— Чего? — нахмурившись, переспросил Рик. — Я не понял, что он сказал.

Сереброволосый северянин искренне полагал, что просто не понял значения иностранного слова.

— Er wist mort er sagt(Говорит, что он умрет), — пробурчал Бьерн на ухо товарищу.

— Это я понял, — отмахнулся Рик, — Почему он умрет?

Лекарь Аира воззрился на северянина, как на святотатца:

— Потому, что сердце его не в состоянии справится с тяжелым путешествием! — серьезно вызверился мужчина, а Рик все так же непонимающе продолжал смотреть на этого, с позволения сказать, лекаря.

— Breidan, halp einer man, Ich keine weist was er sage!(Брэйдан, помоги человеку, я ничего не понимаю, что говорит этот дед). — обернувшись к моему давешнему целителю, сказал Рик.

— Warum Ich?(Почему я?) — спросил Брэйдан, тем не менее спешиваясь с лошади и подходя ближе.

— Потому, что ты лучший, — уже на моем языке, сказал Рик, подмигнув Брэйдану.

— Отойди, — совсем уж как-то не почтительно, сказал темноволосый северянин подходя ближе к больному предсказателю.

— Что? Да, как вы смеете…

— Смею, — коротко прервал возмущения лекаря Брэйдан, бесцеремонно распахивая шелковое кимоно больного, и кладя руку ему на грудь. Какое-то время ничего не происходило, потом я отчетливо ощутила, как стягиваются к северянину потоки силы, как скручиваются они забавными спиралями и то, как проникают сперва в тело Брэйдана, а потом и в самого больного. Предсказатель ощутимо напрягся, застонал и как-то разом обмяк.

— Готово, — сказал северянин, отнимая руку от груди пациента.

— Что ты наделал? — чуть вскрикнул лекарь, но Брэйдан и тут его перебил.

— Проспит до вечера, сегодня не тревожить его.

Весь процесс исцеления занял не более десяти минут. Лекарь, совершенно запутавшийся в происходящем, испуганно переводил взгляд то на своего коллегу, мирно посапывающему на подушках внутри повозки, то на Брэйдана, что невозмутимо запрыгнул в седло и велел всем разойтись и продолжить путь. Должно быть, сегодня, у нашего целителя все жизненные ценности перевернулись с ног на голову, потому, как он, совершенно механически переставляя ногами, с каким-то пустым взором, поплелся внутрь повозки и аккуратно присев рядом с больным, будто бы отстранился от окружающей его действительности.

По мере продвижения вглубь страны, мне все больше и больше становилось не по себе. И, как я не старалась, не могла понять, в чем же причина? Я прислушивалась к себе, к окружающему пространству, но все было тщетно. Ощущение неправильности витало вокруг. Все казалось каким-то покореженным, на энергетическом плане, даже деревья выглядели странными, необычными. Дело было не в том, что растительность вдруг стала расти корнями к небу, а кронами к земле. Нет, конечно. Но, стоило начать смотреть на энергетические токи дерева, любого, даже самого маленького растения, небольших животных, у которых почему-то у всех были ярко алые глаза, и становилось совсем жутко. Выглядело это так, словно кто-то, а именно какой-то мясник, поработал с естественными энергетическими токами этих существ и растений. Может, конечно, и природа их такими задумала, но выглядело это страшно, уродливо, не правильно.

— Что? Не по себе? — спросил Брэйдан, должно быть, заметив, мой тяжелый взгляд из под бровей.

Я хмуро взглянула на северянина. Говорить не хотелось, отвечать не имело смысла. Казалось, отвлечешься на что-то другое и пропустишь самое важное.

— Сам не пойму, — односложно ответила я.

— Жаль ты не видишь того, что вижу я, — ответил северянин, также как и я прислушиваясь к окружающему пространству.

'Ну, с этим можно и поспорить', мысленно хмыкнула, а вслух ответить уже не решилась.

— Так бывает, когда вмешиваются в естественный баланс всего сущего.

— Что ты имеешь в виду?

— Проклятые земли, — весомо обозначил он. — Похоже на то, что пытались сделать с нашими…

Я промолчала. Не стал продолжать разговор и северянин.

