– Тут нет ничего такого, – сказал он, поднимаясь. – Ты побудешь с ней? Мне надо отлучиться примерно на час.

– Конечно, – отвечает Кэш, махая рукой.

И после этого Рейн ушёл.

– Не дай ему одурачить тебя, – сказал Кэш, как только дверь закрылась.

– Одурачить в чём?

– Это очень важное событие. Не то, что он помогает тебе. А то, что ты находишься здесь. Ни одна женщина не была здесь до тебя.

– О, – сказала я, ковыряя свой оладушек. – В смысле... это только на пару дней. Я уверена, это ничего не значит. Он просто пытается помочь мне...

– Но в этом-то всё и дело,– говорит Кэш, откидываясь на спинку своего стула. – Рейн не делает просто так такое милое дерьмо, вроде этого. Разве, он похож на такого парня?

– Нет, – соглашаюсь я.

– Потому что он не такой. У него куча другого дерьма. Если бы он помогал каждой девице в беде, то у него бы не было времени на отдых. Не пойми меня неправильно, он – хороший парень. Под всей этой колючей проволокой бьётся огромное сердце. Но обычно, это всё для его братьев, для клуба. Вот. Так что, зная своего брата, могу сказать, что это значит очень многое.

– Это... плохо? – спросила я, дожёвывая свою еду, ощущения в моём животе говорили о том, что он полный доверху. Ощущение было настолько необычным, что я наслаждалась им.

– Нет, куколка, – сказал он, поднимаясь, и покачал головой. – Думаю, что ты пойдёшь ему на пользу. Я собираюсь пойти покурить, – сказал он, двигаясь в сторону задней двери. – Я буду там, где ты сможешь видеть меня, ладно?

– Хорошо, – сказала я, кивнув в ответ.

Я беру тарелки и несу их к раковине, где всё так же свалена вся посуда, в которой готовили, и из которой мы ели до этого. И я принялась за работу.

Если то, что он позволил мне остаться, было большим делом для него, то меньшее что я могу сделать, это принести хоть какую-то пользу.

Когда Кэш сказал, что идёт покурить, он имел ввиду – выкурить около половины пачки. Когда я закончила с посудой, расставив её в сушилке на столешнице, он всё ещё был там – снаружи, поглядывал на забор, стоя в облаке дыма. Я пошла к спальне и застелила постель. Потом пошла в ванную, расставив все принадлежности так, чтобы они не были разбросаны повсюду.

К тому времени, как я вернулась в гостиную, я услышала шум байка Рейна. Кэш услышал его тоже, та как повернулся, и, глядя сквозь дверь, одарил меня улыбкой.

Входная дверь распахнулась, и Рейн вошёл внутрь, его волосы были взъерошены от ветра, его глаза сощурились, привыкая к свету внутри помещения.

– Скажи мне, что это Кэш прибрался, – сказал он странным голосом. Однако я не знала его достаточно хорошо, чтобы понять, что это значит.

– Я сама прибралась, – доложила я, пожимая плечами.

– Детка, ты не работаешь на меня, – сказал он, пронзая меня взглядом своих ореховых глаз.

Мои брови сошлись вместе.

– Было бы нормально, если бы Кэш убрался?

– Он работает на меня.

О.

Хорошее объяснение.

– Я просто... хотела сделать что-то хорошее. Ты столько для меня сделал. Я просто думала...

– Детка, – сказал он, прерывая меня, его тон был мягче, чем обычно. – Ты ничего мне не должна. Если ты хочешь сделать уборку, если тебе скучно... тогда занимайся этим. Не делай это для меня, потому что ты думаешь, что должна вернуть мне долг. Хорошо?

– Хорошо, – согласилась я.

– Все парни в сборе? – спросил Кэш, заходя внутрь, дым плотно окутывал его кожу. – Я получил твоё сообщение, – сказал он, кивая Рейну. – Я позабочусь об этом. – Он замолчал. – Парни могут что-то заподозрить, если не увидят тебя завтра в церкви, братан.

Взгляд Рейна на секунду покинул меня.

– Я знаю. Я разберусь с этим, – ответил он, а Кэш просто пожал плечами.

Кэш, подмигивая, прошагал мимо меня.

– Скоро увидимся, Вишенка. Я притащу обувь.

– Спасибо, – сказала я, веря его словам.

