Игорь бросал по сторонам рассеянные взгляды. Изредка, встречая знакомого, небрежно кивал. Как всегда, откуда-то доносились хриплые выкрики поэтов, гитарное бренчание. У «Арбы» на решетке тусуется кучка хипарей — человек пять ребят в кожаных куртках, без шапок, со своими идиотскими петушиными прическами, двое девчат в кожаных брюках, на ногтях черный лак, о чем-то шепчутся, хихикают. Ленивой хозяйской походкой прошествовали навстречу арбатские — Мухолобик, Бостон, Хирург. В знак приветствия подняли ладони.

Внезапно что-то насторожило Игоря.

Что это за парнишки в черном, в суконных фуражках, с высокой тульей. Молча, как-то злобно оглядываются. Будто стая загнанных волков. Не иначе «Казань» пожаловала в столицу. Не смотри, что малолетки, без перьев не ходят.

Игорь останавливается, начинает незаметно наблюдать. Он чувствует, как знакомая густая волна поднимается к затылку. Рядом кто-то останавливается.

— «Казань» приехала, — слышит он злобный шепот. Сейчас начнется махалово.

Игорь косит глазом. Это Лоб. Из арбатских, хоть и с люберами знается.

— Махалово? — усмехается Игорь. — Да нет, тут резаловом пахнет.

В это время из подворотни выходят двое подростков в черном. Не таясь показывают дружкам штаны и куртку из варенки, смеются. Картина становится ясной. Приметили пижончика, затащили в подъезд, раздели, пригрозили. Тот теперь мерзнет в одних трусах, раньше чем через полчаса не выйдет — так ему велели.

И вдруг из подъезда выходит еще один, длинный как каланча, у него в руках женская куртка, сапожки, еще какое-то тряпье. Это посерьезней, значит, в подъезде раздели еще и девчонку, а может, и что похуже.

К Игорю и Лбу приближаются трое — это возвращаются арбатские: Мухолобик, Бостон и Хирург. Теперь их пятеро, а тех — человек семь-восемь. Ничего!

— Пошли, — решительно говорит Игорь и направляется к казанским. Многоопытные прохожие ускоряют шаг. Некоторое время обе группы молча стоят друг против друга.

И внезапно бросаются друг на друга. Начинается яростная молчаливая потасовка. Раздается пронзительный заливистый свист, затем визгливый крик: «Бей «казань»!» Подбегают новые ребята.

Игорь, схватив двух противников за шиворот, изо всей силы сталкивает их головами. Один падает, другой отлетает к стене. В тусклом свете фонарей сцена приобретает какой-то фантасмагорический характер. Как часто бывает, в драму вклинивается комедия. Из подъезда выскакивают паренек без штанов и рыдающая полуголая девушка. Они испуганно смотрят на дерущихся. Первой приходит в себя девушка. Громко всхлипывая, она подбирает брошенные в горячке сражения одежды и убегает в переулок, бесштанный паренек устремляется за ней.

Игорь, прижав еще двоих, методично стукает их затылками о стену. Когда же один вытаскивает нож, Игорь изо всей силы бьет его коленом между ног, и, издав дикий вопль, тот падает и застывает неподвижно.

В этот момент вдалеке раздается трель уже милицейского свистка, топот бегущих ног.

К месту драки приближаются милиционеры — двое в черных полушубках, трое в серых шинелях с длинными дубинками в руках. Мгновенно сотворяется чудо — на месте драки возникает полное безлюдье. Еще минуту назад бешено дрались полтора десятка человек. И вот никого, пусто! Войска покинули поле сражения, унося раненых.

С чувством некоторого облегчения милиционеры минут пять топчутся на месте, задают вопросы прохожим, которые конечно же ничего не видели. Для порядка заглядывают в ближайшие подъезды и направляются дальше нести службу.

Случившееся для Арбата не ЧП.

Тяжело дыша, сморкаясь, арбатские совершают стратегический отход в дебри близлежащих переулков. Обсуждают победу.

— Видал, как я того козла?.. Как дал поддых?.. Как… — Лоб доволен собой.

— А я этого, ну, который шмотье держал… в стену вмазал, видал?

— Но ты, Лось, даешь! — Тут все единодушны. — С твоей каратой — финиш! Я думал, ты их убьешь!

Постепенно успокаиваются, начинают шутить:

— А герла та, голенькая, будь здоров, не растерялась!

