– Стоило хотя бы узнать, – подбодрил я сам себя. – А можно получить доступ к данным хозяев потока. Кто они такие?

– Информация закрыта, – ответил хранитель.

– Я могу получить продовольствие? Станция может быть снабжена необходимой мне атмосферой? – спросил я. – Я могу получить доступ к снаряжению?

– Возможно снабжение пищевым рационом, нужны образцы пищи, – ответил хранитель. – Атмосфера будет приведена в соответствии с твоими нуждами в одном из гостевых отсеков. Системы исчисления и времени будут приведены к привычным для тебя стандартам. Доступ к снаряжению закрыт.

– А как же то, что надето на мне? – удивился я. – Что это за снаряжение вообще?

– Возможно, что это подарок или награда от владеющего с соответствующим статусом, – ответил хранитель, чуть подумав. – Твой костюм – автономное снаряжение наблюдателя с риском ведения боевых действий второй градации. Я открою соответствующую ему зону снабжения.

– А где живут хозяева базы? – спросил я. – Может, я их нечаянно потревожу.

– Информация закрыта, – был ответ. – Потревожить ты их не сможешь. Восстановить ключ?

– Восстанавливай, – согласился я. – Что от меня требуется?

– Ждать, – ответил хранитель.

Прямо перед моим терминалом за защитным полем начало разгораться миниатюрное солнце. Процесс продолжался примерно с час. Я не покидал терминала, хоть такой инструкции и не поступало. По окончанию процесса солнце угасло, а кристалл, преодолев поле, опустился передо мной на первую «полку» с барельефами. Я взял его в руки. По размерам он походил на стандартный кристалл из призмы, но вот цвет его оказался ярко алым с вкраплениями сверкающих звездочек. В общем, он чем-то походил на камень «кошачий глаз» красного цвета.

– И куда его? – спросил я.

– По усмотрению владельца, – пришел ответ. – Костюм.

– Еще бы знать куда, – я почему-то поднес к лицу свои руки.

– Он сам знает, – ответил хранитель, – не мешай, странно вообще, что вы до сих пор не нашли стабильную точку совмещения.

Я сидел на «табуретке», держал в руках личный ключ, смотрел на желто-оранжевое солнце между пирамидами и думал о котенке. И я услышал ответ, он пришел, как легкая посторонняя мысль. Я понял ее и, нащупав рукой нужное место на шее позади головы, вложил в открывшуюся нишу ключ.

– Заканчиваю слияние? – спросил хранитель.

– Скажи, а космический корабль можно попустить сквозь поток? – спросил я.

– Можно, – пришел ответ. – Для этого есть потоки другого типа.

– Что такое поток? – спросил я.

– Информация закрыта, – пришел ответ.

– А как с тобой можно вообще связаться, мало что понадобится? – полюбопытствовал я.

– Данные твоих колебаний уже в моей базе, связь теперь будет устойчивой, – ответил хранитель.

– А как тебя вызвать, если я буду вне базы? – спросил я.

– На усмотрение пользователя, – пришел ответ. – Стандартным запрограммировано мысленное общение.

– Спасибо, что помог, – сказал я, – Закрывай канал или что там у тебя.

– Слияние прерываю, – подтвердил хранитель.

Звезда стала менять свечение, через несколько минут между пирамидами опять горело голубое солнце. Аудиенция к «хранителю ключей» подошла к концу. Я покинул зал с пирамидами, вернувшись в зал «прибытия-отправления». Поискав, я нашел «кладовку» где на станции «Надежда» я отыскал свою броню. Дверь открылась по моей мысленной команде. Как оказалось, кладовка была значительно объемнее, мы со Светланой получили доступ только в ее первое отделение. В остальных отделениях находились сменные части брони, какие-то стенды или пульты.

– Котенок, ты меня слышишь? – спросил я, почувствовав в ответ, как будто кто-то погладил меня мягкой лапой по спине. – Тебе нужно какое-нибудь обслуживание здесь?

Ответом оказалось полное отсутствие реакции. Я понял, что ничего нам тут не нужно, и вышел из «кладовки». Мои воспоминания вернулись на «Ботаник», а немного погодя, к Стекляшке.

Видимо, он был ниспослан нам божеством по имени Вечность. Как ни крути, это он подарил мне Светлану с ее острым умом и научил ее жить и думать, как человек. Это он, чуть позднее, дал мне ее воплоти, что фактически сделало нас настоящей парой. Даже эту броню помог мне получить фактически тоже он.

