Легкую? Ну, это мы еще посмотрим!

Готовясь к неизбежной драке, Николка набычился и сделал шаг назад. Сунул руку в карман, чтобы выключить, на всякий случай, рацию, – мало ли? – и тут пальцы наткнулись на прохладный металл другого подарка из будущего.

– Если придется применять, – говорил Ваня, – направляй сопло прямо в лицо противника. Расстояние – метр, не больше…. Ну, по вашему, – аршин с четвертью. А лучше – еще меньше. Целься прямо в глаза: нажал, досчитал до трех, отпустил. Постарайся выбрать момент, когда противник идет на тебя – а сам отходи, пусть он войдет в облако газа, навстречу струе . Да, и главное: если будешь на улице – следи за ветром. Если он дует на тебя, сначала надо развернуть противника, а то сам ому достанется. И на всякий случай – глаза закрой на секунду, а то мало ли…

Ваня втолковывал гимназисту все эти премудрости у себя дома, в далеком 2014 году, взяв в качестве наглядного пособия, большой пестрый цилиндр. При нажатии на белую крышечку, из крохотной дырочки в боку вылетала мгновенно истаивающая струя белесого тумана. Ваня назвал ее "освежитель". Туман, и правда, оставлял после себя приятный, хотя и резковатый запах, напоминающий аромат апельсинов.

Но этот баллончик был маленьким и черным; он удобно помещался в ладонь, да так, что большой палец ложится на кнопку распылителя – и быо под его крышкой отнюдь не освежитель…

Гимназист встретил недруга именно так, как и советовал Иван– прямо в глаза, с расстояния меньше шага. Кувшинов ринулся на Николку, угрожающе размахивая кулаками, и получил струю перцового аэрозоля точно в глаза. Николенька изо всех сил захмурился, посчитал про себя: "..два, три" – и, отбежав на пару шагов, с опаской открыл глаза. Спутники Кувшинова, еще ничего не понимая, ринулись на врага, и Николка немедленно среагировал: отскакивая назад, он трижды нажал на крыщку баллончика, ставя между собой и нападающими едкую завесу.

Переулок огласился криками боли и ужаса. Все трое супостатов катались по брусчатке – они истошно орали и изо всех сил терли глаза. Бесполезно – веки терзала острейшая боль, глаза ничего не видели, их заливало слезами; незадачливые драчуны едва не теряли рассудок от ужаса.

Николка вспомнил инструкции: "если случайно попадешь в облако газа, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не три глаза руками – будет только хуже. Лучше всего –побыстрее промыть глаза водой."

А Кувшинов и остальные продолжали с воплями кататься в пыли – и неистово терли горящие от перцового аэрозоля глаза. Растерявшийся Николка – он никак не ожидал такого сильного эффекта, – хотел подбежать к несчастным, объяснить, что делать, помочь…. но тут, в другом конце переулка показались люди, и мальчик, перепуганный тем, что его могут застать на месте преступления, опрометью кинулся прочь – дворами, на Гороховскую.

Глава шестнадцатая

Возле дома Николку уже поджидал Иван.

Ну где тебя носит? – недовольно произнес мальчик вместо приветсвия, протягивая руку. – рацию чего не включил, договорились же? –

И точно! В пылу событий, Николка забыл о черной коробочке, лежащей в кармане. Наверное, Ваня все это время пытался вызвать мальчика – но безуспешно.

– Слушай, с тобой вообще, все в порядке? – встревоженно спросил Иван, приглядевшись, наконец, к гимназисту. А то что-то ты встрепаный какой-то….

– – Да я… там Кувшинов и еще двое… баллончик твой.. а они… – только и смог выговорить запыхавшийся Николка. Впрочем, Ване хватило и этого.