— Ага, трусы в лапки и топ-топ за уголок, корма у нее, как в лучших ресторанах. Я б не отказался…

— Но фрайер-то ее, фрайер, ой не могу! Без штанов, ой умру! как страус…

Смеются. Наконец делают победный вывод:

— Не набежала б ментуха, мы бы их в гроб заколотили и веночек положили.

На том расстались.

Игорь приходит домой, поглощает ожидающий его на столе ужин, набирает номер Наташи, который, как всегда, не отвечает, и, несмотря на ранний час, заваливается спать. Завтра у него техосмотр, придется встать ни свет ни заря.

Засыпая, он представляет, что их «группа самозащиты» наводит на Арбате порядок: люберы, «ждань», «казань», хиппи, хулиганье, воришки, всякая дрянь боятся и нос сунуть. 5-е отделение закрывается — милиционерам на Арбате теперь делать нечего. А люди, что старые, что молодые, спокойно гуляют. Правда, в какой-то момент в сон включается гротескная картина: среди гуляющих изящно фланирует парень в пиджаке и галстуке, но без штанов и совершенно голая девушка. Никто на них не обращает внимания. Постепенно, по мере приближения, Игорь видит, что голая девушка — это Наташа, она виснет на руке беспорточного парня и искательно заглядывает ему в глаза. (Игорь хорошо знает, что означает этот взгляд.) Он скрипит зубами и сжимает кулаки. Сейчас от парня останется мокрое место — он всадит его башку на метр в стену! Сейчас, сейчас… Но в этот момент он засыпает окончательно.

Игорь просыпается от непрекращающегося телефонного звонка. Разлепив один глаз, смотрит на часы: с ума сойти, половина шестого!

Это Олег. Совсем спятил!

Тот с ходу начинает оправдываться.

— Ты сказал, что рано уйдешь, извини, старик, но дело срочное, — он не дает Игорю вставить слово, прекрасно зная, что это будет за слово, — тут всякие слухи, ну, насчет призыва. Понимаешь? Ты обещал насчет ксерокса… Объявленьице маленькое, страничка. А? Между прочим, я узнал: новая серия по энэф будет выпускаться в Челябинске. Сделаю тебе подписку. Железно! — он говорит и говорит…

— Ты что, обалдел, по ночам звонить, — ворчит Игорь для порядка, досада уже покинула его. — Да спрошу я, спрошу про ксерокс! А подписку ты мне зарезервируй, этот звонок тебе дорого обойдется, учти.

— Так постарайся, — озабоченно напоминает Олег, — время подпирает. Насчет «Библиотеки» не беспокойся, железно! — И уже весело добавляет: — И не засни опять, свой техосмотр проспишь. — Он вырубается, не успев услышать те слова, которых опасался в начале разговора и которые Игорь произносит в умолкнувшую трубку.

Черт бы его побрал, этого Олега, с его «ксероксом»! Игорь — человек обязательный. Он уже пытался выяснить в журнале предварительно, так сказать, чтобы знать, с какого бока подступиться к шефу. Ничего утешительного. Нора из канцелярии сказала, что бумаги ксероксной в обрез. Иван Иванович ругается, даже нужные материалы не разрешает печатать.

Как всегда, на помощь пришла Наташа. Она обещала узнать в своем бюро переводов, то есть стала выяснять у Гора. В конце концов, у него корпункт, там наверняка есть всякая множительная техника. Гор спросил, на какой предмет? Узнав, что какое-то там воззвание или сообщение для клуба фантастов, некоторое время хмурил лоб, цокал языком, изображая раздумье перед трудностью задания, наконец сказал, что можно попробовать, но пусть Тутси принесет текст. Обрадованная, она тут же позвонила Игорю, сообщив, что в бюро переводов можно все сделать, даже бесплатно. Ну не будет же Гор требовать денег!

— Неси свою грамоту, — ворчливо сказал Игорь, когда в тот же вечер Олег позвонил ему, чтоб узнать о результатах. — Много там?

— Да один листок всего-то дел — один листок. Экземпляров двадцать, тридцать, если можно, полсотни, а? Кстати, я узнавал насчет подписки, там все о’кей…

— Ладно, ладно, — Игорь изображал бескорыстие, — чего для друга не сделаешь! Так приноси.

И вот тогда Игорь совершил роковую ошибку. То есть почему — роковую? Так уж говорится: роковая ошибка. Просто ошибка, обыкновенная небрежность, которых люди в жизни, да что там в жизни, в день совершают десятки.