Удивительно, но, сколько я ни пыталась представить родителей, например, или братьев-сестер, ничего не получалось. Будто их и не было никогда!

Ехали мы недолго. К закату солнца уже показались черные от копоти стены. Да это же настоящая крепость! Через обмельчавший ров был перекинут мост из свежих еще бревен. Такими же были и ворота. Прямо около них с зубчиков крепостной стены свешивался мужик, обвязанный веревкой. Он держал ведро, в котором была, видимо, красная краска, и пытался огромной просто кистью закрасить копоть. Получалось плохо. Граф удостоил мужика коротким взглядом и еле слышно вздохнул. Я ничего не спрашивала, но он пояснил:

— Эльфы, дери их за ногу, не могли взять мою крепость, а потому решили просто поджечь!

«Да уж, — подумала я, — война многих затронула». Война! Это походило на очередное озарение, и я решила спросить.

— А война давно закончилась?

— Да уж месяца два как минуло! Их Властитель просто увел отсюда войска и слова не сказал.

Властитель… Я мучительно пыталась вспомнить. Ведь что-то такое вертится в голове…

Двор был пуст. Опускавшийся вечер разогнал всех по домам. Кавалькада, следовавшая за графом, тоже разбрелась, едва въехала за ворота замка. Так что лорда сопровождал теперь только Гвидо.

— Мой лорд, — из ближайших дверей вышел старичок. В своем черно-белом облачении был он похож на пингвина. Длинный нос, будто выходящий из бровных дуг, усиливал сходство. Вот только поверх строгого сюртука на нем был вязаный жилет из простой не крашеной овечьей шерсти.

— Грим, — граф спустил меня прямо на руки к подбежавшему Гвидо, — подготовь комнату нашей гостье, нагрей воды и подай ей ужин. Я буду у себя.

Он соскочил с лошади, отдал поводья подбежавшему конюху и подошел ко мне. Я стянула с себя плащ, которым он меня прикрывал всю дорогу, и протянула ему. Он кивнул Гриму. Тот тут же его взял из моих рук.

— Прошу прощения, леди Алиса, я вынужден покинуть вас, — его закрепленные в прическу волосы блестели в свете фонарей, уже горевших во дворе. — Если составите мне компанию за завтраком, я буду очень рад.

Он поклонился и решительным шагом направился к центральному входу, тогда как Грим пригласил меня к ближайшему левому крылу замка. Я не сопротивлялась, напротив, была признательна лорду. Ужинать с ним и о чем-то беседовать было невмоготу. Грим провел меня по узкой круглой лестнице на третий этаж, потом по почти темному коридору до одной из комнат.

— Прошу, леди, — он распахнул двухстворчатые двери, зашел в комнату и внимательным взглядом осмотрел, будто проверяя, все ли на месте. — Сейчас служанки принесут воду и ужин.

Он поклонился и, пятясь, исчез в полутьме коридора. Я облегченно выдохнула, взяла оставленную Гримом керосиновую лампу и прошла к окну. Оно выходило во двор замка и сейчас, открывая вид на звездное небо, будто обрубленное снизу зубчатой стеной, и освещенный квадрат у самых подъездных дверей. Окна замка были темны, лишь в некоторых мелькали одинокие огни таких же ламп, как у меня в руках. Да уж, небогато живут нынешние аристократы. На фоне такой экономии на освещении был совершенно непонятен напыщенный вид лорда, будто напоказ выставляющего единственное, что у него осталось — внешний лоск. Сколько же ему лет? Сорок? Пятьдесят?

В дверь робко постучали и тот час же вошли две девушки. Одна несла лохань с парящей водой, а другая — поднос, заставленный посудой. Запах, распространившийся по комнате, был непривычен. Я не могла понять, что может так вкусно пахнуть и решила свое любопытство посторонним не демонстрировать.

— Госпожа, — поклонилась одна из девушек, — хозяин приказал помочь вам вымыться.

Я смутилась и, кажется, покраснела.

— Э… простите, как вас звать?

— Эля, госпожа.

— Эля, я сама справлюсь, — я просила. Получалось у меня это неловко, но девушка быстро сообразила.

— Хорошо, госпожа. Здесь есть комнатка, где вы можете привести себя в порядок, там же ночная ваза.

— Что? — я недоуменно смотрела на Элю.