– Все ясно. Кто-то на тебя наехал, а ты угостил их аэрозолем. Так? – Николка кивнул. – Ну так и что теперь? Сами, олени, раз нарвались, тебе-то о чем париться? –

Опять Ваня перешел на свой невообразимый сленг! Николка с трудом понял только, что гость из будущего не видит в случившемся ничего дургого – и пустился в сбивчивые объяснения:

– Они так страшно кричали! И по земле катались! Я хотел скзалать, чтобы глаза не терли, а там, в переулке, люди, ну вот, я и побежал! Наверное, надо вернуться и помочь им, да? –

– Обойдутся. – отмахнулся Ваня. – А нечего понты колотить… ну, то есть, я хотел сказать – нападать втроем на одного.– поправился он, обратив, наконец, внимание на Николкино недоумение. – Да и ничего с ними не сделается, поорут-поорут и перестанут. Перцовый аэрозоль – штука злая, но глазам вред не наносит… вроде бы. –

Вроде бы? А если все же наносит? – Николка, отойдя от возбуждения, теперь не на шутку переживал за своих противников. – А если Кувшинов ослепнет? –

– Ни фига с ним не сделается. – отмахнулся Иван. – Ну, походит денек с красными глазами – подумаешь, беда! В другой раз умнее будет. –

– Да они, наверное, вообще ничего не поняли. – возразил Николка. Они только броситься на меня успели, а я сразу – из баллончика в глаза… –

– Ну и правильно! – отрубил Николка. Как говорят у нас, в Америке: – и мальчик заговорщицки подмигнул гимназисту, – если тебя ударили по щеке –подставь другую, а потом – уход под локоть и прямой в челюсть. –

Николку слегка задело то, с какой небрежностью Ваня обошелся с цитатой из Писания. В доме Овчинниковых хоть и не наблюдалось особого религиозного пыла, но, тем не менее, и отец мальчика, морской офицер, и тетя Оля, выпускница Института Благородных девиц, относились к Слову Божьему весьма серьезно – и успели внушить это отношение и Николке. Правда, Василий Петрович придерживался более "передовых", как он выражался, взглядов, и изредка подшучивал над нравоучительными цитатами из Писания, на которые не скупилась тетя Оля; но все же, столь смелых шуток не позволял себе и он.

Ваня тоже заметил Николкину реакцию. Накануне, по дороге домой, он имел долгий разговор с отцом. Тот все не мог забыть выходки Ивана в кофейне – той самой что окончилась скандалом с ревнителем гимназической дисциплины; и в наказание заставил сына выслушать длинную лекцию о том, как важно в их положении соблюдать обычаи 19-го века и ни в коем случае не злоупотреблять словечками и выражениями из века 21-го. Ваня обещал быть паинькой и следить за словами – но, похоже, хватило его ненадолго. Так что теперь, вспомнив отцовские наставления, мальчик смутился и постарался как-то сгладить ситуацию:

– Никол, ты не напрягайся.. то есть не переживай. Ты ведь имеешь право защищаться, верно? Ну, когда к тебе лезут? –

Николка с готовностью кивнул. Вообще-то, московские гимназисты не отличались мирным нравом. Скорее наоборот – в гимназиях постоянно дрались. И "один-на-один" и целыми класами. Не раз гимназист выбирался их схватки хлюпая разбитым носом и придерживая рукой с разбитыми в кровь костяшками оторванную полу шинели. Охотно и часто дрались пряжками форменных ремней. Случалось – мальчишки из старших классов притаскивали в гимназию свинчатки – и сворачивали ими чужие скулы. Жесткие, почти железной твердости ранцы с верхом из зеленоватой тюленьей шкуры, были излюбленными метательными снарядами: после очередной потасовки недавние противникам нередко приходилось ползать на карачках собирая карандаши, тетрадки, учебники и прочее расссыпанное на поле брани имущество.

В Николкиной гимназии нравы были помягче; но все равно, драки, что на переменах, что после уроков, не считались чем-то из ряда вон выходящим. Здесь, как и в учебных заведениях по всей России, в ходу были неписаные правила честной схватки – так, запрещалось бить ниже пояса, а так же драться ногами. Ударить лежачего считалось особо позорным поступком; нарушителю могло достаться от всех участников драки, как от своих, так и от чужих.

– Ну ладно, – Ван, уже забыл и думать о проишествии, – тут у меня к тебе дело есть, важное. Отец прийти не смог, занят –вот я и один. Может, пошли к тебе, а то дворник этот ваш на меня уже минут десять как-то подозрительно косится… –

Ваня уже бывал у Овчинниковых, и даже ночевал у Николки в комнате – в ту незабываемую ночь первого визита в прошлое. Но тогда мальчик был как в чаду – он толком даже комнаты не рассмотрел – так, громадных размеров стол на львиных лапах да журнал "Вокруг света", с которого и началась легенда о приезжих из Русской Америки. Но на этот раз он мог оглядеться повнимательнее.