Он похлопал своего брата по плечу, а потом ушёл. Грохот от мотоцикла удалялся всё дальше, и мы с Рейном остались одни.

– Автомобиль пропал, – сказал он мне, заходя на кухню, чтобы приготовить кофе, хотя до этого влил в себя огромную порцию кофе, которую ранее принёс Кэш. – Дерево всё на том же месте, а вот машина исчезла.

– Разве это странно?

– Муниципальные власти занялись бы деревом тоже.

– Но, должно быть, на улице всюду беспорядок, возможно, они просто загружены.

– Нет, детка. Ви отбуксировал свою машину.

– Ты не можешь знать это наверняка.

– Я знаю, – поправил он меня. – Ви не захотел бы, чтобы люди обнаружили его автомобиль разбитым на дороге.

– Как далеко мы находимся от места аварии? – спросила я, пытаясь сохранить свой голос спокойным. Я была так напугана прошлой ночью, что даже понятия не имела, сколько времени мы ехали. Если это было недалеко от того места, то какими были шансы на то, что Ви не будет...

– Я прям вижу, как вращаются шестерёнки, – Рейн ворвался внутрь моей паники. – Расслабься. До того места почти полчаса езды. Между тем местом и нами полно всяких домов. Никто не придёт сюда, – сказал он, подходя поближе. – Я обещаю, что ты в безопасности здесь. Хорошо?

Я посмотрела наверх в его глаза, хочу сказать, что он был намного выше меня. И я не увидела в них ничего, кроме уверенности. Если он хоть наполовину такой ловкий, как ему это казалось, то он определённо был кем-то, кому я могу доверять. – Хорошо, – сказала я, мой голос был странно тихим. Воздух застрял у меня в груди, потому что Рейн был так близко. Он внимательно всматривался в меня, и, могу поклясться, что он мог видеть меня изнутри.

– Хорошо, – повторил он, и его рука медленно поднялась, замерев на мгновение в воздухе, и двинулась, чтобы заправить за ухо мои волосы.

Думаю, что я вздрогнула.

Хорошо. Я, на самом деле дрожала.

И он точно это заметил.

– Это хорошая дрожь или дрожь типа «эй, ты, засранец, убери от меня свои грёбанные руки»?

От удивления я подавилась от смеха.

– Я приму это за хорошую, – сказал он, одаривая меня небольшой улыбкой, от которой, я могу поклясться, затопило мои новые милые трусики с вишнями. Его рука опустилась, и он отступил на шаг, провёл ею по своим волосам. – Блядь, – пробормотал он себе под нос.

– В чём дело? – спросила я, глядя на него.

– Ничего, – сказал он, подойдя к холодильнику и взяв бутылку воды. – Я иду в подвал. Оставайся в доме.

После этих слов, он исчез.

Да. Что-то случилось. Просто он не хотел об этом говорить мне.

И у меня не было никакого права возмущаться по этому поводу.

Он что-то скрывает от меня.

Но и я тоже многое скрывала от него.

Она что-то скрывала от меня.

Это было чем-то, что крутилось в моей голове с тех пор, как я проснулся утром. Её история складывалась только в каком-то абстрактном виде. Но она не была верной. Она не вписывалась идеальным образом. Ви, может быть, и был преступником, но похищение и вымогательство – это слишком мелко для него. У него был более крупный бизнес. Что-то не сходилось во всём этом.

Поэтому она лжёт. Или, по крайней мере, не говорит всей правды.

Но, почему она это делала, это было за гранью моего понимания.

Если только она не доверяет мне.

Что не кажется правильным.

Мне это не нравится.

Она доверилась Кэшу. Моментально. В ту секунду, как он поприветствовал её, она уже верила ему. Совершенно верно. Он внушает доверие. Но и я был таким же. И всё же, я до сих пор не переиграл её. Она защищает свою правду от меня. Но это только ставит её под угрозу. Она должна полностью доверять мне.

Я пошёл и заправил её чёртовы волосы ей за ухо.

О чём на хрен я думал?

Я не был чёртовым заправляю-волосы-за-уши парнем.

А потом она вздрогнула.

Задрожала.

Блядь.

Я бросился вниз по лестнице, подошёл к потрёпанной сумке, клейкая лента в нескольких местах удерживала её содержимое. Мне надо что-то побить. Чтобы выпустить немного сексуального напряжения наружу.