Следующим пунктом моего назначения значилось ознакомление с управлением платформой. Я подошел к свободному пульту. Осмотрев россыпи барельефов, я подумал об инструкции пользователя желательно на русском языке. Над пультом сразу разгорелась бледно-зеленая сфера с кучей надписей. Присмотревшись, я понял, что это каталог каких-то инструкций. Покопавшись в директориях, я представил мысленно и попросил сделать интерфейс, как был на станции «Надежда». Изображение изменилось в куб с множеством рассеянных по всему объему плоских вставочек. Остаток «дня» я знакомился со всей доступной мне информацией, уже через час, организовав себе довольно удобное кресло, выросшее прямо из пола.

Оказалось, что этот терминал хоть и несет основную функцию связи и настройки для путешествия в потоке, но может быть запросто использован и для доступа к любым службам станции, был бы доступ и допуск. Время пролетело незаметно, я понял, что сидеть уже больше не могу. Прочитав соответствующий раздел, я достал призму из соседнего пульта, изображение планетной системы не пропало.

Призма, как я и предполагал, открывалась весьма просто, но защита «от дурака» действовала безотказно. Устройство легко отзывалось на мысленное требование, если чувствовало присутствие ключа вместе с владельцем. Имелись, конечно, и другие, более сложные способы ее вскрытия. По большому счету призмы использовались лишь в том случае, когда у владельца ключа не имелось какого-либо другого устройства для совмещения с системой. Необходимость в призме для меня давно отпала. Подобно БМКП Содружества моя броня замечательно проводила сопряжение моего ключа с любыми устройствами станции.

Внутри трофейной призмы обнаружился практически прозрачный кристалл. Как оказалось, на нем находился лишь самый минимум информации о месте прибытия, планетной системе, зонах покрытия станции и сетки ближайших станций потока, до которых можно было добраться, как говорится, «вплавь» по космическому пространству. Мой ключ в плане путевого маршрута хранил девственную чистоту. В нем не оказалось вообще каких-либо координат. С помощью костюма я залил в него информацию о станции нахождения, утвердив автоматическую догрузку всей путевой информации. Закончив процесс познания, я вернул информационный кристалл в призму, а призму в пульт.

Тело желало разминки. Решив прогуляться, я посетил библиотеку. Местный терминал послушно ожил по моему требованию, только вот из всех возможных опций мне предоставили лишь возможность поместить в «библиотеку» какую-нибудь информацию. Решив для уверенности вернуться через пятьдесят девять земных лет, я покинул «гостеприимную» кладезь мудрости. Между делом занес в «столовую» имеющийся у меня сухой паек и воду в пластиковом контейнере из-под сока и оставил, как мне было велено на столе. Гостевым номером оказалась почти привычная для меня комната, по крайней мере, в ней преобладали родные глазу землянина углы. На входе присутствовал шлюзовой тамбур, он же, по-видимому, и дезинфекционный отсек. В комнате я с удивлением обнаружил привычный для меня воздух, а не крайговское подобие последнего. Кроме этого порадовал санузел с чем-то похожим на ванную и практически стандартный терминал доступа в информационную систему станции. Я с радостью подумал, что изучение вводной информации можно продолжать и отсюда. Кстати говоря, отсюда же вполне можно было в реальном времени наблюдать за жизнью аборигенов в обитаемом пространстве планетной системы. Следующие несколько недель я уделил изучению всей доступной информации и позволенных к посещению мест. На борт корабля, как и челноков, меня не пустили, проинформировав, что если понадобится, меня доставят в назначенную точку в пределах покрытия станции. Шары-киборги из обслуги станции с готовностью выполняли мои пожелания, если они не выходили за пределы дозволенных мне статусом возможностей. Я даже посетил поверхность планеты, на которой находилась станция. Зрелище открылось более чем унылое. Замерзшие озера, замерзшие склоны, кристаллы какого-то бурого цвета в пещере, странный желтоватый снег и практически ураганный ветер. Посмотрев несколько минут на этот курорт, я вернулся обратно на станцию, даже не рискнув выйти из пещеры, через которую вел ход на поверхность планеты. Броня показала себя прекрасно, несмотря на низкую температуру, я не чувствовал даже легкого дискомфорта. Для общего образования я совершил два перемещения на две ближайшие станции потока, без каких-либо проблем возвратившись обратно. Мой ключ пополнился первыми двумя графами путешествий. Местные хранители приняли меня так же спокойно и прохладно, как и на моей предыдущей станции. Станции, которые я посетил, населением не порадовали, везде читались те же признаки запустения. Из вредности, раздав местным хранителям указания о соблюдении чистоты в отсеках, я вернулся к себе. Моя станция, можно сказать, сияла чистотой, по крайней мере, в тех местах, где мне было позволено находиться. Распоряжение о генеральной уборке я дал одним из первых, дойдя до раздела управления местной обслугой. Киборги шуршали день и ночь в течение двух суток, вылизывая запущенные помещения.