— У госпожи в замке эта, как ее, — Эля задумалась, — ка-на-ли-зация? Вы, верно, очень богаты?

Удивительно, но что такое канализация я знала. Может, действительно, я из богатой семьи? А если Эля вспомнила ее в связи с ночной вазой, то становилась понятной роль оной. Мое задумчивое молчание Эля восприняла по-своему:

— Простите, госпожа, покойной ночи, — она кивнула второй девушке. Они поклонились и ушли.

Вот теперь я осмотрелась как следует. Комната хранила следы былой роскоши. Шикарная когда-то шелковая обивка стен теперь потускнела, кое-где она явно была заштопана, причем, грубо и в спешке. Огромную кровать ранее скрывал балдахин, теперь же от него остались лишь крепления на самом потолке. Из мебели был столик и мягкий стул. Пол сбит из маленьких лакированных дощечек. Еще читался прежний его узор, но значительная часть была либо повреждена, либо заменена на более светлые, видимо, за отсутствием других. На кровати меня ждала длинная ночная рубашка. Я взяла ее и вдохнула запах ткани: свежий, как утренний ветер.

Не буду рассказывать, как я приводила себя в порядок. Мне постоянно чего-то не хватало, а глядя на скользкий кусок на полочке и белый порошок в коробочке, меня вновь посетило ощущение, что я вообще не имею представления что такое. А еда мне понравилась. Я не могла сказать, какие блюда мне принесли, но все было очень вкусным. Сон сморил меня сразу же, едва только голова коснулась подушки.

Утро началось с осторожного стука в мою дверь. Я проснулась и не сразу сообразила, где нахожусь. В комнату же осторожно заглянула Эля.

— Госпожа, вы проснулись?

— Глупый вопрос, — буркнула я. — Заходи уже.

— Скоро завтрак и хозяин ждет вас. Я хочу лишь помочь вам собраться.

Тут же вошла вторая девушка и опять с лоханью. Она сразу направилась в маленькую комнатку, а Эля уже кружила около меня, словно фокусник доставая из карманов своего передника то большой гребень, то шпильки и заколки. Когда же я опять надела свое платье, она ахнула и залюбовалась. Вчера рассмотреть мой наряд она не могла из-за скудости освещения, зато сейчас при свете солнца, камни играли всеми цветами радуги, отбрасывая блики на золотую ткань. Несмотря на сон в лесу и путешествие верхом, она оставалась все такой же свежей и чистой, какой была, видимо, изначально.

— Жаль, зеркала нет, — вздохнула Эля, а, увидев мой изумленный взгляд, продолжила, — едва началась война, все, что можно было продать, мы вывезли из замка, чтобы купить оружие и еду.

— Ты тоже защищала замок? — я недоверчиво окинула ее оценивающим взглядом.

— Мы все стояли на стене и скидывали на эльфов горящее масло, — гордо ответила она.

Мне даже ответить ей было нечего. А где я была во время войны? Память молчала.

— Проводишь меня, — просто попросила я.

Она кивнула и бодро побежала по коридорам, так что я едва за ней поспевала.

— Вот здесь трапезная, — она кивнула на большую резную дверь. — С вашего позволения, госпожа.

Она присела передо мной и побежала по своим делам. Я же, собравшись с силами, вошла в столовую. За длинным столом, блестящим под лучами солнца, заглядывающего в многочисленные окна комнаты, сидели двое: вчерашний граф, хозяин замка, и молодой человек, постоянно морщившийся то ли от внутренней боли, то ли от своих мыслей.

— А вот и наша гостья, — граф встал и пошел мне навстречу. Он поклонился, взял мою руку и легко коснулся ее губами. — Вы сегодня просто очаровательны, леди Алиса.

Граф провел меня к пустующему прибору, пододвинул стул и только после этого вернулся на свое место.

— Станислав, позволь представить тебе леди Алису, — обратился он к молодому человеку. Тот кисло через силу улыбнулся. Граф же продолжил, — леди, это мой сын, Станислав.

— Теперь-то мы можем приступить? — оборвал его Станислав. Граф только метнул в его сторону злой взгляд.

— Что? Не терпится вина хлебнуть? Не стоило вчера столько пить!

— Отец, умоляю тебя… — застонал Станислав. — Только нотаций мне сейчас не хватает.