за полётом птиц. Кавальон рассмотрел старую древнюю кладку камней внизу, выше – относительно свежую, светлую. «Видимо, старому замку лет триста, а то и больше. Наверно, он был разрушен в постоянных межклановых войнах, затем заново отстроен», – подумал Огюст.

Из надвратной башни высунулась огромная рыжая говорящая грива:

– По какому делу?

– Я хотел бы видеть госпожу Федельм, – вежливо на ломаном гаэльском объяснил шевалье.

Грива кивнула и исчезла, ворота открылись. Шевалье въехал во внутренний двор замка. По двору важно ходила огромная свинья, привязанные лошади, накрытые попонами, стояли под навесом и жевали сено. Шевалье спешился, гилли[60] взял лошадь под уздцы и отвёл к коновязи. Огюста провели в башню-донжон, где всё тонуло в полутьме даже ясным днём, горели лишь несколько факелов, освещая лестницу. Слуга поднимался всё выше и выше, шевалье следовал за ним, наконец, они прошли по узкому коридору и оказались перед тяжёлой дубовой дверью.

Слуга открыл дверь и на мгновение исчез.

– Прошу вас, господин, входите.

Огюст вошёл в комнату и огляделся. Комната была достаточно просторной, с камином в углу, щедро задрапированная светло-зелёной тканью: полог кровати, накидки на столе, стульях и креслах, занавеси на окнах. Всё выглядело богато и обстоятельно.

Федельм сидела в кресле напротив камина, жестом руки пригласив Огюста расположиться напротив. Он послушно опустился в кресло, которое оказалось не очень удобным и жёстким.

Огюст смотрел на девушку, не зная с чего начать. Федельм мило улыбалась, её серые глаза блестели и казались ещё глубже от шёлкового платья того же цвета, которое было на ней. Она сидела прямо с достоинством аристократки, Огюст даже засомневался, что в хижине они были вместе и предавались плотским неистовствам.

Федельм, выдержав паузу, пришла на помощь:

– Рада вас видеть, рыцарь из Килмартина. Наши девушки, клана Мак Кумал, собираются замуж за рыцарей с озера Лох-О. Мой отец, лорд Каэльт, дал согласие. Полагаю, что свадьбы скоро состоятся.

Огюст собрался с духом, напрягая все скудные познания гаэльского:

– Федельм, я прошу вашей руки! Выходите за меня замуж!

Она отреагировала так, как будто ждала этого.

– Известно ли вам, рыцарь, что кельтские девушки вольны выбирать себе мужчину по собственному усмотрению?.. Наличие замка у жениха желательно, но необязательно.

Шевалье смутился, соображая, отказали ему или нет. Федельм протянула руку для поцелуя, и он страстно припал к её хорошеньким пальчикам, понимая это как знак согласия.

Гонения на тамплиеров, наконец, достигли Шотландии. Король Роберт не горел рвением услужить Филиппу Красивому и пересажать всех тамплиеров подряд в эдинбургскую темницу. Но магистр Уолтер де Клифтон всё же был арестован и заключён в тюрьму в Эдинбурге.

Это послужило серьёзным поводом для беспокойства. Сиятельный де Безье собрал рыцарей на Иннис Шилд:

– Господа! Как мне ни прискорбно, но вынужден, сообщить вам неприятную новость – арестован магистр шотландской прецептории Уолтер де Клифтон!

– Надо срочно жениться! – высказались одновременно несколько рыцарей.

– Хорошо! – Безье поднял руку, призывая к тишине. – Именно об этом я и хотел с вами поговорить. Я уже обсуждал с лордом Мак Кумалом такую возможность, ещё на празднике Самайн. Он не возражал. Напротив, полностью одобрил моё предложение. Наша прецептория, должен заметить, считается по шотландским меркам состоятельной, особенно, когда я поведал лорду о подъёмных в двести флоринов золотом. Предлагаю, жён приводить в прецепторию на Лох-О, что позволит нам хоть как-то сохранить наши обычаи, окончательно не превратиться в кельтов.

– Разумно! – одобрили рыцари.

– Но, господа, существует другая проблема, девушки по большей части, христианки лишь формально. Но сути своей, они – язычницы, частично перенявшие христианское учение, которое с трудом здесь приживается. Да и священника в Аргайле найти не так просто! Увы, но Обан – не Эдинбург и не Абердин, да и церковь закрыта уже много лет. Где настоятель неизвестно никому…

– Что же делать? – заволновались обеспокоенные рыцари.

Граф де Безье предложил простой выход.

– Разумнее всего переговорить с Каэльтом Мак Кумалом и провести церемонию около церкви на Иннис Шилд самим, без священника, тем более, что горные кельты не тяготеют к христианству. Главное, церемония состоится при свидетелях, пригласим филида-юриста для составления брачных договоров. Единственным нерешённым вопросом остаётся – срок заключения брачного договора. По кельтским законам, брак может быть как постоянным, так и временным. Какое решение мы примем?

– Ваше сиятельство, смею высказаться, временный брачный союз не по-христиански! – сказал виконт Каркасонский. – А если появятся дети! Они что тоже будут временным явлением? Раз мы не хотим окончательно слиться с кельтами, то должны воспитывать детей в христианских традициях.

– Заключаем постоянные договора! – поддержали все рыцари.

– Итак, остаётся назначить время бракосочетания. Лучше провести церемонию первого декабря. У кельтов все праздники начинаются с первого числа. Думаю, Мак Кумала это устроит, – подытожил Безье.

Рано утром первого декабря рыцари стояли в Килмартин в боевой готовности, ждали невест, свидетелей и местного филида. От них валил пар, воздух был холодный, на остатках жёлтой травы лежала изморось.

Наконец, появился конный кортеж. Рыцари замерли в напряжении и волнении – не каждый день женишься! Гости спешились. Каждый рыцарь взял за руку свою невесту и проследовал с ней на Иннис Шилд, к церкви.

Огюст де Кавальон подошёл к Федельм. Она стояла рядом с отцом, лордом Мак Кумалом. Огюст поклонился лорду, тот оценивающе взглянул на своего будущего зятя, потому как на Самайн, не обратил на него особого внимания.

Любимая дочь поставила условие своему высокородному родителю – либо голубоглазый рыцарь Огюст, либо – обет безбрачия. Мак Кумал, конечно, понимал, что это бесстыдный шантаж, но перечить не стал. Рыцарь, так рыцарь, главное – красивый, здоровый воин. Да и про прецепторию на Килмартин говорят, что золота там достаточно. Кто его видел, неизвестно, но сообщали кельты друг другу это как истинный факт.