На ночлег мы остановились засветло. Аирцы, как обычно поставили шатер для принцессы и чуть меньше для колдунов, после чего принялись разводить костер. То, что делали северяне, сначала было мне не совсем понятным. Брэйдан, Рик и Дэйм в задумчивости обошли поляну по кругу, прислушиваясь к чему-то им одним понятному, после чего рассредоточились, образуя идеальный треугольник. Вот тут-то и началось самое интересное.

Трое мужчин, высоких, статных, таких разных, воздели руки к небу. Казалось, они просто стоят. Но, это только, если смотреть на происходящее взглядом обычного человека. Я же видела, как стягивается к их фигурам витающая вокруг энергия. Как заставляет трепетать их волосы несуществующий ветер, а на самом деле, невероятной мощи поток силы. И, словно, морозные узоры на стекле, сплетается энергетический купол над нашей стоянкой. Голубовато синие узоры, цепляясь друг за друга, уходят куда-то в небо, чтобы соединиться точно в центре. Как только последние узоры соединились, внутри купола ощутимо похолодало. Стоило мне несколько ошарашено выдохнуть, как изо рта тут же вырвался клуб пара.

Мужчины обменялись довольными взглядами, опуская руки и дали команду своим землякам обустраивать лагерь.

— В чем дело?! — грозно нахмурив брови, за моей спиной возникла хрупкая фигурка невесты.

— Принцесса? — глубоко поклонившись, сказала я, не совсем понимая, что происходит и с чего бы вдруг эта девушка решила отринуть все положенные традиции, вылезти из шатра, да ещё начать говорить в таком неподобающем женщине тоне.

— Я, кажется, спросила! В чем дело? — уже прорычала она мне в лицо.

— Устраиваемся на ночлег, — сказала я, очевидное на мой взгляд.

— За кого ты меня принимаешь, раб? — зло прошипела она. — Я, что не знаю, как обустраивается лагерь на стоянку? Что сделали эти чужаки, и почему стало так холодно?

— Откуда же мне знать? — опустив взгляд, тихо говорила я.

— Потому, что ты единственный, с кем они общаются.

— И, что же? — должно быть, мой ответ означал дерзость, не уверенна. Но, вот принцесса, достаточно медленно замахнулась, должно быть, прицеливаясь, как использовать свои длинные ногти более эффективно. И уже начала опускать ладонь, когда неожиданно крепкие пальцы сомкнулись на её запястье, не дав завершить удар.

— Это ещё что? — довольно грубо, спросил зеленоглазый северянин, возникнув рядом с нами.

Принцесса в неподдельном возмущении воззрилась на Брэйдана и зло зашипела.

— А, ну, отпусти меня! Только я вправе решать, как поступать со своими рабами!

Брэйдан и не думал отпускать девушку, и казалось, вовсе не замечал, какими глазами та смотрит на него.

— Вы должно быть ещё не поняли, — очень вкрадчиво заговорил он. — Но, в наших землях рабства нет. А, Вы, как будущая жена Властителя, должны принимать наши законы и устои.

На этот раз, принцесса дернула рукой по сильнее, Брэйдан же не стал удерживать её, пальцы его разжались и Иоле без особого труда удалось освободиться от его хватки. Но, уходить она вовсе не спешила, напротив, повернулась лицом к Брэйдану и заговорила, с совершенно невозмутимым видом.

— Сегодня мы пересекли границы Империи к которой я принадлежу, но до ваших земель нам ещё далеко, потому я не намеренна придерживаться правил, которые мне чужды. Это, — выразительно ткнув пальцем мне в грудь, — мой раб, — очень четко произнесла она последнее слово. — И я буду решать, как себя с ним вести. Что же касается моего будущего супруга, то я даже не уверенна в том есть ли он, а вы просите уважать его законы и нравы, — горько усмехнулась принцесса.

Сейчас она больше всего казалась маленькой девочкой, которая злиться, не зная, кто именно виноват в её бедах. И даже думать не думает, что останься она дома, разве была бы её участь более завидной? 'Любовь' и 'женщина' в Аире понятия редко совпадающие, в том смысле, что браки по любви возможны крайне редко, только, если 'любовь' весьма удачно совпадет с другими обстоятельствами, по которым будет принято решение о заключении брака. Даже в самых бедных семьях, женщина выдается замуж только по договоренности между родителями и с условием, что у неё есть хорошее приданное, что уж говорить, когда речь идет о принцессе…